Страница 22 из 25
Его мускулы напрягались под моей рукой, и я вспомнила, как он крепко обхватывал меня за талию в аббатстве Святого Антония и ощущениях, когда его тело было тесно прижато к моему во время поездки верхом. Я обнаружила, что мне стало тяжело дышать, и не понимала, почему мое сердце стало биться намного сильнее, чем раньше. Мое ускоренное сердцебиение странно напоминало страх, который я ощущала в Большом Зале при встрече с королем Камденом, но сейчас страха я не чувствовала. Я снова задумалась о мотивах его просьбы прикоснуться к нему и в этот раз пришла к самому очевидному заключению – если он хочет чтобы я так прикасалась к нему, когда мы не в постели, то он хочет сделать так, чтобы я захотела прикоснуться к нему также, когда мы в ней окажемся. Я прикусила зубами нижнюю губу, когда вытирала его руки, прежде чем снова смочить тряпочку.
Вытирая его грудь и живот, я осознала, что снова восхищаюсь бугрящимися мускулами на его торсе. Кончиками пальцев, через ткань, я чувствовала очертания мышц его живота, как они напрягаются под моими прикосновениями. Закончив с его животом и грудью, я быстро вымыла бока, прежде чем осмелилась снова посмотреть ему в лицо.
Его глаза потемнели, огонь камина вытанцовывал в них странные узоры. Я уже запомнила это его выражение лица и почувствовала, что мое сердцебиение снова усиливается, и как по позвоночнику пробегает холодок. Пытаясь успокоиться, сделала глубокий вдох. Я уже решила сказать ему что готова, и это значило то, что он согласится на мое предложение.
— Не могла бы ты также помыть мне спину? — спросил Бранфорд, его голос казался таким же томным, как и его глаза. Не дожидаясь моего ответа, он повернулся, и я быстро освежила тряпочку, прежде чем начать мыть его плечи и спину до талии. Когда с мытьем было покончено, я взяла сухое полотенце и вытерла его плечи и бока. Когда он снова повернулся ко мне лицом, трясущимися руками я вытерла оставшиеся участки его кожи.
— Благодарю, Александра, — мягко произнес Бранфорд. — Думаю, теперь я готов отправиться в постель.
— Всегда пожалуйста, Бранфорд, — я повесила обе тряпки на сушилку возле умывальника, одновременно пытаясь заставить свое сердце перестать стучать так громко. Я была уверена, что он услышит это, если сердцебиение усилится.
Он опять улыбнулся мне, прежде чем пойти к кровати. Я сделала еще один глубокий вдох, перед тем как покорно последовать за ним, подождала, пока он уляжется под одеялом, затем вскарабкалась с другой стороны, лишь смутно осознав мягкость подушек и покрывал, когда устраивалась рядом с мужем.
Какое-то время я лежала на спине и пыталась определить лучший подход к вопросу. Должна ли я просто попросить его присоединиться ко мне, или прикоснуться к нему каким-то особым образом? Я поняла нелепость моих размышлений, как только осознала, что понятия не имею, как именно следует к нему прикасаться, чтобы выразить свое желание. Тогда это должны быть слова. Четкие и лаконичные, настойчивые.
— Я хочу, чтобы ты... — я заколебалась. Когда слова будут произнесены, я не смогу забрать их назад. Однако если он провел первую половину ночи с одной из придворных дам, потому что еще не прикоснулся ко мне, это может быть обнаружено. Если нас раскроют, все также узнают и о моей девственности. Он будет вынужден отослать меня назад, и совершенно определенно понятно, что случится со мной, если он это сделает. Я сделала глубокий вдох и посмотрела ему в глаза. — Я хочу, чтобы мы узаконили наш брак.
— Мы сделаем это, жена моя, — с улыбкой ответил он. Но протянул руку и прикоснулся к моей щеке. — Когда ты будешь готова.
— Сегодня? — Мог голос не был таким настойчивым, как я надеялась. Бранфорд осторожно посмотрел на меня.
— Не думаю, что ты готова сделать это прямо сейчас, — просто ответил он.
— Я готова, — сказала я, пытаясь проявить настойчивость, хотя мне и пришлось отвести глаза от его испытующего взгляда. — Я тоже хочу тебя. Пожалуйста.
— Уже поздно, и ты устала, — сказал он.
— Я хочу этого, Бранфорд, — снова повторила я. На этот раз мне удалось сделать так, чтобы мой голос не дрожал.
Я почувствовала, как его пальцы на моем подбородке поворачивают мою голову так, чтобы мне пришлось снова смотреть на него. Его взгляд бегал туда-сюда, как будто он что-то искал.
— Ты уверена?
— Да, — сказала я, и меня охватило облегчение. Когда все будет завершено, он будет действительно женат, и мне больше не придется волноваться о том, что он сможет меня заменить. Он обвел взглядом мое лицо, тело, затем сфокусировался на губах. Бранфорд обхватил рукой мою щеку и медленно поцеловал меня, его губы крепко прижимались к моим, но не давили слишком уж сильно. Я откинулась на подушки, когда он навис надо мной.
Мой мозг бешено работал. Я убедила его. Он собирается сделать это! Он собирается подтвердить наш брак. Охватившее меня облегчение быстро сменил последовавший за ним тот же страх, что и в нашу брачную ночь. Я попыталась вытолкнуть эти мысли из моей головы, но когда он переместился, и я почувствовала силу его желания, тревоги прошлой ночи снова попытались вынырнуть на поверхность. Я чувствовала, как он коленом раздвигает мои ноги и устраивается между ними. Я продолжала убеждать себя, что это должно свершиться, и что много-много женщин уже пережили это, но факт был таков, что я боялась боли и крови. Я знала, что это обязательно будет, но я не хотела, чтобы Бранфорд остановился и бросил меня. Я изо всех сил старалась делать то, что будет правильным в этой ситуации, так что когда его губы накрыли мои, я вспомнила, как прошлой ночью он проник языком в мой рот, и приоткрыла губы. Он простонал, когда его язык коснулся моего и его руки крепче обхватили меня за талию.
Его дыхание было горячим и удушающим. Я чувствовала, его рука гладит меня по бедру вверх-вниз, пока, наконец, не добирается до края ночной рубашки и не начинает тянуть ее вверх. Он пробежался языком по моим губам и грубо поцеловал меня, прежде чем его рот переместился на мой подбородок, а потом ниже к горлу.
Я крепко зажмурилась и почувствовала, как напряглись мускулы у меня на ногах. Голая грудь Бранфорда поднималась и опускалась в такт его дыханию, вжимая меня в матрас с каждым выдохом. Его губы оставляли теплый, влажный след на моей коже. Я должна сделать это, твердила я сама себе. Если я не позволю ему это сделать, он может отослать меня назад. Он уже ищет другую. Кажется, он даже уже нашел ее. Разве не этим он занимался незадолго до сего момента? Мое сердце сжалось при этой мысли и мои мышцы по всему телу непроизвольно напряглись. Больше не имеет значения, какой сильной будет боль. Это нужно сделать, иначе я сойду с ума от беспокойства из-за того, где он и чем он может заниматься.
— Александра, — движения Бранфорда прекратились и, открыв глаза, я увидела, что он смотрит на меня. Его глаза все еще сохраняли темное, голодное выражение, которое, однако, быстро сменилось гневом. — Я перекину тебя через колено за то, что ты лгала мне. Ты не хочешь этого. Ты не готова.
— Бранфорд, пожалуйста, — взмолилась я, когда он перекатился назад на свою сторону кровати. Он выпустил мою ночную сорочку и разгладил ткань на моей ноге. — Я готова. Я хочу... пожалуйста.
— Нет, ты не хочешь, — запротестовал Бранфорд. Его пылающий взгляд смягчился, и я заметила в его глазах нечто, чего не видела раньше. Разочарование? Боль? Я не знала. — Когда я смотрю в твои глаза, я не вижу в них жажды, не вижу желания. Я вижу лишь страх.
Он погладил меня по щеке и провел кончиком пальца под глазом.
— И слезы, — добавил он. Я почувствовала, как влага потекла по моей коже. Я не понимала, что мои собственные глаза меня предают. — Я не хочу, чтобы ты плакала, Александра. Ты не готова.
— Я готова, Бранфорд, пожалуйста! Я хочу, чтобы мы узаконили наш брак! Пожалуйста!
Я посмотрела ему в глаза и потянулась к нему, мои пальцы неуверенно коснулись кожи на его груди. Если сейчас он остановится, когда еще я смогу убедить его начать все заново? Я была настолько готова к боли как не смогу подготовиться никогда, и когда бы это ни случится, завтра, послезавтра или через десять лет, я все равно не буду к этому готова больше чем сейчас.