Страница 45 из 74
Значит, Уоллингфорды подали официальный запрос. Я встречался с Клайдом Уоллингфордом лишь единожды, но сомневался, что он станет так поступать.
Я был уверен, что Уоллингфорд считает Майкла Фромли полностью заботой Алистера.
- Расскажи, как он умер, - попросил я, поворачиваясь к трупу Фромли. Я уже начал признавать потихоньку, что разложившееся тело в фургоне коронера принадлежит Фромли.
- Он был убит до того, как оказался в воде, - произнёс Дженнингс, натягивая перчатки. Он отошёл от меня и приблизился к голове трупа.
- Сначала взгляни на его глаза, - он приподнял одно из век мёртвого мужчины и начал объяснять что-то про полоски. Я не совсем понял, о чём шла речь.
- Во-вторых, видишь, как его голова повёрнута в одну сторону? – продолжил Дженнингс. – Ты никогда не увидишь такую позу у утопленника. Его голова так развёрнута, потому что трупное окоченение настало ещё в тот момент, пока он был на суше.
- Есть признаки насильственной смерти? – спросил я, осознавая, что задал сложный вопрос, бросая быстрый взгляд на растекающееся тело.
Река может как стереть, так и создать следы насилия на теле. Подводные камни и плавающие ветки могут цепляться за всё, что проплывает мимо.
- Здесь тебе повезло, - Дженнингс загадочно блеснул глазами, глядя на меня с гордостью. – Мы считаем, что он стал жертвой огнестрельного ранения. Я смогу сказать больше после вскрытия, но в одежде были дырки, совпадающие с ранами на теле. В том числе и в пальто, которое ты там осматривал.
Он кивнул на кучу тряпья, выловленного из реки.
В моей голове начали выстраиваться версии.
Если это действительно Фромли, то он мог совершить самоубийство, когда его сознание искорёжилось из-за совершённого убийства и жестоких фантазий, преследующих его денно и нощно.
А может, его убили в пылу драки?
Было очевидно, что его вспыльчивый характер не раз доставлял ему неприятности. Если только докажут, что это Фромли…
- А почему ты им интересуешься? – спросил Дженнингс.
Я решил рассказать ему правду, зная, что Дженнингс умеет хранить секреты.
- Вообще-то, он – главный подозреваемый в убийстве, которое я расследую; убийство юной девушки в Добсоне в этот вторник.
- Во вторник? – Дженнингс резко взглянул на меня и выпрямился. – Ты ведь не имеешь в виду вторник этой недели?
- Ну да, именно этот, - ответил я. И почему он так этим заинтересовался?
- Ну, если этот труп действительно Майкла Фромли, - он развернулся к потерявшему форму телу в фургоне и откинул одеяло, предъявляя мне полное состояние выловленного из реки мужчины, - я бы сказал, что ты можешь вычёркивать его из подозреваемых.
Тело было просто чёрной, желеобразной массой, мало напоминающей человека.
Дженнингс продолжил:
- Посмотри на торчащий язык и глазные яблоки навыкате, на вздутый живот и обширную мацерацию кожи. По моему мнению, этот парень мёртв уже, по крайней мере, две, а то и три недели.
Невозможно!
Но я смотрел на лежащий передо мной тёмный, распухший, обезображенный труп и понимал, что Дженнингс не ошибается.
А если это так, осознал я с пугающей ясностью, то всё, что мы разузнали об этом деле, и всё, о чём думали, совершенно глупо, бессмысленно и неправильно.
Глава 20
Мёртв уже две недели.
Я шёл по тропинке вдоль Гудзона, не имея никакой конкретной цели. Мне просто надо было идти и не останавливаться.
Может, Дженнингс ошибся.
Может, труп не принадлежит Фромли.
Может, это какой-то убитый бедняга, благодаря которому Фромли смог инсценировать собственную смерть. Пока Дженнингс не закончит экспертизу, я должен считать, что это возможно.
Но пустота в моём животе говорила мне оставить эти призрачные надежды.
Я, в буквальном смысле, выслеживал привидение. Наверно, это и был план истинного преступника. Пока мы отслеживали передвижения и действия давно погибшего человека, настоящий убийца оставался в безопасности.
Его план разрушили непредсказуемые воды Гудзона, которые слишком быстро выбросили на берег тело Фромли.
Ещё пару месяцев в воде, и мы не смогли бы установить точное время смерти. Хотя скорей всего, мы бы уже не смогли даже точно определить, действительно ли это тело Фромли.
И из-за недостатка улик мы бы продолжали считать Фромли виновным в убийстве.
Я потерял счёт времени, погрузившись в мысли. Размышлял о тех, на кого нам снова придётся обратить пристальное внимание в качестве первых подозреваемых.
Агнус МакДональд. Посвятил всю свою жизнь работе над гипотезой Римана, а потом молодая девчонка-студентка начала обходить его в решении этой загадки. Он первым пришёл мне на ум.
Я хотел верить в невиновность этого пожилого мужчины, но теперь нам придётся снова обратить свой взор на возможность его причастия к преступлению.
Лонни Мур. Студент, пытавшийся опровергнуть успехи Сары Уингейт в учёбе. Тоже возможный подозреваемый. Собственно, как и все остальные мужчины в Колумбийском университете, которые были недовольны феминистской направленностью Сары.
Любой из них мог без труда получить доступ к Фромли и исследовательскому центру. Надо будет утром обсудить эту возможность с Алистером.
Но кто бы ни был убийцей, которого я искал, Фромли оставался зацепкой.
Преступником является кто-то, не только получивший доступ к мыслям и больным фантазиям Фромли об убийстве, но и к самому Фромли – учитывая тот факт, что почерк на письме, присланном Изабелле в посылке, оказался почерком настоящего Фромли.
Поэтому Фромли оставался важной фигурой в расследовании: только уже не как разыскиваемый преступник, а как ниточка к истинному убийце.
Убийца, которого мы разыскиваем, не просто может убивать. Гораздо важнее то, что он способен обставить место происшествия таким образом, что все подозрения моментально падут на Фромли.
И эта мысль привела меня к двум неприятным подозрениям.
Первое – Мами Дюран и её таинственная связь с Майклом Фромли. Она знала, где он живёт, хотя ни Алистер, ни Уоллингфорды не были в курсе этого. Почему?
А второе – Алистер. Его собственные секреты теперь были неразрывно связаны с делом.
Я больше не мог думать о Фромли, не ставя под сомнение сами методы Алистера.
Какую информацию он до сих пор от меня скрывает? И как это связано со странным поворотом в деле Фромли?
Я сел на берегу и начал смотреть на гладкую поверхность реки, наблюдая за игрой света и тени в вечерних сумерках.
Засунув руку в карман, вытащил медальон, который носила Сара Уингейт, и посмотрел на фотографию.
Кто же её убил? И почему?
Я смогу ответить на этот вопрос только в одном случае: если разберусь в загадочной тройной связи между Сарой Уингейт, Майклом Фромли и настоящим убийцей.
Глава 21
Воскресенье, 12 ноября 1905 года.
Результаты вскрытия пришли рано утром и были абсолютно однозначными: записи стоматологической карты подтвердили, что выброшенный на берег труп действительно принадлежит Майклу Фромли.
А учитывая степень его разложения, коронер Дженнингс не сомневался, что тело Фромли провело в воде от двух до трёх недель.
Добавить к этому фрагмент пули, застрявшей в тканях под грудиной, и можно смело предполагать, что Фромли застрелили, а затем выбросили в воды Гудзона. И расследование снова возвращалось к первоначальной точке.
Неважно, что Фромли погиб в городе, а значит, это расследование находилось в юрисдикции местной полиции, а не в нашей. Его смерть поставила под вопрос всё, что мы разузнали об убийстве Уингейт до этого момента.
Я решил лично преподнести Алистеру новости, подтверждающие смерть Фромли, поэтому отправился в его квартиру на Западе 72-ой улицы и Централ-Парк Вест*.