Страница 44 из 74
Конечно, она ему расскажет. В любом случае. Я просто пытался дать ей задание, чтобы она не попросила отправиться вместе со мной.
Я не хотел находиться в компании Изабеллы. Не сейчас.
Не тогда, когда я ощущаю такое всепоглощающее разочарование. Не тогда, когда я знаю, какие ужасы ждут меня на берегу Гудзона.
Глава 19
Передо мной холодным серым цветом переливался Гудзон. Морозный холод, казалось, обострил мои чувства и восприятие – от деревьев с последними, опадающими, высохшими листами до огромной чёрной баржи, рассекающей реку вниз по течению.
Удивительно, как низкая температура может улучшить зрение.
У берега реки на пересечении 79-ой и Риверсайд-драйв стояла группа полицейских. Их прикрывал фургон коронера – разваливающийся на части транспорт, который, непонятно каким образом, смог подобраться так близко к реке по дороге с выбоинами и колдобинами.
Я подозревал, что они не хотели рисковать и тащить тело на длинное расстояние, учитывая его состояние. Даже за несколько часов пребывания в воде тело начинает разлагаться.
Я сразу узнал Дженнингса – коронера, с которым не раз работал в прошлом. Это был невысокий, упитанный мужчина с торчащим животом.
Но я видел его за работой у стола на вскрытии: в отличие от остального его грузного тела, руки Дженнингса двигались быстро и умело, как и его острый ум.
Дежурный офицер – высокий, крепкий ирландец с копной рыжих волос и сильным акцентом – обращался к группе молодых парней, вероятно, новичков.
- Ладно, парни, принимаемся за работу. Надо обыскать периметр и берег вдоль реки.
Один из молодых людей был зеленоватый от тошноты, да и всем остальным, очевидно, было не по себе. Я подозревал, что мало кто из них прежде видел трупы.
Конечно, нельзя сказать, что тем из нас, кто часто с этим встречается, никогда не становится плохо. Я и сам начал чувствовать, как к горлу подступает комок. Но мне нравилось думать, что мы, ветераны, научились это неплохо скрывать.
Офицер широко махнул руками, обозначая территорию поисков вдоль берега реки.
- И помните: обращайте внимание на любую мелочь, которая может показаться важной. Абсолютно на любую.
Я подошёл к Дженнингсу и громко с ним поздоровался – громче, чем обычно. Похоже, его тугоухость лишь усилилась со временем.
Он удивлённо на меня взглянул:
- Зиль! Думал, ты сейчас работаешь на севере штата.
- Не совсем на севере штата – просто чуть к северу от Йонкерса, в одном из прибрежных городков, - ответил я, привыкнув к подобному рода комментариям.
Всё дело было в восприятии. Я и сам ещё недавно думал бы о Добсоне именно так. Даже наше текущее расположение в Верхнем Вест-Сайде считалось некоторыми далёкой северной точкой.
- Я в Добсоне столкнулся со случаем, который привёл меня в Нью-Йорк, - сказал я.
На мгновение мне показалось, что потребуются дополнительные разъяснения. Рыжеволосый офицер двинулся ко мне, спросить, кто я такой, но заметив, что Дженнингс меня знает, отошёл.
- Это может быть связано с твоей работой, - кивнул я на большой укрытый с головой труп, над которым склонился Дженнингс. – Что ты выяснил?
Дженнингс кашлянул:
- Ты же знаешь, вытащенные из рек – сложные случаи.
Это я прекрасно понимал и помнил. Даже если труп находится в воде недолго, то большинство информации, которую мог бы получить коронер, уничтожается.
- Знаю, - кивнул я. – Но ещё я знаю, что у тебя всё равно есть версии, - продолжал я самым уверенным и убедительным тоном. – Я не стану требовать от тебя каких-то официальных выводов, пока ты не проведёшь полное вскрытие.
Дженнингс слегка успокоился и хмыкнул, а затем начал медленно говорить:
- Значит так, нам очень повезло, что холодное течение Гудзона замедлило разложение тела.
Он подошёл к краю фургона, где было бы удобнее осматривать труп, и пошёл следом за ним. Я почувствовал отвратительный запах разлагающейся плоти, хотя то, что мы были на улице, на свежем воздухе очень помогало.
Мы подошли к накрытому толстым чёрным одеялом телу, и я со страхом смотрел, как Дженнингс поднимает край и отбрасывает одеяло в сторону, открывая голову и верхнюю часть туловища трупа.
Я поражённо отшатнулся. Такого просто не могло быть. Но нет, не было никакого сомнения в том, что я увидел перед собой.
- Это мужчина, - только и сумел я выговорить. Слова застряли у меня в горле.
Дженнингс удивлённо на меня воззрился:
- Ну конечно, мужчина.
- А я ожидал женщину, - ответил я, понимая, насколько по-идиотски это звучит.
Дженнингс лишь буркнул в ответ:
- Я собирался объяснить, - начал он. – Поскольку это выловленное в реке тело, то…
Я прервал его:
- Подожди минутку. Прервись. Я так понимаю, существуют доказательства, связывающие этот труп с Майклом Фромли. Но как этот мужчина связан с Фромли?!
Теперь Дженнингс обескуражено на меня уставился.
- Этот мужчина никак не связан с Фромли, - раздражённо ответил он. – Мы считаем, что этот мужчина и есть Майкл Фромли.
Тишина. Время застыло.
Я посмотрел на бесформенную кучу костей и плоти, лежащую передо мной. Человеческие черты за время пребывания в воде изменились до неузнаваемости. Действительно ли это он – человек, за которым мы гонялись и почти отчаялись найти?
До меня начало медленно доходить вполне логическое заключение: если это был Фромли, тогда дело может быть закрыто. Убийца Сары найден, обвинения будут предъявлены на основании улик и свидетельств. Это будет феноменальное завершение дела.
Но сначала мне нужно было получить подтверждение от Дженнингса.
- Можно ли посмотреть на найденные подтверждения его личности? – спросил я, указывая на кучу мокрых личных вещей.
Дженнингс пожал плечами.
- Я не против, если Бобби не против.
Низенький, почти квадратный парнишка вздёрнул голову, услышав своё имя, и кивнул. Как и большинство полицейских-новичков, он слегка побаивался Дженнингса.
- Что у вас тут? – спросил я его. Он отошёл в сторону и позволил мне осмотреть вещи.
- В основном, мокрое барахло, сэр, - ответил он.
Бобби был прав. В куче лежал носок и толстый скруток одежды, скорей всего, пальто. Из карманов были извлечены какие-то бумажки и аккуратно разложены в сторонке сушиться.
А рядом с бумажками лежала аккуратненькая кучка камешков. Точнее, гальки.
- Эти камни были у него в карманах и во рту, сэр. Возможно, так ему пытались придать дополнительный вес, - пояснил Бобби. – Хотя это и не сработало. Тому, кто хотел, чтобы тело осталось на дне, стоило найти камни потяжелее.
Я заметил пару билетов в театр и что-то наподобие квитанции ростовщика. Но никакого кольца или бумажника, на основании которых можно было бы идентифицировать тело.
- Почему вы считаете, что это труп Майкла Фромли? – озадаченно спросил я. – Я не вижу здесь ничего, что на это бы указывало.
- Простите, сэр, - юноша покраснел от смущения и достал из собственного жилета часы на цепочке. – Из-за вот этого, сэр. Мне сказали, чтобы я это тщательно охранял, и я забыл, что для этого положил их в свой карман.
Я взял в руки протянутые часы. На обратной стороне была чётко выгравированная надпись: «Майклу Дж. Фромли, 11 августа 1898 года, от любящей тётушки Лиззи».
Но я пока не позволял себе ощущать что-то большее, чем первоначальное облегчение. Часы нередко крадут или заимствуют. Только тщательное вскрытие может подтвердить, действительно ли это Майкл Фромли. Я пока не должен обнадёживаться.
- Есть что-нибудь ещё, позволяющее его опознать? – уточнил я.
-Пока нет, - ответил Дженнингс. – Они уже связались с семьёй для получения стоматологической карты, поскольку у этого трупа есть золотой зуб. Если всё совпадёт с картой Фромли, у меня не будет проблем с опознанием тела во время вскрытия. Но пока всё, что у нас есть, это часы. Ну и конечно, тот факт, что Фромли объявлен пропавшим.