Одержимость

 ==========

(Ким Петерсон)

На дворе уже десять дней как стоит декабрь, поэтому воздух успел достаточно остыть. Улицы и без того вечно пасмурного Инвернесса превратились в хмурую мечту суицидника.

Натянув на ноги грузные широченные угги и как можно сильнее задрав воротник зимнего пальто, я таки заставляю себя выйти из участка. Джейме назначил встречу на половину восьмого. Неохотно прощаюсь с курящими возле парковки коллегами и медленными шагами плетусь на автобусную остановку.

Джейме стал теперь большой шишкой – первый криминальный психолог в отделе ФБР. Даже звучит пафосно. Работает в центре города, куда и переехал жить около четырех месяцев назад. Правда, без меня. Не знаю, можно ли назвать наш тандем парой: мы часто спим вместе, общаемся, пожалуй, чуть теснее, чем раньше, хотя скорее всё-таки как друзья. Думаю, я так и не сумела полюбить его по-настоящему. Но мое влечение к нему определенно возросло. Стоун несколько раз уговаривал меня жить вместе, но я так и не смогла согласиться, боясь угодить в тупик. Если я перееду к нему, а затем, поняв, что совершила ошибку, вернусь обратно в свой маленький теплый домик на окраине города, это даст трещину в наших и без того странных отношениях. Не хочу давать Джейме ложных надежд. Думаю, он понимает, что я никогда не относилась к семейным дамам, мечтающим о домашнем очаге, любящем муже и паре деток, бегающих по дому.

Эти мысли приводят меня в замешательство, потому-то, зайдя в автобус и заняв сидение возле окна, я позволяю себе печально ухмыльнуться. Не отношусь к такому типу женщин… А к какому типу я отношусь? К больным извращенкам, любящим терпеть побои, находясь в руках серийных маньяков…?

Я все еще думаю о нем. Прошло уже полтора года, но я по-прежнему не могу отпустить его. Я, пусть и редко, но всё-таки созваниваюсь с Крис и Эллисом, но эти ребята давно перебрались в Глазго, знать не зная, что сталось с Райли. Конечно, братья поддерживают связь, но, как призналась Нильсон, Райли ни разу не сказал, где теперь обитает. А особенно расспрашивать о его делах я тоже не могу – никто ведь так и не осведомлен о наших “отношениях”.

Не понимаю, чего именно я хочу… зачем думаю о нем, зачем столь часто прокручиваю в голове минуты, проведенные рядом с ним. Хотя, признаться, даже если бы я и попыталась выкинуть его из головы, то вряд ли бы добилась успеха. Все мое тело тут и там покрыто шрамами, напоминающими о Райли. Моллиган точно оставил на мне своего рода метку, которая теперь не позволяет отвернуться от него, не позволяет забыть. Но, тем не менее, я и не хочу забывать. Какая-то часть меня – определенно, больная – жаждет его возвращения. И эта наивная половина все еще верит, что все могло сложиться иначе.

И как бы сильно Джейме ни старался ради меня, как бы страстно и горячо ни любил меня в постели, ему, пожалуй, никогда не удастся проявить и вызвать у меня настолько безудержное, вожделенное влечение. Райли буквально исходил похотью, которая каким-то необъяснимым образом сочеталась с нежностью и даже своеобразной любовью, испытываемой ко мне. Райли навсегда останется для меня лучшим.

Какой смысл таился в том освобождении, если за все это время я так и не обрела спокойствия, так ни разу и не почувствовала себя по-настоящему спасенной…

Добравшись до нужной мне остановки, схожу с автобуса и лениво, шаркая по заледеневшему асфальту, ступаю по тротуару, рассматривая вывески и витрины попадающихся мне по пути заведений. Одним из таких оказывается довольно просторная книжная лавка, за идеально начищенным стеклом которой красуется моя книга: «Мой кошмар в Инвернессе». Еще одно тяжелое напоминание о случившемся и основное доказательство моей трусости, подлости и…лживости. 567 страниц вранья. Просто толстое сочинение, принесшее не хилый доход – только и всего.

Выдохнув клубок пара, показательно закатываю глаза и спешу отвернуться, дабы не видеть этого жалкого зрелища. Опускаю взгляд на часы: слишком рано. Джейме приедет не меньше, чем через полчаса… за это время я запросто окочурюсь. Потоптавшись на месте несколько секунд в жалких попытках согреться, в итоге решаю зайти в находящуюся в паре минут ходьбы отсюда кофейню «Hot cup». Это как раз то, что мне нужно.

Сильнее вжав голову в плечи, быстро перебирая ногами, направляюсь к выбранному заведению, но чужие шаги, раздавшиеся позади, заставляют меня сбавить темп. Несмотря на то, что по окончанию дела над Кроуфордами я покончила с карьерой детектива и заняла пост Джейме в своем излюбленном участке, чрезмерная настороженность не покидает меня по сей день. Не зря Стоун в шутку называет меня параноиком… Но едва ли я успеваю обернуться, дабы проверить, кто оказался моим незваным спутником, тишина улицы разрывается до боли знакомым, бархатным мужским голосом:

- Мисс? И как вы не боитесь ходить по улицам одна в столь поздний час? – что-то внутри меня надрывается. Я замираю, так и не обернувшись, боясь увидеть человека, стоящего позади. Секунду пытаюсь уверить себя в том, что голос – всего лишь плод моего воображения, что это не может быть он, но глаза предательски покрываются соленой пеленой, и пальцы сжимаются в кулаки. Из-за гулкого учащенного сердцебиения, наполнившего ушные раковины, я перестаю слышать окружающие звуки и оттого ощущаю себя совершенно жалкой. Тело бросает в жар, дыхание дается с превеликим трудом. В какой-то момент я опасаюсь потерять сознание.

Кажется, будто прошла целая вечность. Голоса больше нет. Я ничего не чувствую. Громко сглотнув, заставляю себя обернуться, уже готовясь к тому, что за спиной окажется пустота или же случайный прохожий, моим больным воображением принятый не за того. Но я ошиблась.

- Райли, - с трудом выдавливаю я одними губами, не в силах оторвать взор от его бледного лица. Серо-голубые глаза все с тем же блаженством и животным желанием смотрят на меня, пригвождая к земле. Чувствую, как по щеке стекает горячая, но всего в одно мгновение остывшая и ставшая ледяной, слеза. Мой взгляд в бешеном жадном ритме исследует любимые черты: квадратные острые скулы, покрытые запущенной щетиной, широкий нос, тонкие губы и такие выразительные крупные глаза. Вечно взъерошенные, чуть приподнятые темно-русые волосы мужчины покрылись легким инеем. На мгновение мои ноги подкашиваются, и я едва ли заставляю себя стоять ровно. Тело будто наливается свинцом, и руки, спрятанные в карманы пальто, исходят мелкой дрожью.

Посиневшие от холода губы мужчины медленно растягиваются в широком оскале.

- А ты совсем не изменилась, - почти шепотом признается Райли, откровенно любуясь мною. Его голос заставляет мою кожу покрыться мурашками, и, не в силах сдержаться, я заметно поеживаюсь. – Только волосы стали короче. Но мне нравится.

Рука мужчины медленно тянется к моему подбородку, и я застываю, пристально наблюдая за ней, мысленно паникуя, не зная, что делать. Пылая жаром, тело умоляет меня продолжить стоять на месте, но еще соображающая голова кричит: «Беги».

- Ты не должен быть здесь, - роняю я и, резко развернувшись, быстрыми шагами направляюсь в сторону кофейни, но, боже… на что я рассчитывала?

Громко выдохнув, Райли в следующую секунду цепко хватает меня за локоть и притягивает к себе. Все мое существо напружинивается, сгорая от страха и вожделения, и, забывшись, я не замечаю, как оказываюсь с Моллиганом в ближайшем узком переулке. Мои руки оказываются вжатыми в холодную кирпичную стену, и с дрожью в коленях я замираю, не зная, чего ожидать. Мужчина неспешно склоняется ко мне и, зарывшись лицом в волосы, делает глубокий вдох, от которого все мое тело заводится с полоборота.

- Как я скучал по этому запаху… - сладко шепчет он, губами изучая мои уши, затем виски и лоб. – Корица и вишня. Будто мы расстались только вчера.

Резко оторвавшись от меня, Райли с широко распахнутыми глазами всматривается в мое лицо. Наблюдая за ним, ощущая каждое его движение, улавливая каждый вздох, я понимаю, что нахожусь на грани того, чтобы не разрыдаться. В горле встал неприятный ком, превративший мое дыхание скорее в больное хрипение. Под нижним веком скапливается влага, что не ускользает от внимания Моллигана, чьи холодные от мороза пальцы успевают поймать сорвавшиеся по щекам слезы.