Страница 84 из 88
Чувствуя, как сильно бьется сердце, я спрашиваю:
— Откуда Брауни и Булочка узнали, что мы будем там? Если бы не девочки, я осталась бы без души, а Гаспар сломал бы новую игрушку.
Глаза Рида темнеют и он хмурится.
— Сначала они не знали что ты будешь там. Они пришли в ярость когда почувствовали души, которые были освобождены в ходе массовой резни. Альфред совершил ошибку, когда позволил Гаспару убить всех тех людей. Он должен был подождать после того, как лейтенант забрал душу, прежде чем убивать людей, — объясняет он.
— Но он не… — говорю я, почувствовав себя хуже, вспомнив валяющиеся на полу трупы.
— Нет, он не ждал, — соглашается Рид, сжимая рот в тонкую линию. — Булочка и Брауни были там и выполняли свою работу, собирали души, но потом они нашли там тебя с Альфредом и Гаспаром. Видимо девочки считают, что ты их клиент, и они не приняли то, что Альфред и Гаспар могли убить тебя. Жнецы как правило не причиняют вреда.
Сейчас я с ясностью все вспомнила, и это заставляет меня дрожать от омерзения и страха. Я пытаюсь рассказать Риду все, что помню и то, что я должна рассказать ему, дается мне с таким трудом, мое горло горит, словно кто-то душит меня. Прежде чем продолжить, я несколько раз останавливаюсь, чтобы выпить воды.
Самое трудное рассказать Риду, что Падший Серафим знает обо мне, и послал Альфреда, чтобы тот следил за мной. Точно не знаю почему, рассказывая ему это, я чувствую такой стыд, но подозреваю, что это потому, что я боюсь того, что это означает. Если они знают что я существую и прислали кого-то, чтобы следить за мной — следить, но не убивать, это значит, они приложили руку к самому моему существованию? Я не знаю, о чем думает Рид, но одна мысль об этом, вызывает у меня тошноту.
Видя боль и беспокойство в моих глазах, Рид крепче обнимает меня, как если бы он защищал меня от моих страхов.
— Мне очень жаль Я никогда не позволю тебе уйти, — собственнически говорит он. — Я должен знать об Альфреде. Жнец прав; я слеп когда дело касается тебя. Я ничего не замечал, и это делает меня бесполезным, — потирая лоб говорит Рид.
— Рид, единственная причина, почему я зашла так далеко — это ты, — недоверчиво говорю я. — Если бы не ты, вероятно уже сейчас Себастьян бы сделал подушку из моих костей, или все те ужасные вещи, которые он делает.
Я содрогаюсь, воочию увидев то, на что способны Падшие.
— В будущем я должен быть более дисциплинированным. Больше никаких ошибок, — продолжает Рид. — Я должен как можно скорее найти Альфреда. Я позволил ему уйти, и сейчас он может быть где угодно, но… не думаю, что он будет слишком далеко от тебя. Если то, что он сказал о Аде — правда, то он будет в отчаянии. Ему нужна твоя душа теперь даже больше чем когда-либо.
Я сжимаю руки вместе, когда думаю о нем.
— Альфред сказал что у него есть законная причина быть здесь. Как ты думаешь, что он этим хотел сказать? — спрашиваю его я, потому что не совсем понимаю все, что здесь произошло. У меня начала болеть голова, и я хочу закрыть глаза, но борюсь с этим желанием.
— Он Жнец, как и твои друзья, — сжимая мою руку, говорит Рид — Они проводники душ в Рай, или если душа проклята, они заберут ее в пропасть. Ангелы смерти идут туда, куда их призывают. Мы как и Войны не обращаем на них особого внимания, потому что даже если они и зло, они здесь чтобы выполнять работу, которую не оспаривают.
— Ты имеешь ввиду, что если человек плохой, то, когда он умирает, за ним приходит кто-то вроде Фредди? — спрашиваю я, и Рид кивает.
— Пока мы не найдем и не уничтожим Альфреда, ты в опасности, — мрачно говорит он.
— Это означает, что и Рассел в опасности. Мы должны защитить его, Рид. Альфред все знает о Расселе. Вот почему он использовал его, чтобы заставить меня пойти с ним в Seven-Eleven[1].
— И чтобы защитить Рассела, ты готова была отдать свою душу, — тихо с болью в голосе говорит Рид. — Эви, почему? Ты обещала мне, что ты будешь делать все, чтобы выжить. Я думал, что смотрю как ты умираешь.
Увидев ноющую боль на лице Рида, я кое-что понимаю.
— Ты думаешь вместо тебя я выбрала Рассела? — спрашиваю его я, видя, как должно быть это выглядит для него, после всех тех обещаний, которые я дала ему.
— А разве это не так? — спокойно говорит он.
Я мотаю головой.
— Нет. Никогда. Я никогда не хотела никого сильнее, чем хочу тебя. Я никогда не любила никого так сильно, как люблю тебя, — неистово говорю я.
— Тогда почему ты сделала это? — в недоумении спрашивает он.
— Потому что мне пришлось, и я надеюсь, что однажды ты простишь меня за это.
— Тогда… ты все еще моя? — проницательно спрашивает он меня.
— Это никогда не оспаривалось. Я всегда буду твоей, — вытираю я слезы. — Прости, — все сильнее плачу я.
— Шшш… моя храбрая девочка…. моя любимая. Сейчас ты должна отдыхать, или сделаешь себе только хуже, — успокаивающе шепчет Рид.
Он притягивает меня ближе, осушая мои слезы в уголках глаз.
— Я сделаю это для тебя. Я сделаю тебя таким счастливым, что в конце концов тебе придется меня простить, — хрипло шепчу я, пытаясь облегчить боль в груди.
— Тебя не за что прощать… и я счастлив. Ты жива, и любишь меня.
— Рид, — говорю я.
— Эви, — отвечает он также, как я привыкла делать, когда мы спорили, еще до того как я узнала, что он ангел.
Он мне улыбается.
Мои глаза закрываются, и я знаю, что засыпаю.
— Не уходи. Ты выглядишь очень уставшим. Ты должен отдохнуть. Спи здесь со мной, ок?
— Спи любимая, — говорит Рид, и, так как я не могу больше сопротивляться, то повинуюсь.
— Почему никто не сказал мне что я пропустила финал? Я потеряю свою стипендию! — в панике говорю я, пытаясь подняться с постели.
Чувствую руки на своих плечах, удерживающие меня внизу. Сидящий рядом со мной Рид по видимому переживал, что не подготовил меня к этой новости, ведь я провела в постели не несколько дней, а несколько недель. Я пропустила финальный матч, и скоро наступят зимние рождественские каникулы.
— Конфетка, мы позаботились об этом за тебя, — говорит Булочка, сидящая в рядом стоящим кресле. — Я написала письмо в административный корпус, о том, что ты очень больна. Когда тебе станет лучше, они примут у тебя экзамены.
— Я помогу тебе подготовится к твоему экзамену по истории изобразительного искусства, так как я встречалась с некоторыми художниками, которых ты изучаешь, — стоя у окна, говорит Брауни.
Мои глаза должно быть и в самом деле расширились, потому что она смеется над выражением моего лица.
— А я помогу тебе с экзаменом по Западной цевилизации, — говорит Зефир.
Булочка одаривает его скептической улыбкой.
— Зи, ты действительно думаешь, что это хорошая идея? — спрашивает Булочка.
— Конечно, — нахмурившись говорит Зефир. — Зачем мне делать плохой выбор, чтобы помочь ей?
— Милый, твой взгляд на историю, немного отличается от взгляда людей, — мягко говорит Булочка.
Я вижу как она очень старается не ухмыляться, чтобы не обидеть Зефира. Зефир рычит из угла комнаты, затем скрещивает на груди руки и угрюмо смотрит.
— Я подкорректирую факты. Не моя вина, что люди ошибаются в исторических записях. Я должен знать, потому что я был там.
Я вздыхаю потирая лоб.
— Тфу, так много предстоит сделать. Я даже не знаю, где мои книги, — с сожалением говорю я. — Я должна это сделать или потеряю стипендию.
— Конфетка, у тебя ангельский интеллект. Это будет не трудно, — замечает Булочка. — Но даже если бы у тебя его не было, ты бы все равно не потеряла стипендию. Рид благотворитель вашего стипендиального фонда, и я сомневаюсь, что он позволит, чтобы тебя оттуда исключили.
Убрав руку ото лба, я поднимаю брови.
— Что? — спрашиваю ее я, осуждающе глядя на Рида.
— Ты мог в любое время лишить меня стипендии и отправить восвояси? — недоверчиво спрашиваю его я.
1
Seven-Eleven — оператор крупнейшей сети небольших магазинов в 18 странах под управлением Seven-Eleven Japan Co., Ltd…