Неизбежность (ЛП)

— Пока я закрываю рану на груди, ты можешь держать ее за руку, — говорит командный голос.

Думаю, я кричу из-за абсолютной боли, обрушившуюся на меня как лавина снега, укрывая в своей глубине, и я подчиняюсь ей.

Глава 20

Откровение

Голова болит… нет, не так… у меня болит все тело. Даже мои ресницы ноют, думаю я, с трудом открывая глаза. Свет в комнате тусклый, но по ощущением ослепляющий, от него у меня слезятся глаза.

Белые шторы, висят в моей комнате в доме Рида, закрыты, так что у меня с этим не должно быть проблем.

В замешательстве я осматриваюсь вокруг, потому что это не та комната, в которой я остановилась последние несколько недель. Это оборудована под больницу. Есть тележки с аппаратурой которую я даже не знаю. Заметив возле моей кровати капельницу, я проследую взглядом вниз по пластиковой трубочке к моему запястью, где она неудобно торчит из моей руки. Я хочу вытащить ее, но отвлекаюсь от дискомфорта на злой шепот, доносившийся за моей дверью.

— Ты должен позволить людям уйти — ее лихорадка прошла, ты не можешь убедить их оставаться здесь дольше, — напряженно шепчет Зефир.

— Я скажу медсестрам чтобы уходили, но оставлю врача, — голос Рида едва ли громче шепота.

— Он не нужен… — снова начал убеждать Зефир, но Рид обрывает его.

— Когда все это закончится, я внушу доктору что он был на медицинской конференции…. - тихим тоном убеждает Рид.

Я не знаю о чем они говорят, но это звучит не особо хорошо, и Рид не лжет. Он был раздражителен и нелогичен, что являлось необычным. Что я нашла ненормальным, так это то, что он звучал так отчаянно.

— Для них оставаться здесь, это ненужный риск, — жестко шепчет Зефир, продолжая убеждать его.

— Зи, оставь Рида одного, — слабо говорю я, чувствуя тревогу по поводу их аргументов. — Он не прав.

Но мой голос звучит как-то не правильно; звучит слабо и скрипуче. Я больна? Не понимаю, что происходит.

В холле воцарилось молчание, а потом дверь в мою комнату с грохотом распахнулась. Рид немедленно оказался возле меня. Осторожно улыбнувшись ему, я поражаюсь, как он может выглядеть так привлекательно, когда выглядит так плохо. Хотя он по прежнему захватывающе дух красив, он непривычно взъерошен; одежда помята, а волосы растрепаны. Он выглядел так, словно не спал несколько дней. Бледным и осунувшимся.

— Привет, — хриплю я, что на меня совершенно не похоже. Он ничего не отвечает, поэтому я спрашиваю: — Ты в порядке?

Глядя на меня, Рид не отвечает на мой вопрос, а взглядом изучает мое лицо.

— Вот, присядь рядом со мной, — мне удалось сказать это своим нормальным голосом, указывая на свободное место на большой кровати рядом со мной. Он заползает на кровать рядом со мной, вплотную прижимаясь ко мне. Положив голову на мою подушку, его волосы падают на лоб, поэтому я поднимаю руку и убираю прядь с его лица. Я ощущаю тяжесть в руках, и она вяло падает на кровать. — Что со мной случилось? — осторожно спрашиваю я Рида.

В уголках рта Рида образуются мрачные линии.

— Ты болела… — тихим тоном отвечает Рид, его голос замолкает.

Я поднимаю брови.

— У меня? Да. Ты тоже заболел? — сочувственно спрашиваю его я, потому что он действительно выглядит уставшим.

Он кивнул на мой вопрос, и когда я положила руку на его щеку, он поворачивается к ней губами, чтобы поцеловать мою ладонь.

— Останься здесь, со мной. Тебе нудно отдохнуть… — шепчу я.

Рид глубоко вздыхает и закрывает глаза. Я поражена его реакцией на мои слова. Он выглядит таким печальным.

— Рид, что случилось? — спрашиваю я, боясь его ответа.

— Ничего не случилось Эви. Ты жива, — хриплым тоном отвечает он.

— О… — говорю я, не совсем понимая, о чем он говорит.

Должно быть, я очень больна. Я едва могу двигаться и чувствую, что кто-то просверлил дырку в моей груди… я резко вздыхаю.

Поднимаю руку к груди и скольжу пальцами по свободной белой рубашке, надетой на мне. В меня сразу хлынул поток воспоминаний. Я не могу дышать. Я не могу думать. Я паникую, я должна… что? Я должна остановить его…. Я должна остановить Фредди. Он собирается убить Рассела!

— Рид! — шепчу я, мой голос настолько тонкий, что даже не понятно, сможет ли он понять меня. — Фредди, он мертв — он хочет навредить мне — он хочет навредить Расселу — он убил Рассела! О Господи, Рид! — в ужасе хриплю я, — Он убил Рассела — и я с не смогла — я пыталась, но не смогла остановить его…

Рид протягивает руку и притягивает меня в свои объятия. Он гладит меня по волосам и говорит нежным успокаивающим тоном:

— Рассел не умер, Эви. Ты спасла его.

Плача у него на груди, я качаю головой.

— Нет, — рыдаю я, — Фредди заколол его прямо в сердце, — говорю я, касаясь своей груди и морщась, как будто у меня там рана.

Рид крепче сжимает меня.

— Я знаю. Ты излечила Рассела. Ты взяла его рану и приняла его в свое тело, — последнюю часть он произносит гневно, словно он вообще этого не одобряет.

— Я исцелила… Рассела? — у меня перехватило дыхание. — Это… Как я смогла сделать это? — скептически шепчу я, еще скорбя по Расселу.

Губы Рида коснулись моего лба.

— Эви, как ты вообще существуешь? Это все не имеет смысла, но ты здесь, и Рассел внизу, и я думал что потерял тебя… — он замолкает. Он просто нежно поглаживает мои волосы, так, словно я сделана из хрупкого стекла. — По крайней мере ты была каналом для его исцеления, — после минутного молчания говорит он. — Это была твоя рука, которая коснулась его и другая, которой ты прикоснулась к своему телу, она поглотила его раны.

— Так Рассел жив? — спрашиваю я.

— Да, — отвечает он.

— И ты думаешь, что это я излечила Рассела? — спрашиваю я, вытирая слезы.

— Да, — говорит Рид.

— И недостаток в том, что мне пришлось самостоятельно перенести свои раны? — уточняя спрашиваю я у Рида.

— Я скажу, что есть и обратная сторона, Эви, — быстро кивая, говорит Рид.

Наклонившись, он аккуратно расстегивает мою рубашку и показывает мне грубый шрам на моей груди. Он был на том же месте, где Фредди ударил Рассела ножом. Чуть выше находится ожерелье, которое Рид подарил мне. Затем Рид отбрасывает одеяло, показывая небольшой красный шрам на бедре. Похоже, в ту же ногу и в том же месте, куда был ранен Рассел.

Когда я касаюсь шрама на ноге, морщусь от его чувствительности.

— Рассел действительно внизу? — тихо спрашиваю его я.

— Да, хочешь чтобы я привел его к тебе? — со вздохом спрашивает он.

Я качаю головой.

— Нет, пока нет. Сейчас я ни хочу никого кого видеть, кроме тебя, — честно шепчу я. — Он в порядке? — спрашиваю я Рида, пока он поправляет мое одеяло.

— Он больше чем в порядке, — жестко отвечает Рид. — Ты исцелила все раны, что у него были. Ты даже выпрямила ему нос. Он выглядит по другому. Я мог бы снова его разбить, — ворчит он, крепко обнимая меня. — Брауни и Булочка тоже внизу, — более мягким тоном добавляет он. — Они не оставляют тебя. Они беспокоятся о тебе, так что я позволил им остаться здесь.

Мои глаза расширяются и я глубоко вздыхаю.

— Они ангелы! Я не знала, что они были ангелами! Почему мне никто не сказал? — спрашиваю я, пораженная их обманом. — А их крылья! Ты должен увидеть их крылья! Они выглядят как крылья бабочек! — восклицаю я.

Губы Рида тронула небольшая улыбка.

— Они Жнецы, — говорит Рид, но когда видит страх в моих глазах, быстро добавляет, — они не Падшие. Они собирают души для Рая. У жнецов крылья отличаются от наших. Некоторые из них, как крылья бабочек, а некоторые выглядят как крылья божьих коровок и жуков, — начинает объяснять Рид, чтобы успокоить меня.

— А некоторые выглядят как у стрекозы, — от боли в груди, шепчу я.

— Да… пока я не найду Альфреда, и тогда у него не будет крыльев, — спокойно говорит Рид.

Меня сотрясает дрожь когда я думаю о Фредди… он больше не Фредди — мой Фредди умер. Теперь остался только Альфред.