Осознание

Может быть, в этом и есть самая большая опасность этого лагеря? В том, что человек теряет здесь самоконтроль, усмиренный окружающей действительностью и ее обитателями. Привыкший жить в мире, почти полностью состоящем из соперничества, недоверия, страха и лжи, неожиданно попадает сюда, где люди, кажется, такие, какие должны быть. Честные, открытые и понимающие. Такие, каких в настоящем мире встретить практически невозможно.

А что этот лагерь для него? Очередная ловушка, приготовленная для него врагами, в какую уже готов угодить с головой, либо же тот самый второй шанс, о котором порой так сильно мечтал, та самая возможность начать все сначала, нежели идти тем путем, что уже для себя выбрал. На это он пока еще не мог дать ответ, слишком мало еще знал и понимал, только вот не верил в то, что мог оказаться в подобном месте случайно. Случайностей вообще в этой жизни не бывает, и каждое такое происшествие, выходящее за рамки собственного планирования, тоже имеет какое-то значение. Необходимо только понять, какое же именно.

Мысли текли медленно и спокойно, пробираясь сквозь сознание неуверенно, как курсанты при первом построении, прочищая его сознание и оттесняя уже выработанную паранойю, ставшей уже частью его самого. Эдвард даже не заметил, как окончательно наступила темнота, когда солнце скрылось за границей неба, а вместо него на небе появилось другое светило, не такое яркое и меньшее по размерам, в окружении россыпей маленьких сияющих точек, усеявших все различимое пространство. Чудесное и неповторимое зрелище, какое он не мог себе представить. В мире, где нет своего собственного светила, где небо лишь абсолютный мрак над головой, такие вещи обязательно казались бы чудесами, но тут были такой же частью окружающего пейзажа, как деревья и кусты.

Засмотревшись на немое представление небесных светил, разыгравшееся у него над головой, Эдвард совсем потерял счет времени, до тех самых пор, пока натренированный слух снова не уловил тихие звуки шагов, приближающиеся к воротам лагеря. Осторожное касание легких подошв выложенной плиткой дорожки, легкое и совершенно непохожее на уже привычный ему грохот армейских сапог. Кто-то из пионеров явно решил проверить застрявшего у ворот новичка, и Эдвард против собственной воли позволил себе улыбнуться по-настоящему, признавая подобную заботу о практически незнакомом человеке.

====== Осознание. Глава 4. ======

Глава 4.

Шаги легкие, но уверенные, такие, когда человек уверенно идет по своим делам, не желая никого и ничего скрывать от других, слышно только, как подошвы босоножек шлепают по уже стоптанному асфальту. Эдвард даже не обернулся, когда его посетитель подошел к нему и встал рядом.

- Здравствуй снова, Славя, – кивнул он, только теперь обернувшись и посмотрев в лицо русой пионерке, – Попробую угадать… меня снова ждет занимательная экскурсия в домик вожатой по поводу того, что произошло в столовой?

- Нет, конечно, – она рассмеялась и присела рядом на бордюр, – Хотя ты зря затеял бегать за Ульяной, ее никто догнать не может, – и снова еще одна очаровательная улыбка, – Шалостей за ней не занимать, а вот получать за эти шалости она не любит.

- Это точно, – кивнул Эдвард, – кстати, если уж зашла речь об этом метеорите в человеческом обличье, ты ее не видела? Я ее в медпункт направил, но что-то сомневаюсь, что без принуждения сама туда пойдет, – мысли снова сбились из-за воспоминаний о медсестре. Интересно даже, она так ко всем пионерам относится, либо же взялась исключительно за его персону, как за новенького, объявившегося в лагере и еще не успевшего почувствовать все прелести нахождения рядом с ней на отдельно взятой территории.

- Пробегала по лагерю, но, кажется, к своему домику, а не в медпункт, – Славя, кажется, вообще не теряла позитивного настроя ни при каких условиях, – А зачем ты ее в медпункт направил? Что-то случилось? – вот сейчас она посерьезнела, но ровно настолько, чтобы не придавать своему вопросу вид глупой шутки, глаза оставались такими же жизнерадостными. Поразительная черта характера, способная растопить даже самое ледяное сердце, и даже Эдвард начинал чувствовать, что рядом с ней ему спокойнее, чем где-либо еще, как яркий фонарик эта девушка одним своим появлением растворяла мучавшие его душу темные тени тяжелых воспоминаний и мрачных размышлений.

- Поскользнулся наш метеорит, – пожал Эдвард плечами, – Коленку разбил. Ничего серьезного, но ссадину надо обработать, а самому мне идти… – нет, конечно, рассказывать о поведении медсестры было бы верхом наивности, и на пару секунд даже запнулся, подбирая лучшее для данной ситуации слово, – не с руки. К тому же дорогу туда явно знает лучше моего.

- Не пойдет она в медпункт, – Славя снова улыбнулась, – Она уже тут столько раз разбиться успела, и даже пару раз подраться, так что ссадина для нее совсем не проблема. А ты всегда такой заботливый по отношению к другим?

- Заботливый? О других? – Эдвард не выдержал и рассмеялся. Конечно, говорили ему много всего за пройденную жизнь, и комплиментов, и оскорблений, но вот такую глупость он слышал в первый раз. И даже не знал, что стоит сказать девушке в ответ на такое, то ли просто промолчать, то ли действительно поведать ей, какой он «заботливый о людях», рассказать про термоядерные бомбардировки городов или про зачистки поселений мутантов или дикарей. С какой заботой он устраивал показательные расстрелы несогласных и бунтовщиков, как его подчиненные по одному только отданному им приказу превращали цветущие долины в пепельные пустоши, заваленные телами живших там ни в чем не повинных местных, вставших на его пути. Или как развязал гражданскую войну в родной стране, чтобы привести к власти нужного ему человека. Сможет ли она тогда назвать его заботливым?

- Я сказала что-то смешное? – спросила Славя, не понимавшая, чем же так развеселила Эдварда, но он только отрицательно покачал головой, подавляя последние смешки и возвращая себе прежний спокойный и уверенный вид.

- Нет, все хорошо, – кивнул ее собеседник, разводя руками, – Просто мне еще не задавали такие вопросы, но раз уж ты спрашиваешь, то отвечу тебе, что я далеко не такой, каким мог тебе показаться. И если у меня и есть какие-то добродетели, то забота о других в их число точно не входит.

- Не надо так говорить о себе, – не согласилась Славяна, посмотрев ему прямо в глаза. Отводить взгляд не хотелось, не так уж и часто удается увидеть столь открытого и честного человека, искренне о тебе беспокоящегося, так что Эдвард просто сидел и смотрел на нее, где-то глубоко внутри себя надеясь, что этот момент не пройдет так быстро. Девушка смотрела на него с такой уверенностью, что первыми сомнения появились именно у него, под этим честным и добрым взглядом, – Я знаю, что есть злые люди, которые могут причинять боль другим, но ты точно не относишься к их числу.

- Неужели? – теперь уже Эдвард улыбнулся, снова представляя, чтобы она сказала, узнал о его настоящих деяниях и действительном отношении к тем, кто вставал на его пути, либо же имел глупость и вовсе ему сопротивляться, – Можно узнать, откуда у тебя такое мнение?

- По тебе самому видно, – честно призналась девушка, и ей явно ответ дался не так просто, как хотела показать, руки потянулись к косе и пальцы подсознательно перебирали волосы, грозя тем, что тщательно завязанная и уложенная, она вскоре и вовсе распадется на отдельные пряди. Такое поведение свидетельствует, скорее всего, о сильном эмоциональном переживании, в данном же случае, скорее всего, стеснении. Отведя взгляд первой и уткнув его куда-то в землю, Славя договорила, – Ты… другой какой-то, не похожий на других пионеров, каких я знаю. Нет, не думай ничего такого, но ты ведешь себя как-то иначе… на Алису не стал жаловаться, Ульяне помог, со мной сидишь так просто…

- А почему бы и не составить компанию красивой девушке, – улыбнулся Эдвард, пытаясь снять напряжение момента, – Сильно сомневаюсь, что кто-то в этом лагере отказался бы от подобного, – может быть, он и сказал лишнего, поскольку Славя сразу покраснела и, подняв на него глаза, мило улыбнулась, даже не зная, что следует говорить в таких случаях. У него на родине девушку с такой красотой, особенно, если также дворянской крови, уже давно бы облепили со всех сторон различного рода придворные ловеласы и льстецы, быстро утомив своим явным и даже слишком наглым вниманием, если бы, конечно, не спасала свита фрейлин. С другой стороны, из столь неловкой ситуации следовало выходить как можно быстрее, чтобы не возникло ненужных мыслей, – Скажи, пожалуйста, ты же зачем-то сюда пришла? Или тоже просто так, посидеть и посмотреть на ночное небо?