Побег от прошлого

- Да нет проблем, - ровно отвечаю я. – Так ты виделся с Лайтом?

В этот момент к нему подходит Кэти, чтобы спросить, что он будет заказывать, так что мой вопрос опять остается без ответа. Его заказ я не слушаю, но уже знаю, что сейчас на столе будет столько сладкого, что смотреть на все это будет тошно.

- С Ягами? – наконец, удостаивает меня вниманием Эль. – Нет, не виделся. А должен был?

- Просто он тебя искал, - коротко поясняю я.

- Чтобы предложить мне еще раз сыграть в теннис, - усмехается он несколько самодовольно.

- Все-то ты знаешь, - хмыкаю я, возвращаясь к книге, потому что в этот момент на столе начинают появляться первые пирожные и кусочки торта. – И вообще, почему ты всегда ешь столько сладкого?

- А почему ты всегда задаешь глупые вопросы? – спокойно парирует он, бросив на меня снисходительный взгляд и отправляя в рот жуткий покрытый глазурью эклер с крем-брюле.

- Потому что меня бесит твоя показушная невозмутимость, - прямо говорю я, вновь отрываясь от книги и морщась от запахов варенья, шоколада и ванили, витавших над столиком.

- С чего ты взяла, что она показушная?

«Господи, и как можно быть таким занудой?! - про себя поражаюсь я. – И почему нельзя отвечать нормально по-человечески?»

- А что, разве не так? – вопросительно поднимаю брови, заставляя себя не морщиться, когда он, закончив с эклерами, приступает к пончикам, покрытым сахарной пудрой. – И вообще, что ты тут делаешь? – задаю я, наконец, первый пришедший мне на ум вопрос, еще когда я услышала его голос за спиной.

- Ну, вообще-то, если ты не видишь, то я ем, - снисходительности в его взгляде появляется еще больше, и я опять начинаю чувствовать себя полной дурой. Но просто так отступить и заткнуться никак не получается.

- Я не об этом, - на удивление возмущенным и даже каким-то обиженным тоном говорю я. – Я о том, какого черта ты сидишь за моим столиком?! Вообще-то я тебя не звала и согласия на совместную трапезу не давала.

- Ну, во-первых, опять ты орешь, - замечает Эль, усмехаясь в кружку с чаем. – Тебе самой-то не надоело? Во-вторых, все столики заняты. А в-третьих, ты и не запрещала мне садиться, так что извиняй.

И опять он меня уделал… Я только и могу, что недовольно скривить губы и опять углубиться в чтение книжки.

- И все же, как ты можешь читать эту бредятину? – не знаю, сколько проходит времени, пока его голос снова не возвращает меня в реальность.

- Кажется, мое общество на тебя дурно влияет, - как можно более спокойно замечаю я, на секунду подняв глаза. – Теперь ты задаешь глупые вопросы.

- Ну да, - соглашается Эль. – Это ведь чисто твоя привилегия.

И мне вдруг становится смешно. От него и его нелепого вида, и этой проклятой насмешки, и снисходительности в его голосе, и вообще от того, что я сижу и препираюсь с незнакомым, по сути, человеком так, словно мы знаем друг дружку уже не один год. И только сейчас я замечаю, что отыгрываю свою партию с удовольствием.

- Ну, в таком случае, где ты учился играть в теннис? – «Раз уж это моя привилегия, буду ее оправдывать сполна». – Ведь Лайт играет на уровне мастера спорта, а ты так легко его победил.

- Ну что ты, совсем не легко, - возражает он, слизывая с пальцев карамельный наполнитель для мороженого (я уже ничему не удивляюсь). – Он был достойным противником, просто мне повезло.

- Повезло? – тупо переспрашиваю я, потому что везение и Эль Лолайт у меня в голове были совершенно несовместимыми понятиями. Уж не знаю почему, но я была абсолютно уверена, что он никогда не полагается на везение и за всеми его действиями стоит точный расчет.

- А что в этом такого? – кажется, мое удивление здорово его озадачило, и его и без того огромные глазища становятся еще больше. – Мне что, не может повезти?

- Ты так и не ответил на вопрос, - замечаю я, не желая вдаваться в подробности своего мыслительного процесса и объяснять ему свою точку зрения по поводу него и удачи. – На спортсмена ты совсем не похож. Тебя учил какой-то известный тренер?

- Ага, мой школьный учитель физкультуры, - отвечает он, вернув на лицо легкую усмешку, а потом, наконец, снисходит до пояснения. – В Англии я учился, в Англии. Мы жили там, пока мне не исполнилось пятнадцать. В школе я был чемпионом по теннису, и с тех пор до недавнего времени вообще не брал в руки ракетку.

Я только сижу и удивляюсь их с Лайтом сходству, но не озвучиваю эти мысли. Какое ему, по идее, дело до того, что я думаю?.. К слову о Лайте, стоило только о нем подумать, как он тут же нарисовался на пороге кафе. Вид у него при этом был такой недовольный и почти что отчаянный, словно он всерьез раздумывал, не стоит ли ему сесть и хорошенько напиться. Мрачным, как туча взглядом он оглядел зал. Заметив моего соседа по столику, Лайт даже как-то оживился, вмиг перестал хмуриться и начал быстро прокладывать путь сюда. Я только благодарила всевышнего, что с ним нет Мисы. О том, какие комментарии она бы не преминула опустить по поводу нашего с Элем уже второго за два дня застолья, я и думать не хотела.

Лайт, кажется, удивлен, увидев меня за тем же столиком, но благоразумно воздерживается от комментариев. Присев на стул рядом со мной, он смотрит на Эля, терпеливо дожидаясь, когда тот доест, наконец, мороженое и обратит на него внимание.

- Ладно, мальчики, не смею вам мешать.

Я решительно поднимаюсь из-за стола, вдруг поняв, что совершенно не хочу присутствовать при их разговоре, убираю «Гарри Поттера» в сумку и, не попрощавшись, иду к выходу из «Золотых листьев».

========== Том 1. Глава 9. День Всех Влюбленных ==========

Проходит еще неделя, и надвигается День Всех Влюбленных – 14 февраля. В тот же день должен состояться и конкурс красоты, подготовкой к которому Такада замучила всех и каждого. Миса в преддверии этого важного для нее мероприятия совершенно на взводе – волнуется ужасно и то и дело бегает к зеркалу то макияж поправить, то прическу, хотя, на мой взгляд, и с тем и с другим у нее полный порядок. Даже Лайт морально устает от ее беспокойства, которое словно по волшебству передается и ему. Так что он без конца дарит ей подарки, делает комплименты, говорит, что она самая красивая девушка на свете (не сомневаюсь, что говорит он это совершенно искренне), лишь бы прогнать прочь эту ее непонятно откуда взявшуюся неуверенность в себе и своем внешнем виде. Кстати говоря, в теннис они с Элем все же сыграли. Уже на следующий день после их разговора в «Золотых листьях», правда, узнали мы об этом, только когда Лайт вернулся вечером в общежитие, довольный-предовольный. Видимо, они решили не сообщать об этом никому, чтобы не собирать толпу зрителей, как в прошлый раз. И особенно тщательно, полагаю, заботились, чтобы эта весть не долетела до Такады. Впрочем, сомневаюсь, что та снова рьяно бы взялась за организацию их дружеского матча, будучи занятой подготовкой к конкурсу. Мелло я наш давешний разговор с Элем все же пересказала, чисто из вредности, и это его невероятно воодушевило и вернуло оптимизм, так что, опять удрав от меня со скоростью панической мысли, он отправился «пытать» нового свидетеля.

- Ну, как прошел ваш разговор? – невинно интересуюсь я, когда он, хмурый донельзя, вечером приходит в «Золотые листья» и, подойдя к стойке, просит «чего-нибудь покрепче».

- Да никак, - огрызается он, зыркнув в мою сторону таким взглядом, что в любой другой день я бы, пожалуй, даже его испугалась. – С этим ушлепком совершенно невозможно иметь дело! – получив в свое распоряжение бутылку пива, он за раз выпивает чуть ли не половину. – Задаешь ему вопрос, он отвечает вопросом, никакого отношения к делу не имеющим! Я спрашиваю, что он думает по поводу выбора жертв, а он спрашивает, какие я ем шоколадки! Извращенец! И еще смотрит так, что начинаешь себя идиотом чувствовать!

«Да, Михаэль, ты в этом не одинок», - про себя усмехаюсь я, вспоминая, что тоже испытывала нечто подобное, разговаривая с Элем.

- Чего ты смеешься?! – Кажется, мое неуважительное хихиканье окончательно добивает Мелло, который и так был на взводе после этого своего «интервью».