Страница 13 из 167
Немного растерявшись от ее слов, Такада быстро берет себя в руки.
- Нет, торт куплен с другой целью. Между прочим, сегодня исполняется ровно десять лет с момента открытия «Золотых листьев». К тому же, 7 января – Рождество Христово по православному календарю.
Я только восхищенно качаю головой. «Вот лисица, всегда найдет, что ответить».
========== Том 1. Глава 6. Сюрприз в темной комнате ==========
Проходит две недели со дня матча, и все окончательно возвращается на круги своя. Лайт намеревается взять реванш и отыграться, Миса всегда старается быть с ним рядом и ненавязчиво оказывает ему моральную поддержку – прямо помощь ни в чем не предлагает, но ясно дает понять, что в случае чего он может смело на нее положиться. За исключением тех редких случаев, когда ей приходится отлучаться по делам конкурса красоты. В прошлом году она завоевала титул «Мисс Гарвард» и в этом году должна была передавать корону следующей победительнице, так что ей полагалось выглядеть просто безупречно. Такада напрочь погрязает в делах организаторских и дома практически не бывает – утром уходит раньше всех и приходит только спать, даже не ужиная и не обмолвившись ни с кем хоть словом. На Мэтта тоже наваливается работа – он почти не выходит из своей комнаты и, с утра до вечера сидя перед компьютером, создает бесчисленное множество различных презентаций, занимается тестированием различных программ и компьютерных игр, пишет антивирусные программы и так далее. В перерывах между всем этим он на пару минут спускается на кухню, чтобы цапнуть из холодильника какой-нибудь пирожок или налить себе чаю. Зато Мелло с Ниа бездельничают, в кратчайшие сроки отвязавшись от дел учебных и получив в свое распоряжение кучу свободного времени. В любое другое время Мелло бы непременно безвылазно торчал в тире, упражняясь в стрельбе, но сейчас секция стрельбы из винтовки не работает по причине увольнения преподавателя. Так что он продолжает играть в сыщика, носясь по всему Университету, пока не получает в глаз от Умы, к которой в пятнадцатый раз пристал с расспросами. Ниа предпочитает тратить время с умом. Выяснив, что его помощь по дому не требуется, он пропадает в Университете, помогая Такаде с приготовлениями к конкурсу.
В «Золотых листьях» все тоже идет своим чередом. Виновник тогдашнего столпотворения, распространивший ложную весть о скидках, так и остался ненайденным, но все уже и думать забыли об этом случае. По крайней мере, больше таких инцидентов не было.
Очередная ночная смена уже подходит к концу, посетителей в кафе опять можно по пальцам пересчитать. И Саю опять воет от скуки, выпивая одну кружку скверного кофе за другой, и снова уже собирается ретироваться в гардероб, когда – совсем как на Рождество – звон колокольчика нарушает тишину, и в дверь входит знакомый нам по прошлому разу любитель клубничного варенья. Саю называла его только так и никак иначе, так что со временем я переняла эту ее привычку.
- Что, опять изволите заказать клубничное варенье? – тут же подскакивает к нему Саю, стоило ему только сесть за столик. В ее голосе звучит столько неприкрытого ехидства и цинизма – хоть погибай от зависти…
После проигрыша Лайта она каждый день да не по разу частила его оппонента такими фразочками, что до этого никто из нас и не подозревал, что она вообще на такое способна. И вот сейчас, видимо, решила, что настал момент высказать все гадости в лицо.
Впрочем, тот и ухом не ведет.
- О каком клубничном варенье вы говорите? – одним единственным вопросом он ставит Саю в тупик, и она как-то мигом теряет весь свой пыл.
- Ну… как же… как на Рождество… – только и может выдавить из себя она, и я понимаю, что надо срочно брать ситуацию под контроль.
- Саю, тебя к телефону, - подхожу я к ней сзади и, похоже, она мне благодарна, потому как испаряется моментально.
Воспоминание о той памятной трапезе снова проносятся у меня перед глазами, стоит только посмотреть на нашего гостя, как и тогда усевшегося на стул с ногами. Даже одежда на нем та же самая. И мне хочется рассмеяться, как тогда во время моего рассказа смеялась Саю. Но смеяться я все же не начинаю, так что дело ограничивается дежурной улыбочкой.
Вареньем Эль на этот раз не ограничивается, вернее вообще его не заказывает. Зато требует принести все десерты, какие у нас только есть в наличии, проигнорировав мои робкие замечания о том, что двадцать три пирожных – это, наверное, перебор. Помимо пирожных, в заказ входит еще и мороженое – точное количество шариков он не назвал: «Будет мало, закажу еще», - вот и все его пояснение. А запивать все это дело он предпочел чаем, попросив к нему убийственную дозу сахара в шестнадцать пакетиков на кружку. Я только качаю головой…
Мне приходится совершить целых три похода от стойки к столику, чтобы принести весь заказ. А уж как я умудрилась разложить все это на небольшом столике, до сих пор не понятно даже мне самой, но как-то все же сумела. Саю, малость пришибленная, сидит за стойкой и отстраненно наблюдает за моими манипуляциями с подносом и десертами. Полная кружка кофе стоит прямо перед ней, но она к нему даже не притрагивается – надо же, как ее проняло…
- Продолжаешь ломать комедию, - спокойно говорю я Лолайту, принеся последний поднос.
- Продолжаешь принимать меня за кого-то другого, - также спокойно парирует он, даже не удостоив меня взглядом.
- Пф, - только фыркаю я в ответ и, пожав плечами, удаляюсь, оставив его в покое.
1 февраля – День Рождения Мэтта, и мы снова собираемся вечером в гостиной. Праздничный стол накрыт, именинник распечатывает подарки, играет музыка, а гирлянды на елке и стенах переливаются всеми цветами радуги. Нет только Такады – перед самым уходом из Университета ее что-то задержало, и она велела начинать без нее.
Начать-то мы начали, но вот расслабиться как следует не выходит – нас просто распирает от любопытства. Так что мы вяло переговариваемся, отвечая невпопад, также вяло колупаемся вилками в салатах и постоянно смотрим на часы да поглядываем на дверь, ожидая ее появления.
На улице опять жуткая вьюга, и свист ветра слышен даже сквозь закрытые окна. Проходит почти полтора часа, пока, наконец, не слышится звук поворачиваемого ключа, и в дом не заходит Такада, громко топая каблуками на пороге, чтобы стряхнуть с сапожек прилипший снег.
- Ну, наконец-то, Таки! - провозглашает Мэтт, как только она показывается в гостиной. – А то мы тебя уже…
И осекается, взглянув на нее. На Такаде лица нет. Губы трясутся словно в попытке сказать что-то, глаза невидяще смотрят перед собой, да и сама она, кажется, еле стоит на ногах.
- Что… что случилось? – подскакивает к ней Лайт, сидящий ближе всех к двери, и усаживает ее на диван.
Но Такада все молчит, не меняясь в лице. И продолжает молчать, пока Саю, не придумав ничего лучше, не подходит поближе и буквально насильно не вливает ей в рот своей черной мерзости. Это действует, и Такада поднимает на нас испуганные глаза.
- Что произошло? – тихо повторяет вопрос Лайта Миса, и ее голос заметно выдает волнение и ожидание самого худшего.
- Еще… одно… – едва слышно шепчет Такада, дрожа всем телом. – Я видела… я видела… Это я нашла…
Мы настороженно переглядываемся и, похоже, все думаем одинаково.
- Таки, - мягко зовет ее Мэтт, приседая рядом на корточки и беря ее руки в свои. – Ты хочешь сказать, что… – и неловко замолкает, не решаясь произнести вслух то, что вертится у него на языке.
- Что произошло еще одно убийство… – заканчивает за него деревянным голосом Ниа, и все мы поворачиваемся к нему.
Он выглядит спокойным, а в глазах ни намека на эмоцию. Наши вопросительные взгляды ему, очевидно, до одного места, и добавлять что-то к сказанному он не собирается. Меня вообще всегда немного удивляла и даже как-то восхищала его манера говорить о самых ужасных вещах так, словно они не имеют никакого значения и речь идет о всяких пустяках. Вероятно, если бы он узнал, что завтра наступит конец света, то объявил бы об этом также прямо и спокойно.