Страница 5 из 226
И вот отважный народ настиг упадок, как это часто случается с сильными и стойкими нациями. Внешний враг не мог уничтожить воинственное и защищаемое каким-то неведомым чародейством княжество. Мощь Ирин-Таура подточила внутренняя гниль.
Эльфийское посольство приблизилось к могучим, окованным железом воротам, и Леголас трижды ударил в них тяжелым медным кольцом. В воротах открылась крохотная амбразура, эльфов окинул настороженным взглядом блестящий черный глаз, и створки медленно распахнулись. За частоколом обнаружился глубокий ров, и подъемный мост уже опускался, сотрясая вечерний воздух утробным гулом. Второй частокол уже тоже щерился распахнутыми воротами. Двое привратников, кряжистые воины в латах и с алебардами, поклонились Леголасу, и указали путь к резиденции Иниваэля.
Проезд по вечернему Тон-Гарту произвел на принца двойственное впечатление. Узкие, мощенные булыжником улочки, кое-где соединенные прочными дощатыми мостками, перекинутыми через неширокие водоотводные канальцы, приземистые срубы с резными ставнями, бревенчатые дозорные башни – все это так отличалось от всех прочих, виденных им ранее городов.
На улицах было малолюдно, слышно было, как на ночь двери закладывают тяжелыми засовами, редкие прохожие откидывали полы плащей, выставляя напоказ мечи и топорики. Тон-Гарт, несомненно, был охвачен тем же страхом, что и убогий Березовый Мох.
Наконец, эльфы достигли княжеских палат. Это был старинный замок из дикого камня, башни которого соединялись деревянными галереями. Узкие окошки, толстые стены, бойницы – все дышало основательностью и надежностью.
Лихолесцы остановились, перестроившись шеренгой, и ворота замка широко распахнулись перед ними. По мощенной дорожке от дубовых дверей к ним спешил через просторный двор немолодой вельможа. Черные волосы, обильно присоленные сединой, усталые глаза, губы сжаты, выдавая многие и тяжкие тревоги своего обладателя. Темно-серый плащ казался слишком тяжелым для его высокой, узкоплечей фигуры, но осанка сохраняла достоинство. Это был правитель Ирин-Таура князь Иниваэль.
Эльфы спешились, и последовали все требуемые этикетом приветствия и поклоны. Иниваэль улыбался радушно, держался со сдержанным благородством, но тонкие белые пальцы в широких, отделанных мехом, рукавах беспокойно сплетались. Князь был взволнован.
- Большая честь для меня принимать вас в моем скромном уделе, сиятельный принц. Я счастлив и безмерно благодарен, что вы откликнулись на мой зов. Позвольте же предложить вам и вашей славной дружине отдохнуть с дороги, все дела подождут.
- Вы очень любезны, светлый князь, – Леголас снова церемонно поклонился, в глубине души безнадежно мечтая, как чудно было бы сейчас поесть, а утром двинуться домой.
Как ни муторно было на сердце принца после событий предыдущих дней, он не мог не признать, что хозяином Иниваэль был справным и хлебосольным. В огромной трапезной, освещенной множеством факелов, эльфов угостили отменным ужином, и не было нехватки ни в ароматном темном эле, ни в простых, но вкуснейших яствах. Повеселевшие дружинники отбросили неловкость, и много чаш было поднято за процветание обоих королевств. Яркие огни смягчили бледность княжеского лица. Иниваэль улыбался, но на дне серых глаз все так же теплилась безграничная усталость, свойственная тяжело больным людям, давно уже борющимся с недугом не из жажды жизни, а лишь ради скорбящих родных.
Леголас же, отошедший душой от мрачных реалий жизни в Ирин-Тауре за пределами этой веселой залы, с замаскированным любопытством оглядывал придворных Иниваэля. Они немного походили на рохирримов статью, мужеством лиц и незамысловатым удобством доспехов. Однако вели себя не в пример сдержанней, в зале не слышалось ни громкого хохота, ни бесшабашных песен.
И вдруг принц почувствовал устремленный на него взгляд, подавил инстинктивный порыв резко обернуться, и ненароком обвел глазами стол. Напротив него, наискось, между дородной дамой в парчовом блио и седовласым сухопарым субъектом, сидела девица. Утонченное лицо с маленьким, изящного рисунка ртом, выразительные серые глаза, несколько темно-каштановых локонов вьются из-под шелкового покрывала, перехваченного вокруг лба узкой тесьмой. Вот снова беглый взгляд задержался на лице эльфа, скользнул по широким плечам. «Хороша, – невольно подумал Леголас, – чудо, как хороша». А девица, увидев, что разоблачена, спешно отвела глаза и с преувеличенным интересом начала внимать разглагольствованиям сидящего рядом старца.
Леголас улыбнулся одними уголками губ и положил себе еще жаркого. Похоже, не все в этом Эру забытом месте было так беспросветно. Упаси Эру, он и в мыслях не имел заводить интрижки с придворными дамами – статус посла обязывал к сдержанности еще сильнее, чем титул принца. Но разве грех принять благосклонный девичий взгляд? Право, после знакомства с этим мрачным княжеством, он имел право на эту немудрящую отраду.
… Пиршество затянулось глубоко за полночь. Убедившись, что его отряд размещен с удобством, Леголас поднялся в предоставленные ему покои. Иниваэль весьма расстарался для августейшего гостя. В комнате пылал камин, и эльф с удовольствием обнаружил удобную постель. Все же, как ни неприхотлив был закаленный военными походами лихолесец, а чистые простыни находил куда уютнее мокрой травы.
Неспешно расстегивая опостылевший камзол, Леголас подошел к узкому окну.
Стены замка были столь массивны, что на подоконнике с легкостью можно было сплясать. За окном виднелись темные, лоснящиеся ночной сыростью крыши города, вдали враждебно темнел лес. Где-то там, в этих неприютных чащах, прятались люди, что угрожали покою княжества, а сегодня пытались угрожать и самому Леголасу. Эльф задумался. Что-то в облике сегодняшних лесных головорезов показалось ему вдруг необычным… Плащи? Нет, эльфы и сами носят похожие, куда без плаща в этакую слякоть. Луки, высокие сапоги – все как у всех. Копья… Вот, что насторожило лихолесца. Очень длинные древки, мощные наконечники с зазубринами – этим оружием можно нанести страшную рану и мумаку. Но в лесу копья неудобны, это оружие равнин… Так на кого же приготовлено это ужасающее оружие? Варги? Но варг, по сути, всего лишь волк, и хороший стрелок уложит его из лука с порядочного расстояния, не обременяя себя тяжеловесной махиной. Что за твари водятся в лесу? Знает ли о них князь?
Леголас вздохнул и начал стягивать сапоги. К Мелькору, новые сомнительные чудеса Ирин-Таура подождут утра. А сейчас самое время поспать, не размышляя ни о варгах, ни о мерзавце Йолафе.
Уже засыпая, Леголас вновь вспомнил сероглазую девицу, но эти мысли едва ли могли наградить его дурными сновиденьями…
====== Глава 4. Развязанные руки ======
Леголас протянул руку к блюду с сыром и, секунду поколебавшись, опустил. Сущий вздор, право… Но отчего-то ему было неловко за свой отменный аппетит, когда Иниваэль, сидящий напротив в пустой трапезной, едва прикоснувшись к завтраку, рассеянно постукивал пальцами по скатерти, а под глазами видны были тяжелые тени многих бессонных ночей. Однако беглый жест эльфа не ускользнул от княжеских глаз. Иниваэль вскинул брови и с укором покачал головой:
- Ешьте, принц, сделайте милость! Увы, я знаю, что своими вздохами и кряхтением кого угодно ввергну в тоску, но вы и так превзошли любую меру любезности, пожаловав в мой медвежий угол, а потому отбросьте ложные условности.
- Благодарю, князь, – Леголас ощутил легкое смущение проницательностью Иниваэля. Этот полураздавленный гнетом своих тревог человек вообще пробуждал в лихолесце любопытство. Судя по письму, великолепно владеющий синдарином, в своем замке Иниваэль говорил лишь на вестроне, заботясь о том, чтоб любое слово было равно понятно всем, от самого Леголаса, и до снующих по трапезной слуг. С виду, полностью погруженный в свои мысли, он замечал любые мелочи, происходящие вокруг него. Наблюдателен, неглуп, образован, тактичен… Весьма впечатляющий набор для правителя этого захудалого мирка. Что же заставило войска взбунтоваться против своего сюзерена?