Страница 30 из 191
-Товарищ, вы точно уверены в том, что хотите покинуть партию РСДРП(б)?
- Абсолютно, – холодно проговорил Коба. Год назад он бы себе такого не позволил.
Ильич медленно взял ручку, всё ещё наблюдал за реакцией Кобы. Он был спокоен и непреклонен.
- Товарищ Сталин, может быть, вы ещё подумаете дня два или три? Вы сейчас раздосадованы, как и все мы. Но на одном восстании свет клином не сошёлся.
- Владимир Ильич, просто подпишите, вы говорили, вас жена дома ждёт.
- Знаете что, батенька, это не я вас задерживаю, а вы, – Ильич свернул листок вчетверо и кинул его далеко на стол. – Вот что, вам будет предложено отозвать заявление, а пока поручаю вам организовать подготовку к нашему мирному восстанию, раз вы его так сильно хотите! Не знаю, как вы будете это делать: пропаганда, народная агитация, а главное: убедить съезд на согласие демонстрации. Керенский нас предупреждал…
Коба не верил тому, что услышал. Восстание всё-таки будет, более того, его поручено готовить Кобе. «Молодец какой».
2017 г.
- Что это было? – Михаил недоумённо посмотрел на Викторию. Его ничто так не озадачивало, кроме закона правой и левой руки по физике.
- О чём ты?
- О чём они говорили?
- О, неуч! Что у тебя с головой? Как говориться «смотришь в книгу, а видишь фигу»? Большевики обсуждали подготовку к восстанию против Керенского, Церетели и других министров, но они не вовремя узнали об этом. Столько высказываний, и ты ни одного не понял.
- Я сейчас не о восстании говорил, хотя из этого тоже ни фига не понял… Но всё-таки, основную мысль я понял…
- Тогда про что ты говоришь?
- Я не понял… что было после собрания? О чём спрашивал Коба у Ленина?
- Может, задашь вопрос конкретнее?
- Куда хоть конкретнее? Если они говорили не о революции, о чём тогда?
- Прости, но ты, кажется, заблуждаешься.
- Так, если ты мне ничего не объяснишь, то я не буду дальше читать!
- Было бы, что объяснять! Если ты понял суть собрания, то это превосходно, переходим дальше.
- Я не об этом…
- Упёртый баран, на данный момент тебе и нужно было понять только одну вещь: большевики готовили восстание, вооружённое восстание, хоть и прикрываясь словом «мирное». В архивах если написано «да», то по-настоящему это значит «нет». Для тебя это слишком сложно. Керенский понял, что большевики планируют занять власть. Когда ты не задавал вопросов, было легче, но раз ты их стал задавать, значит, ты на верном пути.
- Так Коба блефовал или он действительно хотел уйти?
- Ленин бы никогда не отпустил его. К тому же ему нужен был человек, который организует это восстание. Сложно представить, как ему было тяжело… Он провернул аферу века.
- В смысле?
- Если ты из того, что читаешь, ничего не понимаешь, то уж точно не поймёшь, как он убедил съезд проголосовать на мирное восстание. Возможно, придёт время, и ты сам всё поймёшь, а пока 18 июня.
- Ох, точняк. Ты же тут типа у нас самая умная...
- Заткнись и читай.
1917 г. Петроград.
- «Наконец-то солнечный ясный день. Шествие идёт к Марсову полю с утра до вечера. Бесконечный лес знамён… От возгласов стоит гул, то и дело раздаётся «Вся власть Совету!» и «Долой министров – капиталистов»!
Каменев вслух зачитывал статью, после чего пролетарская толпа, собравшаяся на Невском проспекте, заликовала, весело размахивая красными флажками, которые ленинцы раздавали бесплатно.
- Этот большевик прав, покуда мы не восстанем и не запротестуем, Керенский будет продолжать ущемлять нас!
- Покажем им, братцы!
- Даёшь интернационал! – воскликнула толпа и рокот оркестра, и возгласы «голодный и рабов» в единое целое: мощное и великое. Каменев, Зиновьев и другие большевики были в центре внимания: они вели толпу, активно в такт интернационалу махали руками. А главный агитатор Коба, чью статью и зачитал Лёва Каменев, скромно стоял в стороне. Он не был оратором, поэтому он дал своим товарищам насладиться его славой. Но это было не главное. У него всё получилось: организовать такое гигантское яркое шествие, а одураченное временное правительство не сможет помешать восстанию.
В этот солнечный июньский день все почти были счастливы: народ и солдаты от того, что, наконец, получили свою свободу слова, Каменев и Зиновьев от того, что ведут восстание, Свердлов от того, что в первый раз за лето вовремя вернулся домой. Ленин был просто доволен тем, что утёр нос выскочке Церетели, а Коба за всю свою жизнь почувствовал себя действительно значимым, но… в этой радостной и ликующей толпе Коба так же осознал что он – безнадёжно одинок. Может быть, это чувствуют все ораторы… Может, поэтому Троцкий тогда разговаривал с ним?
Но как было сказано выше, счастливы были почти все, кроме тех десяти министров-капиталистов. Керенский потерял своё терпение и заявил другу – Церетели:
- Что же, мы его предупреждали… Мирное шествие, как мы могли в это поверить? Раз Ленин так хочет войны, он её получит. Он бросил вызов нам восстанием, а что мы делаем с повстанцами?
- Уничтожаем! – по-зверски зарычал Церетели.
- О, нет. Уничтожать пока рано. Если ты не забыл, Георгий, что Ленин с кое-кем ещё числиться в ордене. Нужно получить одобрение сверху.
- Это обязательно? – задумался Церетели.
- А иначе всё может повернуться против нас.
- А как же народ?
- А что народ? Он только кричать умеет, а революция... это бред сивой кобылы.
Церетели смерил Керенского пытливым взглядом и повернулся к окну, откуда было очень хорошо слышно крики повстанцев... “долой министров-капиталистов”.
2017
- Класс... У них всё-таки всё получилось. Смелые ребята эти большевики… были…
- Да, под напорством Кобы и Ильича всё удалось. Народ подхватил настроение революции, всё больше злился на Временное правительство… эх, нам бы такое время сейчас…
- И чем кончился сам съезд и сам месяц?
- Предсказуемо: была принята эсеро-меньшевистская резолюции, Церетели ещё долго от злобы грыз ногти по самые локти, а Июньский кризис сменялся июльскими жаркими днями. Теперь большевикам придётся туго, но зато, как и хотел Ленин, к ним в партию прибавился народ. А вообще даже удивительно: ты справился с этим съездом всего за четыре дня, ещё не скучаешь по штабу? Я вроде как обещала тебя всего на выходные взять, а так получилось…
- Веришь, вообще не скучаю… и я рад, что ты меня сейчас не назвала идиотом.
- У меня ещё много времени, чтобы это сделать, сегодня ты действительно молодец…
Миша остался горд собой, он растянулся на диване, смотрел в потолок и подумал: «И всё- таки она интересная, немного сложная, нудная и непонятная, но интересная…». Вдруг Миша вспомнил тот вопрос, который хотел задать Виктории уже давно, но не было возможности. Но это уже другая глава.
====== Глава 19. Железо и сталь ======
- Ну, вот мы и достигли первой даты… – протянула Виктория, закрашивая в календаре «третье июня». Орлов совсем забыл о календаре и о том, что Виктория посулила сказать, зачем он нужен, но спросил о другом:
- Ты говорила, что расскажешь о нём.
Виктория удивлённо взглянула на юношу, затем,тяжело вздохнув, сказала:
- Я не думала, что ты у меня о нём спросишь, но раз тебя это интересует…Календарь был изобретён во втором тысячелетии до нашей эры, известные древний каменный календарь Майя и…
- Да я не о самом календаре! – Миша схватил из рук Виктории листок и перевернул на сторону с фотографией. – Уже прошло полгода с февральской революции, ты обещала рассказать мне о Дзержинском. Почему он до сих пор не появляется в архивах?
Виктория подняла глаза и загадочно одарила своим взглядом юношу.
- Ты о том, «чьё имя страшно называть»?
Миша не без иронии понял слова девушки и со смехом ответил:
- Согласен, страшновато. Произнося такую фамилию, рискуешь запнуться, а я помню, как ты отреагировала на Тро…
Но увидев мрачное и абсолютно серьёзное лицо Виктории, на котором не прослеживалось ни капли юмора и насмешки, Миша совершил то, чего так боялся – запнулся и замолчал. На её лице не было ни гнева, ни снисходительности, никаких эмоций, словно каменная маска, а светло-бирюзовые глаза неистово сверкали. Со стороны это выглядело ужасающе.