Мадам Осень

Кроме того, он был абсолютно уверен, что человек не заканчивается с земной жизнью, а существует после смерти в другом формате. Он сомневался, правда, что память отдельно взятого индивидуума сохранится в новом формате, но мысль, что рано или поздно он узнает наверняка, постоянно присутствовала на заднем плане его размышлений. Существует порядок вещей, считал он, и все на свете подчиняется этому порядку. Такова конечная справедливость мироздания.

О себе он говорит с приличествующей скромностью: «Я же не Господь Бог и не ясновидящий, я всего-навсего скромный бродячий волхв с детективными способностями. Возможно, где-то гений…» Волхв и гений… однако! Добродеев, например, не то чтобы не верил, а, скорее, сомневался, что не мешало ему тем не менее считать Монаха необыкновенным человеком. Жорик тоже считал, что есть в Монахе нечто этакое… тут он шевелил пальцами и задумчиво смотрел в потолок. Невыразимое. Анжелика, его жена, ничего такого не считала, так как экстрасенсы в битвах на экране были совсем другие, а в Монахе и тайны не чувствовалось, и мистики маловато – не забирает. Лежит себе на диване, никого не трогает, любит покушать, а чуть припечет солнышко и полезет трава, срывается с места и только его и видели.

Почему с «детективными способностями», спросите вы, при чем тут детективные способности? А при том, что удалось Монаху распутать парочку интересных детективных загадок, было дело. А началось все с сайта, который Монах открыл в один прекрасный момент в припадке любви к ближнему. Вернулся после скитаний по медвежьим углам, соскучился и воспылал. Сайт назывался «Бюро случайных находок. Вопросы и ответы». В предисловии Монах сказал следующее:

«Здравствуйте, друзья! Меня зовут Олег Монахов. Я психолог, математик, мыслитель и путешественник. За свою долгую и пеструю жизнь я встречался с разными людьми, попадал в критические ситуации, иногда прощался с жизнью – было и такое… И сейчас я с уверенностью говорю вам: я могу помочь! У меня есть ответы на многие вопросы – приходите и спрашивайте. Попробуем разобраться в ваших проблемах вместе. Запомните: нет безвыходных ситуаций. Вернее, есть, но их мало. Иногда кажется, что все! Тупик, конец, безнадега! Вы растерянны, вам страшно и хочется убежать… Но проблемы придется решать, от них никуда не денешься. Давайте сделаем это вместе.

Запомните… Нет, зарубите себе на носу: жизнь всегда продолжается!»

И тут же была помещена его фотография: большой толстый бородатый человек в голубой рубахе навыпуск, похожий на добродушного медведя, сложив руки на груди, прищурясь, смотрит на зрителя.

Друг детства Жорик тотчас окрестил сайт «скорой помощью» и заявил, что тому недостает драйва и красок.

Справедливости ради необходимо заметить, что желающих получить ответ на критический вопрос случилось кот наплакал – видимо, народ теперь пошел беззаботный и беспроблемный… ну и слава богу. А может, и правда маловато драйва и красок… не вставляет.

Таким необычным человеком был Олег Монахов по прозвищу Монах, друг Добродеева и Митрича.

История знакомства и последующей дружбы Монаха и Леши Добродеева была весьма примечательна. Они познакомились, расследуя убийство девушек по вызову. Да, да, однажды случилось и такое в нашем старинном спокойном городе…[1]

Тогда-то они и подружились, влезли в решение загадки с головой и основали Детективный клуб толстых и красивых любителей пива, а явочной квартирой стал известный в городе бар «Тутси» – с его слегка ностальгической обстановкой, джазом и романсами в исполнении непрофессиональной певицы, скромной и приятной молодой женщины. Где хозяином и барменом трудился известный уже читателю Митрич.

А еще здесь подают фирменные бутерброды с копченой колбасой и маринованным огурчиком, которые проглатываются целиком вместе с собственным языком под классное пивко примерно полутора десятков сортов…

Добродеев и Монах обнялись. Митрич стоял рядом и сентиментально вздыхал, предчувствуя скорую разлуку. Кончается лето, на дворе август, а там и зима не за горами, а там и весна, а значит, подастся вскоре Монах с громадным рюкзаком за плечами в дальние странствия. Митрич был как умная Эльза из старой доброй немецкой сказки – начинал переживать задолго до…

– Ты уже у себя? – спросил Добродеев, когда они уселись, а Митрич умчался за пивом и бутербродами.

– У Жорика. У меня пока ремонт.

– Жорик говорил, что закончили! – удивился Добродеев. – Видел его на днях.

– Ну, мебели еще нет, кастрюль всяких… – неопределенно сказал Монах и огладил бороду.

– В чем дело, Христофорыч? Ты же мечтал переселиться, они же тебя достали, сам говорил.

Монах задумался. Квартиру он прикупил еще год назад, но пока не съехал от друга детства Жорика, у которого квартировал между побегами.

… – Живой! А я думал, тебя уже схарчили аборигены!

Такими радостными словами встречал друга Жорик, когда Олег вваливался к нему как-нибудь поутру или на ночь глядя, грязный, обросший пестрой патлатой бородой, с неподъемным рюкзаком за плечами после долгого отсутствия. Друзья обнимались, замирали на долгую минуту, после чего Олег отправлялся в ванную, долго плескался в горячей воде, выливая на себя полбутылки шампуня, подстригал и расчесывал бороду, стриг ногти и выходил оттуда уже новым человеком. Они сидели чуть не всю ночь, пили водку, закусывали хлебом, салом и яичницей и общались.

Они дружили еще со школы, как было уже сказано, – дерганый, кипящий энергией и идеями, расхристанный Георгий-Жорик и благодушный толстый и солидный Олег Монахов. За общие шалости попадало, как правило, одному Жорику. Планида у них была такая по жизни. Уже тогда в нем проклевывался математический гений, а также и лидер. Он всегда был другой. И девочки за ним бегали, и учителя его любили, и конфликтные подростковые ситуации он улаживал, когда стенка шла на стенку. И не били его никогда, и драки его миновали… Эх, юность!

– Понимаешь, Леша, не привык я к пустым стенам, – сказал после паузы Монах. – В лесу могу один, в горах тоже могу, а в квартире не могу. И святое семейство у меня вроде как уже во где! – Он рубанул краем ладони по горлу. – Сильно достало – и вечный ор, и зверье под ноги лезет, и неадекватный хомяк Шарик… представляешь, спит на обеденном столе! И всем по барабану. Мечтал, что съеду, и планы были насчет интерьера… ну, чтобы никаких обоев, терпеть не могу обои, никаких ковров, люблю белые стены… как в монастыре, минимум мебели, здоровенный диван или даже тахта… балконная дверь открыта и зимой, и летом, чтоб снег залетал, еще здоровенный стеклянный стол под компьютер, это обязательно, а теперь тяну… сам не знаю почему. Уже совсем было собрался, а Анжелика в рев, я и остался.

– Жениться бы тебе, – заметил Добродеев с интонациями профессиональной свахи.

– Думаешь?

– Черт его знает!

– То-то и оно, – вздохнул Монах. – Кстати, что там за история с убийством в «Братиславе»?

Добродеев хмыкнул, оценив ассоциацию между женитьбой и убийством, и сказал:

– Убит мужчина, приезжий, ударили ножницами в грудь. Пока больше ничего. В вечер убийства у него была женщина. Предполагают, что это она его…

– Ножницами? Однако. Крупная?

– Кто?

– Женщина. Чтобы убить ножницами, нужна немалая сила, Леша. Это даже не нож. Ее видели, как я понял?

– Видели, как она пришла с ним, а потом ушла одна. Свидетель говорит, невысокая, среднего возраста, в темном плаще, у них впервые. Во всяком случае, никто ее раньше не видел или не запомнил. В смысле, не из профессионалок. Я общался с Мельником, ну ты же знаешь, из него клещами не вырвешь…

– Знаю. Все такой же серьезный?

– Еще хуже – мрачный! С возрастом недостатки усугубляются, как тебе известно.

– Не факт, – сказал Монах. – Можно впасть в детство и начать наконец радоваться жизни.

– Интересная мысль, – покивал Добродеев. – Какие планы?

Монах некоторое время испытующе рассматривал журналиста. Потом спросил:

1

См. роман И. Бачинской «Маятник судьбы».