Страница 3 из 12
– Яд? Какой яд? Откуда он мог попасть в организм? – включилась в разговор Петрова.
– Это только компетентные органы могут сообщить, после расследования. Наша задача медицинская – жизнь ему спасти. Звоните к вечеру, может, будут какие новости. – Врач исчезла за дверью.
С депутатом Дмитрием Рогалиным они вернулись назад, в городской совет. В маленьком кабинете важного городского органа самоуправления уже расположились следователи, среди которых была молодая женщина Лариса Сокольская. Новость о происшествии разносилась с космической скоростью, обретая по пути новые версии.
– Пестерева пытались убить!
– Пикетчики блокировали работу сессии, и Пестереву стало плохо.
– Пестерев упал во время доклада Ударникова.
Очевидцы – депутаты, журналисты, техническая служба протокола – мало что могли рассказать. Все опрашиваемые отмечали особенную повестку сессии, говорили про пикетчиков, про то, что Пестерев собирался выступать на сессии с обличительной речью по хлебозаводу. Однако ни доклада, ни заметок-пометок по этой теме у стола пострадавшего не нашли. Журналистов тоже опросили. Единственная видеокамера оператора Саши Штерна зафиксировала Пестерева за десять минут до происшествия. Потом все сосредоточенно снимали выступление мэра.
– Вы наблюдали за депутатом Пестеревым, – обратилась Сокольская к Наташе.
– Нет, ни за кем я не наблюдала. Я на работе была, с редакционным заданием, сделать репортаж о внеочередной сессии горсовета. Пестерева видела со спины. Сегодня с ним не общалась. Зашла в зал, когда сессия уже началась.
– Не заметили чего-то необычного?
– Разве что пикетчиков много. – Наташе хотелось помочь женщине. Надо искать, кто его отравил, – но это вслух она сказать не может. А то придется объясняться потом, откуда она, журналист Петрова, обладает столь конфиденциальной информацией об отравлении.
Уже вечером она набрала телефон знакомой Рогалина – «Олечки Николавны».
– Здравствуйте. Это Наташа Петрова, я с депутатом Рогалиным к вам приходила. Могу я узнать о здоровье Пестерева?
– А вы ему кто?
– Я всему городу Угорску журналист местного телевидения.
– Как журналисту вам надо к главврачу. Но раз вы приходили с моим кузеном Димой, скажу, что состояние больного стабильно тяжелое. Мы предполагаем, что депутат был отравлен глюкозидом наперстянки, у нас недавно был похожий случай. Это всего лишь предположение. Но это не для прессы, Наташа, только для вас.
– Спасибо, Оля.
– Дня через три, думаю, ему будет легче. Возможно, из реанимации его переведут. Звоните. Я ваши материалы по телевизору смотрю, вы мне нравитесь своей искренностью. Уж не подведите меня. Еще раз повторюсь, информация не для прессы.
– Я ничего не понимаю про яд. Какие-то тайны, отравления, как во Франции при Людовиках, – растерянно прошептала Наталья.
– Вы не переживайте, воздействие яда на человека зависит еще от его организма. У вашего депутата организм крепкий, сибирский. – И «Олечка Николавна» отключила трубку.
– Что же теперь будет? – Наталью обуяла паника.
– Во-первых, надо успокоиться, во-вторых, изучить обстоятельства происшествия. Для начала найду в Интернете, что это за яд такой, откуда он появился – и думай, думай, Петрова, кому Пестерев так понадобился. Убить его хотели или испугать? А может, просто «задвинуть» его выступление на сессии? Кто и когда угостил его этой наперстянкой? – Она пошла к компьютеру.
На просторах Интернета о глюкозиде наперстянки нашлось аж сорок пять тысяч ссылок, включая картинки. Оказалось, это род травянистых растений, принадлежащих семейству подорожниковых. Вещество дигиталис, выделенное из наперстянки, – препарат для лечения сердечной недостаточности, при передозировке он является опасным ядом. Распространена наперстянка в Средиземноморье, а называется так потому, что соцветие у нее в форме венчика. К этому добавлено, что стебли у нее жесткие, высокие, листья цельнокрайные, острые, цветки неправильные, чаще крупные, желтые, пурпурные, рыжеватые. Вот как-то так. Растет себе на просторах рыжий цветочек, не подозревая, что в нем копится и зреет яд, смертельный для человека.
– Почему природа решила так отыграться на венчике? Как он попал к Сергею? – Ни на один вопрос ответа пока не находилось.
– Раз ему ничего не угрожает, можно передохнуть. Завтра, обо всем буду думать – завтра. Контакты, встречи последних дней. Думаю, что Сергей сам мне поможет это восстановить. – Она успокоилась, и тут зазвонил телефон. Его табло моргало и высвечивало имя «Светка».
Глава 3
Наташа
Женщина должна всегда оставаться женщиной, даже тогда, когда ей кажется, что нет для этого никакой возможности. Мужчины неизменно ценят женщину домовитую, знающую наизусть сотни рецептов приготовления борща и пельменей, терпеливую, мужа по пустякам не терзающую. Женщина не должна требовать денег и обращать внимание, когда он провожает взглядом проходящие мимо стройные ножки. Наташа понимала, что далека от мужского идеала и лучше бы ей научиться вывязывать красивые узоры крючком и увлекаться целительными методиками, не спорить с мужем Димой о политике и продолжать делать вид, что у них замечательная семья. Она и так старалась делать это настолько долгое время, изо всех сил совмещая дом и работу, что отказывалась от интересных съемок и материалов. Ее коллега и партнер по телевидению оператор Саша Штерн тонко подметил:
– У тебя, Наташка, нет душевного равновесия, ты все время качаешься, как маятник, между домом и работой.
Она промолчала, это было обидной правдой.
– Найди у себя кнопку переключения «работа – дом». Иначе зайдешь в тупик.
– Быть или не быть – таков вопрос?! – ответила она шекспировской фразой. – Выбор делает каждый. Я стараюсь, Саша!
– Я тоже выбираю каждый день, что купить – «Балтику» или «Клинское», – ввернул он и засмеялся, довольный своей шуткой.
Дома у Натки все оставалось по-прежнему. Муж совсем не хотел понимать, что работа для нее – это не только деньги, семейный доход, но и ее самореализация, развитие. Наташина работа мужа раздражала – когда она была студенткой филфака, милой наивной девочкой, и с восхищением смотрела на почти состоявшегося физика-мужа, это была одна история. Но когда она сама устроилась на телевидение, прошла жесткий кастинг, стала журналистом, которому поручали ответственные материалы, возникла совсем другая история, и мужу она категорически не нравилась. Наташа так хотела доказать ему, что она не просто «филологишка», как звали физики их девчонок с факультета, а талантливый журналист! Директор местного Угорского телеканала Игорь Серых всегда говорил:
– Журналист получится из тебя тогда, когда ты будешь пропускать каждого своего героя через свою душу, оставляя с ним частицу себя. Это больно, затратно, не каждому по плечу, – и добавлял: – «Взвесь свои силы, девочка, чтобы не порваться».
Она взвесила и «рвалась на британский флаг», дружила со своими героями, вникала в ситуации, освоила операторскую работу. Дома она так хотела рассказать мужу о своих успехах, героях, их истории и как она, журналист Петрова, помогла одному добиться, чтобы чиновники пересчитали пенсию, другому – получить бесплатное лекарство, с третьим – просто поплакала вместе, записывая рассказ о его военной молодости! Но как только Наташа натыкалась на его отстраненный и холодный взгляд, желание исчезало.
«В другой раз! В другой раз – обязательно!» – каждый раз давала она себе слово.
Жизнь немного поменяла формат, когда в их семье появилась восьмилетняя Маруся, племянница Наташи. Старшая сестра год назад умерла от онкологии, жила она без мужа, и девочка осталась одна.
– Мы ведь заберем Марусю к себе?
Дима пожал плечами:
– Мы еще сами не пожили.
– Но я не позволю, чтобы при живой тетке Мусю отдали в детдом!
– Как знаешь. – Он вроде и не возражал, и не давал согласия.
Дима всегда был чем-то недоволен и постоянно делал Натке замечания.