Любитель экзотики

Наконец плечи Северуса мелко задрожали, и Гарри почувствовал, что рубашка в том месте, куда тот уткнулся лицом, стала влажной.

— Прости меня… пожалуйста, прости… мне больше ничего не надо… только бы ты… только бы тебе… не могу без тебя… — Гарри глотал слова и давился слезами, ругая себя за слабость, но не в силах сдержаться. — Северус… Сев… я без тебя не смогу… никогда… пожалуйста… прошу…

Гарри сам не понимал, о чём просил, но боялся замолчать… как боялся и того, что Северус вывернется из его объятий и спросит, где его носило, когда он был так нужен. Наконец Северус успокоился и со вздохом отстранился от Гарри, заглядывая ему в глаза. Наверное, он увидел там то, что хотел, поэтому и вытер ему слезы, а губы Северуса дрогнули в безуспешной попытке улыбнуться.

— Ну что ты… не надо… Гарри…

Потом они долго сидели на кровати, обнявшись, и молчали, и это молчание было красноречивей любых слов. Гарри привёл в чувство заурчавший живот Северуса.

— Ты когда в последний раз ел?

Северус пожал плечами:

— Ну, ел… когда-то…

— Подожди, я сейчас… я быстро!

Гарри аппарировал прямо из комнаты и почему-то оказался в «Кабаньей голове». Странные у него ассоциации с легкой едой. Однако Аберфорт собрал ему всё что нужно: суп-пюре, отварное мясо и сливочное пиво. И сделал это очень быстро.

Пока Гарри не было, Северус заправил развороченную постель и даже куда-то дел валявшиеся повсюду носки.

— Ты суп любишь?

— Я всё ем… — криво усмехнулся Северус и заглянул в судок. — А тебе?

— И мне, — согласился Гарри.

Они ели одной ложкой по очереди, сидя плечом друг к другу, и Гарри думал, что это самый лучший завтрак в его жизни. После нескольких глотков сливочного пива жизнь стала казаться не такой отвратительной штукой.

— Прости меня, — наконец, решился Гарри. — За пещеру, и за то, что долго не шёл… если бы я только знал…

— Вы в Отдел Тайн сходили? — перебил его излияния Северус.

— Ага.

— И как?

— Неудачно.

Гарри показалось, что на лбу Северуса разгладилась скорбная морщинка. Померещится же такое…

— И что теперь?

— Будем ждать помощи от Дамблдора, — Гарри не врал, он просто недоговаривал, потому что не мог вывалить на Северуса ещё и это. — Можно, я поживу у тебя?

Северус казался удивленным:

— Здесь?

— Ну да… если хочешь, я буду Драконом… иногда.

— А тебе не противно? У Лили всё-таки…

— Сдурел, да? Здесь же ты!

Северус прикрыл глаза, и кончики его губ слегка приподнялись… очень похоже на настоящую улыбку.

— Живи, конечно. Я буду только рад… если тебя не смущает… соседство… — Северус явно стеснялся собственного отца. — Правда, он сейчас не буйный… совсем… но временами воет…

Гарри оглядел комнату. Неширокая кровать, распотрошенный сундук в углу, тёмные обои, бурая штора, грязное окно…

— А у тебя… миленько…

— Издеваешься?

— Ну, по сравнению с моими апартаментами под лестницей — просто роскошно.

Северус недоверчиво хмыкнул:

— А все удобства — на улице.

— Всё, как я люблю.

— У тебя странные вкусы.

— Правда? — Гарри наконец поцеловал его так, как давно мечтал.

— Вот ещё одно подтверждение твоей странности… — отдышавшись, прошептал Северус.

— Думаешь?

— Уверен.

Узкая кровать печально скрипнула, прогибаясь под тяжестью двух тел. Поцелуи становились всё требовательнее, и Гарри бесстрашно рванул ремень на собственных брюках. Северусом, похоже, овладело то же безумие и жажда почувствовать себя живым. Впервые они касались друг друга без одежды, всё ещё не понимая, как далеко могут зайти.

— Да… — выдохнул Северус в рот Гарри.

— А-а-а… — вторил ему он, проезжаясь членом по приспущенным брюкам.

— Я… — шептал Северус.

— Тебя…

— Да-а…

Они вжимались друг в друга животами, Северус придерживал его за бедра, а Гарри ласкал ладонью оба члена, сходя с ума от переполняющих эмоций.

— Всегда-всегда-всегда…

— Да-а-а…

Затем они долго целовались и, только начав слипаться, вытерлись полотенцем Северуса, наскоро смоченным чарами. А потом Северус рассказывал о том, как маме внезапно стало хуже, что её начали мучить дикие боли, от которых не помогали даже зелья…

— … а потом она просто замолчала… внезапно… и стало так тихо… до жути. Этот куда-то ушёл и вернулся с той тёткой из хосписа. Эта дура просто сказала, что… мама отмучилась, и начала нести какую-то хрень о любви и прощении…

Гарри просто гладил Северуса по спине, а тот торопливо рассказывал, словно избавляясь от терзавших его кошмаров. Он говорил и говорил, а Гарри с грустью думал о том, как же хорошо, что всё это не произошло днем позже… Потом Северус уснул, устроив голову на плече Гарри, и можно было вдоволь любоваться его выразительными бровями, примечательным носом, красиво очерченными губами. Любоваться и запоминать… навсегда… Гарри всё ещё боялся, что там, куда его вынесет этот чёртов хроноворот, окажется какой-нибудь не такой Северус, который не сможет его дождаться…

========== 36 ==========

Как хорошо, что сова с посланием от Дамблдора прилетела тогда, когда Северус проснулся и спустился вниз. Или, может, она была сориентирована найти Гарри одного… так или иначе, он отвязал от лапки птицы увесистый холщовый мешочек и долго провожал взглядом удаляющуюся пеструю точку. Хроноворот, несомненно, был тот же самый, и у Гарри вспотели ладони, пока он разворачивал записку.

«Удачи!»

Коротко и ёмко… а ведь Гарри до сих пор не поговорил с Северусом… у него просто не повернулся язык. Как ему сказать, что он уходит? Как подготовить? Да и возможно ли? Про себя Гарри был совершенно точно уверен, что как только возникнет в новом времени, первым же делом бросится искать Северуса… но вот как тот его встретит? Обрадуется или, недоуменно приподняв бровь, отрежет: «Ты опоздал!»

Больше всего Гарри опасался оказаться ненужным, обнаружив в новом времени Северуса успешным и окружённым толпой поклонников. Это сейчас они равны, а в будущем Гарри может оказаться лишь напоминанием о краткосрочном романе, пусть и бурном. Как страшно-то…

Задумавшись, Гарри не сразу понял, что Северус с кем-то разговаривает. Решив, что бы ни случилось, быть рядом, Гарри быстро завернулся в мантию-невидимку и выскользнул из комнаты. Вовремя вспомнив о скрипящей ступеньке, он не стал спускаться, замерев на лестнице. Дамблдор! Неужели догадался, где его искать?! И зачем ему Гарри сейчас? Хочет убедиться, что он убрался из этого времени? Однако прислушавшись, Гарри понял, что все не так просто…

— … так вот как ты живёшь, Северус Снейп. Ты не угостишь меня чашечкой чая? Я понимаю, что напрашиваюсь, но ведь мы же не чужие люди…

Казалось, Гарри видел его ласковую улыбку, только отчего-то отческий тон пускал по спине целую толпу мурашек. Что Дамблдор делает? Ведь там же сидит Снейп-старший, которого Гарри не мог видеть, но слышал, как тот завозился в своём кресле, а потом, судя по звукам, начал вставать и даже уронил бутылку.

— Что здесь происходит? Кто ты такой?

— Мистер Снейп, я полагаю? Меня зовут Альбус Дамблдор, и я директор той школы, где учится ваш сын.

— Слишком пёстрый ты для директора… Зачем пришёл?

— Поговорить с вашим сыном…

— Он что — плохо учится?

— Что вы… у вас чрезвычайно талантливый сын… пройдёт совсем немного времени, и он превзойдет многих своих учителей…

— А что толку?

— Простите?

— Что толку-то от вашей сраной магии, если, когда в ней нужда, она бессильна? А? Или ты сейчас наколдуешь мне воздушный шарик, чтобы я не плакал? Шёл бы ты отсюда, директор! И Северуса оставил бы в покое! Разве не видишь, мальчишка сам не свой…

— Дормио!

Сонное заклинание заставило Тобиаса Снейпа замолчать на полуслове, и он бы непременно упал, если бы Дамблдор не подхватил его чарами левитации и не переместил в то же кресло.

— Прости, Северус, иногда приходится быть неучтивым.

— Ничего… ему полезно.