Любитель экзотики

— Альбус, не морочь ребёнку голову.

— Карлус, ты как лучший артефактолог Отдела Тайн должен прекрасно понимать, что как только твоему внуку придет время родиться, Гарри надо будет уйти… но только тогда всё будет сложнее.

— Но ведь можно что-то придумать…

— Можно, — взгляд Дамблдора стал ледяным. — Можно, например, твоему сыну запретить жениться на мисс Эванс. И тогда никакого Гарри Поттера в нашем времени не будет. Как думаешь?

Гарри почувствовал, как леденящий холод волной подступает к горлу и вымораживает сердце. В ходе разговора у него появилась мысль остаться, ведь, если верить знающим людям, его время безвозвратно потеряно… но не такой ценой…

— Посуди сам, Карлус, что будет лучше для мальчика — путешествие в новый мир, который гарантированно будет лучше того, что он оставил, или же томительное ожидание неминуемой гибели?

Гарри чувствовал, как к горлу подступает тошнота:

— А нельзя, чтобы я отправился в это путешествие, когда Лили будет ждать ребёнка… меня?

— Чем дольше ты здесь находишься, тем большее влияние оказываешь на окружающий тебя мир, образно говоря, пускаешь в нём корни. И этот мир тебя не отвергает… с точки зрения науки — это любопытный эксперимент, но мы не можем его себе позволить…

Всё понятно. Конечно, ему надо уходить, но почему так горько? Да… в том мире, куда он попадет, тоже будет Гермиона… и Рон… и Северус… только вот они будут уже другими… и вполне может быть, что в том мире не будет уже такой дружбы… зато Северус точно не будет убивать Дамблдора… и может быть, даже его дождётся… мысли бились в голове, подобно мотылькам, и с таким же упорством, как мотыльки летят на свет лампы, возвращались к Северусу. Может, ну его, это будущее, когда в настоящем есть он? И прожить с ним, ни о чём не думая, до своего рождения? Малодушно? И пусть!

— Нарушить течение времени очень легко, — продолжил Дамблдор, — и ты никогда не сможешь предотвратить того, что предначертано. Находясь в этом мире, ты являешься носителем того сценария, который ты помнишь, и невольно влияешь на ход событий так, чтобы его воплотить…

— Когда я должен уходить?

— Думаю, у нас есть время до завтрашнего вечера… пока ещё не стало поздно…

========== 35 ==========

Гарри отрешённо смотрел на огонь в камине, сильно не вслушиваясь в спор Карлуса с Дамблдором, и больше всего на свете жалел о своей нелепой ссоре с Северусом. Что стоило плюнуть на условности и догнать его, пусть не в пещере — на берегу? Может быть, они бы и продолжили орать друг на друга, выплескивая накопившийся адреналин, а потом бы непременно помирились… и не было бы так больно… и обидно.

Дамблдор что-то говорил, прощаясь, но Гарри его уже не слушал, терзаемый желанием немедленно найти Северуса. И плевать, что он не знает, где тот живёт. На его улице всего два десятка домов. Под мантией-невидимкой можно обойти их все. И чёрт с этим дурацким запретом на колдовство перед магглами! Простенькое заклинание отпирания дверей поможет ему… Ругая себя за то, что не додумался до такого раньше, Гарри поднялся.

— … ты меня слушаешь?

Оказывается, Карлус пытался до него что-то донести. Сил на пререкания с дедом и лишние объяснения уже не было, поэтому Гарри кивнул.

— Да, конечно. А сейчас извините меня, я должен уйти. Мне очень надо.

— Гарри, ты так ничего и не понял…

— Простите меня… я понял всё слишком хорошо.

Боясь, что Карлус начнет уговаривать его остаться, чтобы познакомиться с бабушкой, Гарри схватил горсть дымолётного порошка и, кидая его в камин, крикнул первый пришедший на ум адрес:

— «Дырявый котёл»!

Вывалившись из камина, Гарри, опасаясь погони, быстро выскочил на улицу и тут же аппарировал на знакомый берег реки.

Лучи восходящего солнца отбрасывали на воду золотистые блики. День обещал быть солнечным. Гарри умылся прохладной водой и отправился по тропинке, которой всегда уходил Северус.

Унылая улица просыпалась. Молочник катил перед собой скрипящую на ухабах тележку и оставлял бутылки почти у каждого дома, прямо на крыльце, иногда отгоняя тощих кошек. Гарри пожалел, что сейчас не ночь, и он не сможет проникать в дома незамеченным — на внезапно открывшуюся дверь хозяева волей-неволей отреагируют. Оставалось немного подождать. Должны же быть у здешних жителей какие-то дела?

Дела были. Не прошло и часа, как начали хлопать двери, выпуская хозяев. Почему-то все они шли в одну сторону. Проходящие мимо старики увлечённо болтали, и, услышав фамилию «Снейп», Гарри решил потерять немного времени, чтобы проследить за ними. Слов Гарри разобрать не мог — даже если не обращать внимания на дикий акцент, старушенция ещё и шепелявила, а её старик кивал явно из солидарности — но отчего-то показалось, что они идут к Снейпам в гости. Может, это родители Тобиаса? Мало ли… Гарри же ничего о нём не знал.

Однако, вопреки ожиданиям, старики привели Гарри к небольшой церкви, куда стекались немногочисленные жители, очевидно, чтобы прослушать воскресную мессу. Надо же! Погружённый в собственные переживания, он совсем потерял счет дням. Гарри уже развернулся, чтобы уходить, когда неожиданно увидел Тобиаса Снейпа. Того самого, знакомого по подсмотренным воспоминаниям. Старший Снейп безучастно стоял у церкви и, казалось, не понимал, где находится. Церковные прихожане обходили его, не желая вступать в разговоры, и Гарри показалось, что тот пьян. Северус появился как из-под земли и сказал отцу, похоже, что-то резкое, на что тот помотал головой и, понурившись, пошел вслед за ним. Надежно укрытый мантией-невидимкой, Гарри поспешил их догнать. Он и подумать не мог, что Северус посещает церковь.

Северус привел отца на церковное кладбище, где перед ними расступились немногочисленные прихожане, а облаченный во всё черное священник осенил их крестом. Сердце Гарри сжалось от нехороших предчувствий. Этого не может быть… просто не может! Священник нараспев читал какой-то псалом, и Гарри пожалел, что тётка его никогда не брала с собой на службу — сейчас он бы знал, как правильно себя вести.

Гарри проклинал свою дурацкую судьбу — делать то, что от него ждут. Разве он может уйти сейчас и оставить Северуса наедине с его горем? Даже если за промедление придется заплатить…

Служба кончилась, и люди начали расходиться. Некоторые подходили к Снейпам, явно желая как-то поддержать, но те даже не кивали в ответ. Гарри сейчас видел, как они похожи — одинаково нахмуренные брови, уныло опущенные носы, стянутые в нитку губы, и глаза, в которых не отражалось никаких эмоций. Казалось, они не только не замечают окружающих, но и друг друга не видят.

Наконец священник подошёл к ним и что-то сказал, отчего они похоже опустили головы и, кивнув, побрели прочь. Больше всего на свете Гарри хотелось сейчас схватить Северуса в охапку и, утащив подальше отсюда, попытаться отогреть. Он выглядел настолько замерзшим и таким потерянным, что Гарри было больно дышать. Снейпы подошли к одному из домов, с виду абсолютной копии в ряду других таких же, и зашли внутрь, не глядя друг на друга. Дверь так и осталась полуоткрытой, словно про нее просто забыли.

Гарри вошёл в дом, насквозь пропитавшийся тяжелым духом зелий и сердечной настойки. Тобиас сидел в небольшом холле недалеко от ведущей наверх лестницы и смотрел в одну точку. В правой руке он сжимал бутылку, к горлышку которой периодически прикладывался, и после каждого глотка мутная жидкость в ней стремительно убывала. Северуса нигде не было видно, и Гарри решил, что он наверху. Ступени скрипнули, заставляя замереть, однако Тобиас словно не слышал. Гарри поднялся наверх и по закрытой чарами комнате понял, что Северус там.

Дверь открылась обыкновенной Аллохоморой, давая понять, что визита магов Северус не ждал. Бледный как смерть Северус встретил Гарри направленной на лоб палочкой.

— Покажись!

Гарри снял капюшон мантии и замер, не отводя взгляд от зажмурившегося Северуса. Не глядя кинув на дверь запирающие чары, Гарри бросился к нему и обнял, прижимая к себе покрепче. Северус лишь безвольно опустил руки, позволяя всё. Гарри мог только шептать его имя и целовать, пытаясь оживить. Холодный… какой же холодный… родной…