Любитель экзотики

— Как прошло? — Лили, позабыв обо всем, едва не подпрыгивала от интереса.

— Отлично! Просто отлично… — Петунья улеглась на кровать сестры. — Завтра мы едем в Дувр.

— Зачем?

— На фестиваль…

— А тебя отпустят?

— Конечно! — Петунья даже подскочила. — Вернон уже билеты купил.

— Но ты же про юбку помнишь?

— Лилс… в другой раз. Вернусь и сразу же отдам… — Петунья зажмурилась. — Ты же понимаешь, что мне нужнее?

— Мы договаривались! Я сегодня посуду мыла!

— И что? Я её весь год мыла.

— Как ты можешь? Послезавтра приезжает Джеймс, а мне надеть нечего!

— Я тебе дам свой сарафанчик… тот… желтенький.

— Издеваешься? Ты же знаешь, что мне не идет жёлтое!

— Красное тебя тоже не красит!

— Что бы ты понимала! Это самый модный цвет! Я видела…

— Он подходит только блондинкам… или брюнеткам… но никак…

— Мы же договорились!

Сестры так раскричались, что не услышали стук в дверь, которая почти сразу же открылась. На пороге стоял отец семейства.

— Девочки, конечно, я понимаю, что вы год не виделись, но нельзя ли потише…

— Да я с этой обманщицей ещё бы год не встречалась! — Лили бросилась на шею к отцу:

— Папочка, я так скучала, а она…

Её отец явно не переносил слёз, потому что замер, как олень в свете фар, и беспомощно взглянул на Петунью, словно ожидая поддержки.

— А «она» не даёт свою юбку, в которой я завтра еду в Дувр.

— Ты едешь в Дувр? — глаза отца округлились, а брови исчезли под взлохмаченной чёлкой.

— Да. Вернон купил билеты. И да, он, как приличный молодой человек, придёт завтра просить вашего разрешения, хотя я не понимаю этого анахронизма!

Лили всхлипнула и зачастила:

— Папочка, ты же купишь мне такую же юбку, как у Пэт? Только зелёную? И блузочку… белую или бледно…

Гарри с изумлением наблюдал, как его дед мужественно держит удары судьбы. Лично он бы так не смог, а тот только изо всех сил сжал челюсти и кивнул:

— Да!

— Спасибо, папочка! — Лили от души поцеловала отца.

Петунья повисла на отце с другой стороны и поцеловала в другую щёку.

— Спасибо, па… маме сам скажешь?

Тому оставалось только кивнуть. Гарри даже на мгновенье показалось, что сестры обменялись победными взглядами, но ведь этого же не могло быть? Отец пожелал дочерям спокойной ночи и, вздохнув, отправился в свою спальню. Петунья упорхнула к себе, а Гарри вернул свой облик и поинтересовался:

— Вы надолго разругались?

— С Петуньей-то? Ну, я посержусь на неё несколько дней и никакую посуду вне очереди мыть не буду!

— И всё?

— Конечно! Папа очень удачно зашёл, завтра же затащу его в магазинчик, про который рассказывала Пэт… а вот ты скажи мне, когда это ты так ловко научился превращаться?

— Когда ты меня закрыла одного в комнате. От обиды!

Лили показала ему язык.

— Ладно… давай спать. Ты как будешь?

— В смысле?

— Ящерицей или человеком? Если человеком, то я дам тебе одеяло, и будешь спать на полу…

— А ящерицей?

— Тогда в кресле. Под лампой. Сев рассказывал, что тебе нужно тепло.

Такая забота согревала не хуже лампы. Гарри улыбнулся:

— В кресле.

========== 27 ==========

Утром Гарри поинтересовался про завтрак. Ужин он пропустил по понятным причинам, но теперь организм требовал своё… да и обещание Северусу хорошо бы сдержать.

— Точно! Детей ведь надо кормить… — казалось, что для Лили это открытие. — А я думала, что ты будешь букашек всяких ловить… извини, конечно, но я совсем это упустила…

— А что тут думать? Сходи на кухню, наделай бутербродов с мясом и принеси.

— А если мама заметит?

— И что? Она разве тебя не кормит?

— Она категорически против того, чтобы мы питались где-то, кроме столовой…

— Лили, ты мне мать или кто? Придумай что-нибудь! И я ведь собираюсь встречаться с Северусом… не могу же я есть один?

Гарри сам не ожидал от себя такого, но, начав подыгрывать Лили в «дочки-матери», остановиться на достигнутом он уже не мог. Хотелось понять, на что он сможет рассчитывать, да и вообще… любимый сын он или кто?

Лили серьёзно кивнула и ушла, пообещав всё уладить, а Гарри принялся высчитывать, сколько же времени потребуется Северусу на посещение хосписа. Самому ему никогда не приходилось сталкиваться с чем-то подобным, поэтому было невозможно представить возможное время визита. А вдруг там посетителей выгоняют? Или наоборот, раз пришёл, то ухаживай?

Когда-то давно, еще до Хогвартса, Гарри знал одну девочку, у которой в хосписе лежала бабушка. Так вот она навещала бабушку совсем недолго, и всегда возвращалась заплаканная. Остальные дети предпочитали с ней не общаться, пересказывая друг другу услышанное про то, что «она видела смерть». Почему-то тогда это казалось чем-то запредельно жутким. С тех пор прошло много времени, и Гарри сам видел, как умирают люди, но в детских впечатлениях хоспис так и остался страшным местом скорби и смерти.

Лили превзошла все ожидания. Она втащила в комнату корзинку для пикника, в которой был даже термос с горячим какао.

— Вот! — она с гордостью взглянула на Гарри: — Всё для любимого сына.

— Спасибо, мамочка!

Они весело захихикали и едва не пропустили момент, когда в комнату вошла бабушка… конечно, бабушки не бывают такими молодыми, но мама у Гарри уже была… правда, очень юная. Превратившись, он с любопытством смотрел на нее с кровати, пытаясь понять, что чувствует.

— Твой…

— Гарри, — подсказала Лили.

— Твой Гарри спал с тобой?

— Нет, в кресле, а что?

— Лили, а ты уверена, что хочешь устроить пикник именно сегодня? Папа собирался пойти с тобой в магазин.

— Я успею всё! Мамочка, ты даже не представляешь, как я об этом мечтала! Встретиться с подругами… посидеть с ними в садике…

— Ты же с ними не общалась… весь год.

— Потому и соскучилась. Вот Ширли…

— Твоя Ширли связалась не с той компанией!

— Подумаешь…

— Миссис Бронкс видела, как она курит.

— Какой ужас!

— Лили! Мне бы не хотелось, чтобы соседи говорили про тебя…

— Обещаю — соседи будут молчать.

— Лили, ну когда ты станешь серьёзной?

— Когда состарюсь? Ма, да не волнуйся ты так.

— А что ты знаешь про поездку Петуньи?

— Ну… она едет в Дувр… с этим Верноном-барабанщиком.

— Она не говорила тебе, где собирается останавливаться?

— В гостинице? Нет?

— Лили! Как тебе только в голову такое пришло?! Она же порядочная девушка. В Дувре живёт наша двоюродная тётушка, которая вполне может приютить приличную молодую леди. Я напишу ей письмо.

— Конечно, ма. Чудесная идея. Ну… я пойду? Буду через час.

— Ты хочешь сказать, что вы это всё съедите?

— Конечно, ма, может, еще Сев придет.

— Лили… я хотела с тобой серьёзно поговорить. Про Северуса.

— Говори, мамочка.

— Мне кажется, что нехорошо, кружить голову одному мальчику, собираясь встречаться с другим.

— Ма! Мы с Севом только друзья.

— Но не мешало бы и ему об этом сказать.

— Он знает.

— Хорошо… — бабушка тяжело вздохнула: — И будь осмотрительнее в выборе одежды. Всё-таки эта новая мода слишком вызывающая…

Лили поцеловала мать, повесила на одну руку корзинку, в другую взяла Гарри и, мурлыча под нос весёлый мотивчик, сбежала по ступенькам и вышла из дома. Она пришла на детскую площадку, несколько раз воровато оглянулась и посадила Гарри на лавочку.

— Превращайся!

Второй раз просить его было не надо. Первым делом он заглянул в корзинку и выудил оттуда бутерброд с сыром.

— Вкусно…

— Слушай, тебе ведь надо правильно питаться…

— Не волнуйся. Завтра мы с Северусом провернем небольшое дельце и будем питаться сами.

— Какое дельце? Во что вы опять вляпались? Я просто чувствую какой-то криминал.

Пришлось рассказать Лили про кусок шкуры василиска и поразиться крепости материнского подзатыльника.

— Сдурели? А если бы вы его встретили?