Любитель экзотики

— И что же?

Северус кисло скривился. Гарри отыскал его в лаборатории, где он делал вид, что всё самое интересное в жизни происходит на дне его котла.

— Твоё совершеннолетие.

— Тоже мне… праздник. Обойдусь!

— А как же…

— Подарки, шампанское и фейерверк? Как-нибудь в другой раз. По более достойному поводу.

— Северус… я очень хочу…

— И чего же ты хочешь? Прости, но пока осязаемо лишь моё желание, а ты…

Гарри попытался заткнуть его возражения поцелуем, но претерпел неудачу.

— …ты на самом деле человек не моего круга.

— Чего?..

— Ты сейчас слишком молод, чтобы всё понимать… я не могу дать тебе того, чего ты достоин.

— Северус, ты что? О какой молодости ты говоришь? Кто тебе что сказал? Ты сам не мог…

— Додуматься? Может, и не мог. Но я отлично знаю, чем сказки отличаются от жизни. Принцы не женятся на нищих, а…

Слушать такого Гарри больше не мог. Он прижался к Северусу и принялся целовать сначала шею, потом щёку… и сколько бы Северус не отворачивался, когда Гарри полез ему под ремень, он резко повернулся, но все его гневные слова так и остались невысказанными, потому что невозможно бороться с желанием, когда оно сжигает двоих.

========== 75 ==========

Северус принялся целовать Гарри, перехватывая инициативу, отчего последние разумные мысли сгинули без следа. Разве можно думать о чём-то ещё, когда сбывается самое большое желание?! Северус попытался что-то сказать, но Гарри его уже не слышал, понимая только язык тела — трепещущие ноздри, жаркий взгляд из-под опущенных ресниц, мягкие губы, горячая кожа, прилипшая ко лбу прядь волос, бисеринки пота на виске…

Гарри не смог бы оторваться от Северуса, даже если бы за дверью стоял тюремщик, который должен был отвезти его прямиком в Азкабан.

— Не могу без тебя… не могу… только ты…

Он и сам не понимал, что говорит, потому что хотелось сказать слишком многое, но подходящих случаю слов просто не существовало. Но Северус, похоже, его понял. Вжимаясь в него всем телом, он жадно шарил под мантией и тихо шептал:

— Гарри… Гарри… да…

Конечно, хотелось, чтобы эта ночь прошла по-особенному, со всем возможным комфортом, который могла предложить Выручай-комната — Гарри смутно представлял себе свечи, шёлковые простыни и, может быть, даже лепестки роз, — но наспех трансфигурированный знакомый до боли комковатый матрас оказался неплохой альтернативой.

От одежды они избавлялись с такой скоростью, словно от этого зависела по меньшей мере жизнь. Почерпнутые в книге знания немного мешали — Гарри опасался сделать что-нибудь не так и всё испортить, но Северуса, кажется, уже ничего не смущало, а осязаемое доказательство желания Гарри и вовсе приводило его в восторг.

— Она… сняла?

— Да-а… теперь можно…

Гарри и сам не верил, что теперь можно, но Северус поверил моментально:

— Цветок…

— Какой?

— Персика… я сварил…

Он задыхался, и Гарри казалось, что такой вот раскрасневшийся и растрёпанный Северус — лучшее, что ему доставалось в жизни. А может, так оно и было. Склянка с пресловутым «Цветком персика» больно ударила в плечо — ну, а кто бы сумел призвать её точнее в такой непростой ситуации? Гарри зубами сорвал крышку и, обильно зачерпнув прохладный гель, начал размазывать его по члену Северуса, подрагивающему от прикосновений.

— Не так…

— Почему?

Гарри не понимал, чего хочет Северус.

— Мы так уже пробовали…

— Когда?

— Давай уже…

Северус приглашающе раздвинул ноги и требовательно выгнулся навстречу. Если до этого у Гарри ещё и были какие-то идеи и общий план, то сейчас от него остались просто жалкие обрывки, никак не связанные между собой. Только желание: брать, отдавать, жить…

Дурацкая скользкая смазка как-то попала в глаза и в нос, наверное, когда он пытался стереть выступивший на лбу пот, но это было совершенно неважно, потому что каждое неуверенное движение Гарри отзывалось восторгом в помутневшем взгляде Северуса.

— Ещё…

Гарри взмок, пытаясь соответствовать ожиданиям и повторяя про себя, как мантру: «Подготовить… подготовить… подготовить…», но все его усилия были тщетны, когда Северус обхватил его ногами и с силой притянул, направляя в себя:

— Ну же!

Всё кончилось слишком быстро, и к финалу Гарри привел Северуса рукой, с трудом вспоминая Очищающее заклятье, применимое к живым людям. Почему-то больше всего Гарри боялся, что Северусу не понравилось, поэтому, когда тот лениво потянулся и поцеловал его в висок, на душе стало по-настоящему легко.

— Как ты?

Северус приоткрыл глаз и довольно фыркнул:

— Не понял, надо бы повторить.

Ага! Значит, всё удалось! Северус вытянул из сваленной в кучу одежды мантию и небрежно набросил её на себя и Гарри. Говорить не хотелось, а когда Северус, намочив край мантии, принялся вытирать измазанное смазкой лицо Гарри, жизнь показалась и вовсе изумительной.

— А я же тебе подарок принёс.

— Угу… ещё один?

— Ага, вроде того…

Ленивый разговор закончился неспешными поцелуями, и Гарри вновь почувствовал возбуждение, правда, уже не такое нестерпимое. Сейчас хотелось повторить всё то же самое, но уже никуда не торопясь, с расстановкой. И вручить подарок. Зря он, что ли, прослушал воспитательную тираду от Дореи Поттер?

— Закрой глаза…

Прикрытые легкой истомой глаза наоборот открылись:

— Что ты задумал?

— Закрой! И не подглядывай.

Конечно же, Северус жульничал, подглядывая сквозь опущенные ресницы, хотя он вполне мог и просто любоваться Гарри. Почему нет? С этой лестной для себя мыслью Гарри извлёк из потайного кармана мантии свой подарок.

— Что это?

— Нож! Верёвки там перерезать… или метнуть в кого… без магии.

Взгляд Северуса блестел от восхищения:

— Это же…

— Настоящий, гоблинский. И ножны сами подстраиваются.

Хоть Гарри и представлял себе этот кинжал на щиколотке Северуса, тот почему-то закрепил ножны на левом предплечье, как раз там, где Пожиратели Смерти носили своё чёрное клеймо.

— Здорово!

— А теперь его надо привязать к тебе, — Северус согласно кивнул, а Гарри добавил трагическим шёпотом: — Кровью.

— А чем же ещё?! Давай!

Алая кровь с рассечённого запястья мгновенно впиталась в лезвие, которое после слов заклинания на миг воссияло серебристой вспышкой и сделалось непроницаемо чёрным.

— И что теперь?

— И всё… пользуйся.

Северус, проверяя остроту кинжала, срезал пуговицы с рубашки, рассёк на лету пергамент и продырявил собственную сумку.

— Отлично! — вынес он вердикт, убирая оружие в ножны. — Ты, что ли, отнёс книгу Дорее?

— Почти… — уклонился от ответа Гарри и поспешил отвлечь Северуса, пока разговор опять не вернулся к Волдеморту и подаркам для него. Уж больно тема была скользкой.

Гарри казалось, что он только на минуту закрыл глаза, но безжалостный Темпус показывал, что они с Северусом проспали не только завтрак, но и опоздали на первый урок.

— Может, вообще никуда не пойдём? — малодушно предложил Гарри. — День рождения всё-таки.

— У меня, — уточнил Северус.

По утрам он обычно с особенным недовольством пытался пригладить растрёпанные волосы, вызывая у Гарри острое желание принять участие в улучшении его имиджа. Ну, или наоборот…

Гарри опрокинул его обратно на матрас и принялся объяснять, как по-настоящему надо отмечать совершеннолетие. Со всеми полагающимися случаю атрибутами снятия возрастных ограничений. На всё. Не то чтобы Северус сильно сопротивлялся…

— А у меня ведь была трансфигурация…

Печаль в его голосе не соответствовала энтузиазму, с которым он откликался на ласки Гарри. И хорошо! А Макгонагалл переживёт. На этом все связные мысли кончились, ведь требовалось как следует закрепить полученный опыт, а для этого нет ничего лучше повторения.

Нагревшееся зеркало Гарри ощутил спиной. Он как раз только что склонил Северуса к одному интересному эксперименту, успеху в котором никак не способствовал легкий ожог. Гарри ойкнул и перевернулся.