Страница 10 из 13
– Да, мне сообщили об этом.
– На ваш взгляд, что-либо указывало на возможность насильственной смерти?
– Нет.
– Расскажите, что случилось после того, как вы доставили тело доктора Гранта в похоронное бюро.
– Мы проводили обычные процедуры по подготовке тела для осмотра и погребения.
– Вы сами проводили эти процедуры?
– Да, с помощью одного из моих ассистентов.
– Заметили ли вы при этом что-то необычное?
– Да, заметил.
– Что именно?
– Затылок доктора Гранта был очень мягким на ощупь. На мой взгляд, это означало, что он получил некое травматическое повреждение данной области.
– О чем вы подумали, исходя из типа повреждения?
– Я сразу же подумал об отсутствующем пестике.
– Учитывая характер и местоположение травмы, возможно ли, что доктор Грант сам нанес себе это повреждение?
– Полностью исключено.
– Что вы делали дальше?
– Я прекратил работу и позвонил медэксперту. Он тут же ответил, что сообщит в полицию и пришлет машину «Скорой помощи» для перевозки тела доктора Гранта в окружной морг.
– Что произошло потом?
– Насколько мне известно, в морге провели аутопсию, а через два дня тело возвратили в мое бюро для погребения.
– Благодарю вас, мистер Хеккер. Больше вопросов не имею.
Дилейни перевела взгляд на Роберта Мейнарда, но адвокат задал свидетелю только один вопрос:
– Вы всегда, исполняя свои обязанности, обращаете внимание на присутствующие в комнате предметы?
– У меня это получается автоматически. Таков характер моей работы. Прежде чем вынести покойника, я всегда оцениваю окружающую обстановку.
– Ваша честь, у меня нет вопросов к свидетелю, – сказал Мейнард, понимая, что с таким свидетелем ему делать нечего.
Дилейни посмотрела на Бетси Грант, которая, похоже, была удивлена тем, что ее защитник ограничился одним вопросом.
Следующим прокурор вызвал доктора Мартина Карузо, окружного судмедэксперта, который, подробно рассказав о своей медицинской подготовке и объяснив, что за двадцать лет пребывания в должности провел тысячи вскрытий, изложил выводы, к которым пришел в ходе аутопсии доктора Эдварда Гранта. Доктор Карузо показал, что череп покойного треснул в четырех местах, вызвав вздутие мозга и внутримозговое кровоизлияние.
– Возможно ли, что доктор Грант получил такое повреждение головы при падении?
– Я бы сказал, что это практически невозможно.
– Почему невозможно? – спросил прокурор.
– Если б он упал и ударился головой, то, при такого рода травме, почти наверняка потерял бы сознание. И тогда не смог бы самостоятельно подняться, добраться до кровати и лечь в постель.
– Доктор Карузо, согласно показаниям свидетеля, из комнаты, где спал доктор Эдвард Грант, пропал мраморный пестик весом около фунта. На ваш профессиональный взгляд судмедэксперта, возможно ли, что причиной повреждения черепа, которое вы наблюдали у покойного, стал удар такого рода предметом?
– Мой ответ – да. Указанное повреждение могло быть нанесено пестиком такого размера и веса или же похожим предметом. С вашего разрешения, я дам некоторые пояснения. При ударе более крупным и более тяжелым предметом – таким, например, как молоток или бейсбольная бита, – мы наблюдали бы значительные внешние повреждения и обширное кровоизлияние. При ударе, нанесенном предметом меньшего размера, таким, как пестик, наблюдается внутримозговое повреждение, но внешнее кровоизлияние отсутствует.
– Наблюдалось ли внешнее кровоизлияние в данном случае?
– Нет, в данном случае внешнего кровоизлияния не было.
Свидетель давал показания, а Дилейни тем временем пыталась анализировать реакцию присяжных на услышанное. Некоторые из них, как она успела заметить, посматривали на Бетси Грант. Заметила Дилейни и слезы на щеках подсудимой, перед которой лишь теперь открылась новая ужасающая реальность.
Между тем Роберт Мейнард задал судмедэксперту лишь несколько вопросов. Всем, и Дилейни в том числе, было уже ясно из слов свидетеля, что Эдвард Грант умер от удара по затылку, который, учитывая обстоятельства, никак не мог быть следствием несчастного случая. Доктор Карузо закончил давать показания к часу дня, и судья Гленн Рот, обратившись к присяжным, объявил, что пришло время сделать перерыв на ланч.
– Леди и джентльмены, мы возобновим слушания в четверть третьего. Напоминаю, что вы не должны обсуждать показания свидетелей ни между собой, ни с кем-либо еще. Приятного ланча.
После перерыва обвинитель вызвал очередного свидетеля – Фрэнка Бруно, адвоката, занимавшегося наследством доктора Гранта. Пожилой, около шестидесяти, сдержанный и серьезный, он объяснил, что после смерти первой жены доктора Гранта его единственным наследником стал их сын, Алан Грант. Женившись на Бетси Грант, доктор пересмотрел завещание, назначив двумя сонаследниками супругу и сына. При этом дом со всем содержимым доставался исключительно Бетси. Мистер Грант также отдал распоряжение, что в случае его недееспособности Бетси Грант получает полное право принимать за него все решения юридического, медицинского и финансового характера.
Отвечая на дальнейшие вопросы прокурора, мистер Бруно сообщил, что наследство доктора Гранта, исключая дом и его содержимое, оценивается в данный момент в пятнадцать миллионов долларов. Он также заявил, что упомянутые в завещании Анжела Уоттс и Кармен Санчес уже получили то, что им причиталось, – по двадцать пять тысяч каждая. Знали ли эти женщины о таком решении доктора Гранта до его смерти, об этом адвокату известно не было.
Затем к перекрестному допросу свидетеля приступил Роберт Мейнард.
– Мистер Бруно, сколько сейчас лет Алану Гранту?
– Ему тридцать пять.
– Буду ли я прав, если скажу, что на протяжении многих лет Алан Грант испытывает серьезные финансовые трудности?
– Я бы согласился с таким утверждением.
– Верно ли, что доктор Грант оказывал сыну серьезную финансовую помощь?
– Да, это так.
– Правда ли, что чуть более десяти лет назад доктор Грант выразил сильное недовольство его образом жизни?
– Такой случай действительно имел место. Мистер Алан Грант работал коммерческим фотографом, но не на постоянной основе.
– Миссис Бетси Грант выражала свое мнение относительно такого положения вещей?
– Да, выражала. Она считала, что ежегодные выплаты Алану должно сократить до ста тысяч долларов, что было почти вдвое меньше той суммы, которую он привык получать.
– Доктор Грант принял соответствующее решение?
– Да, принял.
– Знаете ли вы, какой была реакция Алана Гранта?
– Он был в ярости и потом еще несколько месяцев не разговаривал с отцом.
– Как он относился к Бетси Грант?
– Алан считал, что именно она склонила отца к такому решению, и испытывал к ней сильную неприязнь.
– Мистер Бруно, вы ведь эксперт в области наследственного права, не так ли?
– Надеюсь, что да. У меня за спиной тридцатипятилетний опыт работы в данной сфере.
– Может ли человек, обвиненный в умышленном убийстве другого человека, получить оставленное ему жертвой наследство?
– Нет, никаких выгод от убийства этот человек не получит.
– Таким образом, если Бетси Грант будет осуждена за убийство, Алан Грант станет единственным наследником?
– Совершенно верно.
Роберт Мейнард повернулся к присяжным и сдержанно улыбнулся.
– Мистер Бруно, напомните нам, что получит Алан Грант в том случае, если его мачеху признают виновной в умышленном убийстве.
– Ему достанется все состояние, которое, не считая дома, оценивается в пятнадцать миллионов долларов. Он получит также отцовскую долю в доме, который может стоить приблизительно три миллиона долларов. И наконец, ему причитается личное имущество отца, его одежда и ценные вещи.
– Благодарю вас, сэр, – сказал Мейнард.
– Ваша честь. – Прокурор Элиот Холмс поднялся со стула. – Я знаю, что у нас впереди послеполуденный перерыв. Прошу разрешения вызвать нашего следующего свидетеля на завтрашнее утро.