Страница 3 из 37
— Стаскивайте ремни, парни, — советует дядька. — Свяжем их вместе и кинем собаке!
— У нас ремней нет, — говорит Севка.
— Как нет?! На чём же у вас брюки держатся?!
— Они не держатся, — объясняет Севка. — Они висят.
— Ремня пожалели для утопающего?! — не поверил дядька.
Пришлось пиджаки расстегнуть, показать ему брюки.
А фоксик тем временем опять к льдине подгрёб, но снова сорвался.
Дядька руками виски сжал, стонет.
Севка вдруг здорово сообразил, не зря он человек умственный!
— Нужно на стройку бежать, там досок навалом! Если доску на лёд бросить, то собака на неё заберётся, по доске до берега добежит. А если не заберётся, то мы сами к ней доползём.
Дядька воспрянул.
— Верно! — кричит. — Живо на стройку!
Понеслись мы к стройке. Пролезли в щель. Досок здесь, действительно, навалом. Схватили верхнюю. Тянем. И тут кто-то как гаркнет:
— Ра-азворо-овываете?!
Чувствую, меня за шиворот ухватили. Крепко держат. А рядом Севка хрипит.
Я повис в воздухе, очень неудобное положение.
— Дяденька, отпустите! — взмолился я. — Мы вернём!.. На реке собака тонет!.. Мы сразу вернём!..
Стало полегче в воротнике, вздохнуть смог. И Севка задышал ровнее.
Поднял я голову — батюшки! — это держит меня знакомый рабочий в каске, тот самый, что нас со стройки выгнал.
— Собака тонет? Не врёшь?!
— Честное октябрятское!
— Правильно, — неожиданно поддержал он нас. — С доской удобнее, соображаете! Лёд сейчас ненадёжный. Вы на Неве одни или со взрослыми? Вам помочь?
Неудобно мне за пьяного стало, не захотелось рабочего к нему подводить.
— Есть взрослый! Он ждёт…
— Тогда давайте до щели хоть донесу… — Оглядел он штабель, выдернул одну доску пошире и подлиннее, легко взвалил на плечо.
Мы с Севкой побежали за ним. У забора он нам помог вылезти, доску передал. Тяжёлая оказалась. Но что поделаешь, нужно было спешить.
Издалека увидели, что на берегу хозяин собаки нам руками машет, торопит.
Опустили доску на лёд. Дядька подтолкнул с конца, продвинул, зачмокал губами, стал привлекать собачье внимание. Только Фенька от усталости, видимо, понять ничего не может, бьёт лапами, захлёбывается.
— Ну, кто первый?! — спрашивает дядька.
Я Севку опередил:
— Давайте, я…
— Валяй! — приказывает дядька. — А я, для твоей безопасности, на край доски встану. Если под воду пойдёшь, я тебя быстро за ноги схвачу, утонуть не дам.
Лёг я на доску и по-пластунски пополз к фоксику.
Чувствую, живот сразу промок, сухого местечка на мне не остаётся. Но назад нельзя. Нужно только вперёд, хотя бы ещё метр-полтора продвинуться, а там попробую её достать поводком с ошейником…
Фоксик заметил, что я к нему ползу, заскулил. А вот позади, на берегу, стало тихо. И Севка, и дядька будто дышать перестали.
Вода вокруг хлюпала, обмывала меня с боков, а при резком движении добиралась до подбородка. Приходилось локти углом ставить, подтягиваться.
Севка не выдержал, крикнул:
— Не ползи дальше! Кидай повод!
Я повернулся на левый бок, высвободил правую руку и метнул поводок, как лассо.
Фенька оскалилась, ухватила конец — ремешок точно угодил ей в морду.
— Взяла! — орал Севка. — Дёргай!
Я понимал, сил у фоксика мало. Рвани я покрепче — и Фенька поводок в зубах не удержит. Нужно осторожно подтягивать, подводить собаку к доске.
— Тащи, Саня, тащи, Дырочкин! — умолял Севка.
Нельзя было терять самообладания, я сдерживал себя.
Фенька наконец поставила лапу на край доски. Голова её торчала из полыньи, глаза полоумно смотрели на берег.
— Феня! Фенечка, ну давай… — успокаивал и подманивал я.
И тут пёс выгнулся, видимо, крепче зацепился за край доски, упёрся второй лапой и, подтянувшись, вытолкнул себя из воды. Увесистое и мокрое прошлось по моему затылку, я хлебнул холодненькой, — но тут же почувствовал, что собака уже на моей спине, потом по ногам…
— Спас, спас! — орал радостный Севка.
Я стал пятиться к берегу, наконец поднялся.
Севка сидел на корточках, гладил озябшего пса. Дядька рядом цеплял на собаку поводок.
— Ну что, испугалась, Феня? — спрашивал дядька. — Я же тебя только помыть собирался, а ты — тонуть!
Я ушам своим не поверил!
— Как помыть? Так это вы её сами в Неву кинули?
— Не кинул, а окунул, — поправил меня дядька. — Ты бы поглядел, какая она была грязная. Весна, понимаешь ли…
Они с Удалихой будто бы сговорились про весну.
— Но зачем в полынью?!
— В ванне, что ли, прикажешь собаку мыть? А грязную её никто не купит.
— Так вы… вы хотели её… для продажи?
Я с трудом произнёс это позорное слово.
— Конечно! — охотно подтвердил дядька. — А у вас случаем нет покупателя? Я бы по дешёвке. Трояк достаточно. Пёс, между прочим, породистый, фокстерьер.
И вдруг предложил:
— Может, сам возьмёшь? Собака — друг человека!
— Зачем же вы своего друга топите? — резко сказал я.
— «Топите», — передразнил дядька. — Ты же сам видел, как я Феньку спасал.
Мы-то действительно видели, как он «спасал» Феньку.
— Бери, — продолжал уговаривать дядька. — Предупреждаю, завтра жалеть будешь.
— У меня уже есть собака, — отрезал я сухо.
— А ты?
— Мне с собакой никак, — почти извинялся Севка. — У нас кот, Барсик.
— Ну и что, кот?! — заспорил дядька. — С котом будет ещё интереснее. Увидишь, как они дерутся. Обхохочетесь.
Мне надоело спорить.
— Отвели бы Феньку домой, — сказал я. — Неужели вам собаку не жалко? На ней лица нет!
— Мал ещё советы взрослым давать! — разозлился дядька.
Мы молча подняли доску, потащили к забору. А рабочий уже ждёт, волнуется. Обрадовался даже, как нас увидел.
— Спасли?! — издалека крикнул.
Севка уныло ему кивнул:
— Спасли…
— А почему не слышу радости в голосе?! Вы же прекрасное дело сделали!
Я потупился. Уж очень было противно жаловаться на хозяина собаки. Но Севку словно прорвало.
— Понимаете, — возмущаясь, заговорил Байкин, — эту собаку дядька бросил в Неву. Помыть решил. Для продажи.
— Помыть?! — удивлённо переспросил рабочий, и желваки на его скулах явно напряглись. — Пьяный он, что ли?! — вдруг догадался рабочий.
Мы печально кивнули.
Рабочий постоял секунду-другую, хмурясь, а потом тихо, но очень внятно сказал:
— С-собака!
Мы, конечно, поняли, что это он не про животное.
И тут только рабочий заметил, какой я мокрый.
— Чего стоишь?! Заболеть хочешь?! — рассердился он. — Марш домой!
Он взвалил на плечо доску и так свистнул, что мы с Севкой понеслись от него без оглядки через пустырь.
Пока бежали, в голову пришло несколько светлых мыслей. Нужно было обсудить план действий.
— Севка, — остановился я. — Ведь нам теперь нельзя терять дядьку из вида. Куда он собаку повёл?! Спасти — полдела. Мы с сегодняшнего дня за её жизнь навеки ответственные.
Севка в этой ситуации спорить не стал, сразу согласился:
— На дядьку надежды нет, верно. Как бы собаку не погубил! Давай выследим, кому он продаст собаку. Если в хорошие руки — это ещё ничего, а если в плохие?!
— Значит, наша операция под названием «Фенька» только начинается, — подытожил я.
— Вот что, — сказал Севка, смерив меня взглядом. — Ты беги к дому. Мокрому оставаться на улице нельзя, опасно, рабочий прав. А я выслежу, где живёт эта «с-с-собака».
Конечно, мне очень не хотелось отпускать Севку в разведку одного, но и бежать с ним я больше не мог. Ещё схватишь воспаление лёгких!
— Не боись, Дыркин! — утешил меня Байкин. — Справлюсь, не сомневайся! Боевое задание будет выполнено на отлично!
Мы пожали друг другу руки.
— Ты, Сева, настоящий! — сказал я, провожая друга на опасное боевое задание.