Дело прежде всего

Феликс удивленно приподнял бровь.

— У тебя складка на жилете, — пояснил бородач. — Такая образуется, если под ним долго носить револьвер в приспущенной кобуре.

— Я не об этом, — хмыкнул Феликс. — Хотя и об этом тоже. Но сейчас у меня такое чувство, что вы хотите куда-то меня завербовать.

— Не куда-то, а во вполне приличную команду, — спокойно поправил его бородач. — Могу и на «Золотого дракона» протекцию устроить, но не советую. Вот честно, не советую.

Феликс хмыкнул и сказал, что насчет «Золотого дракона» он согласен. В конце концов, эту новость не получится надолго сохранить в тайне, а бородач выглядел человеком, вхожим в самые разные круги гильдии. Вербовщик, он почти как сваха — время от времени нужен всем и каждому. Только не поворачивайтесь к нему спиной.

Бородач ответил на согласие Феликса вопросительным взглядом, и тот кратко поведал ему о своих последних злоключениях. О договоре с морским народом он, конечно, умолчал, но сам факт их присутствия бородач и сам вычислил. Заметить человека ночью в воде не так-то просто, особенно с самолета и да еще если не высматривать. А морской народ заметит всегда.

— Даже не хочу знать, что ты им пообещал, — проворчал бородач.

— А почему им обязательно надо что-то обещать? — спросил Феликс. — Они же не какие-нибудь там дикари. Просто не помогают за просто так.

— Именно, — кивнул бородач. — А ты — здесь. Знаешь, парень, вот тебе бесплатный, но хороший совет. Видишь вон того парня?

Он одними глазами стрельнул вправо. Там за столиком сидел в одиночестве хмурый тип в клетчатом пиджаке.

— Кто это? — тихо спросил Феликс.

— Газетчик, — сказал бородач. — Продай ему свою историю. Потом купи билет на ближайший дирижабль и уноси отсюда ноги. Курьерский на континент уходит в четыре утра. Успеешь.

— И потом всю жизнь прятаться? — хмыкнул Феликс.

— Жизнь твоя, — сказал бородач. — Но по мне так лучше всю жизнь прятаться, чем сразу помереть.

Феликс кивнул и, прихватив кружку, перебрался за столик к газетчику.

— Вижу, приятель, день у тебя выдался насыщенный, — без предисловий начал газетчик.

— Это верно, да и поиздержался я основательно, — с легким намеком ответил Феликс.

— Столкуемся.

Они столковались.

«Золотой дракон» был известным в порту дирижаблем. Он одним из первых приписался к местному порту. Экипаж полсотни человек. Поскольку для управления таким судном хватило бы и десятка, можно было полагать, что драконы были не просто перевозчиками. Слухи о них ходили разные. Если верить хотя бы половине, история их жизни могла бы стать материалом уголовного дела с прицелом на пожизненное заключение. История их смерти потянула на пять рублей, да и за них пришлось поторговаться.

— Скажи спасибо, что ты единственный свидетель, — проворчал газетчик, выкладывая монеты.

Феликс сказал. И мысленно добавил: «и после этого кто-то еще удивляется, что охотники за новостями вымерли». Газетчик хмыкнул и поднялся.

— Погоди, у меня тоже есть вопрос, — сказал Феликс.

Газетчик посмотрел вначале на монеты, потом на него.

— Спрашивай.

— Хочу понять, из-за чего весь сыр-бор приключился, — сказал Феликс. — Напали пираты, понятное дело, ради груза, но груз был орденский и вряд ли Орден открыл свободную распродажу погрузочных ведомостей. Мне надо знать: кто, что и как грузил на «Золотого дракона»?

— Ну, это не сложно и денег не стоит, — проворчал газетчик. — У работяг свой трактир, здесь же, в этом здании. Вход с другой стороны. Можно насквозь пройти, вон в ту дверь, только тогда Бороде вначале скажи. Он не любит, когда там без спросу шляются. У работяг старшего зовут Ганх. Они, кстати, ребята не такие жадные, как ты. Всё за монету выложат. Максимум за две.

— Так мне еще жить на что-то надо, — ответил Феликс.

— Жить? — хмыкнул газетчик. — Да ты, приятель, оптимист.

И он быстро пошел к выходу. Феликс проводил его взглядом. Потом допил чай и вернулся к стойке.

— Я надумал завести новых друзей, — сказал Феликс.

Бородач равнодушно кивнул и разрешил пройти насквозь. За дверью оказался полутемный зал, заставленный деревянными ящиками. При них скучали двое мордоворотов. Не иначе, на случай, если кого-то одолеет неуместное любопытство. Феликс решил, что у него и без того забот хватает, и на ящики даже не взглянул. В качестве ответной любезности один из мордоворотов кивком указал на дверь рабочего трактира.

Феликс открыл ее, и малость оторопел. Его взору предстала не иначе как пивная при младшей школе. Такое там всё было чистое и аккуратное: накрахмаленные скатерти в горошек, цветы в аккуратных вазочках, газовые лампы в абажурах из цветного стекла. За маленькими столиками сидели карлики в разноцветных халатах. Они ели, пили и разговаривали, нередко без всякого стеснения перекрикиваясь через весь зал.

Вместо барной стойки нишу занимало нечто среднее между открытой кухней и приемной какой-нибудь солидной конторы. За столом, главным украшением которого было вовсе не меню, а дорогой письменный прибор, развалился в кресле-качалке упитанный карлик в зеленом халате без единого кармана. Феликс направился к нему.

— Вы, как я понимаю, по делу, — добродушно произнес карлик. — Но от кофе, надеюсь, не откажетесь? Орденский, настоящий.

— Не откажусь, — кивнул Феликс. — И еще умираю с голоду. Деньги есть.

— Ну, никто не скажет, что у Ганха гостя голодом уморили. Алта, где ты там?! Тащи колбаски!

Под Ганхом он, по всей видимости, подразумевал себя, тогда как Алтой оказалась рыжеволосая девица в ярком халатике салатового цвета, тощая и шустрая как стрекоза.

— Можете за столик сесть, — предложил карлик, кивая куда-то налево от стойки. — Но у нас уж, извините, всё на наш рост рассчитано.

Феликс кивнул и перебрался на диванчик, где можно было спокойно вытянуть ноги и никому не мозолить глаза, благо карлики предпочитали на отдыхе цветной полумрак. Вокруг столика он был темно-синий. Не успел Феликс сесть, как примчавшаяся следом Алта плюхнула на стол деревянную тарелку с колбасками, политыми — или, лучше сказать, залитыми — каким-то овощным соусом. Ганх тем временем поставил на огонь маленький кофейник. Поскольку ужин Феликса состоял из морской воды и нервных потрясений, то колбаски ушли за милую душу, а там и кофе подоспел. Ганх перелил его в такую большую чашку, что туда весь кофейник поместился без остатка.

— Говорят, вы тут за старшего, — сказал Феликс, когда карлик водрузил кружку перед ним.

— Можно и так сказать, — не стал возражать Ганх.

Феликс сделал глоток и одобрительно кивнул:

— Да, отменный кофе.

— Ночь, конечно, длинная и я вас не гоню, — хмыкнул Ганх. — Да только вы, господин хороший, больно уж издалека заходите. Кладите монету и спрашивайте прямо, что вам надо?

Феликс усмехнулся и выложил на стол рубль. Ганх бросил на него взгляд, но забирать не спешил.

— Значит так, — сказал Феликс, и взглянул на часы. Те показывали третий час ночи. — Уже вчера дирижабль «Золотой дракон» загрузился в этом порту товарами для морского народа. На месте оказалось, что часть груза при погрузке потерялась.

— Нехорошо это, — Ганх тяжко вздохнул и покачал головой. — Много пропало?

— Пять сотен ружей, — сказал Феликс. — Ящики остались на месте, печати тоже, а внутри — пустота.

— Хм… Ну, если печати на месте, то, наверное, не у нас надо спрашивать.

— Возможно, но вы мне тоже можете помочь. Взвешивание груз прошел без вопросов, а пять сотен ружей — это всё-таки не пушинка.

— Тоже верно, — Ганх опять вздохнул, снова покачал головой и поднялся. — Подождите пока, сейчас за бригадиром схожу. Алта! Встань за стойку!

Девица с разбегу запрыгнула в его кресло. Ганх опять повторил вздох с покачиванием головы и ушел искать бригадира. Искал он его долго. Феликс успел не спеша допить кофе. Алта сварила еще, и Феликс почти прикончил вторую кружку, когда Ганх вернулся с каким-то растрепанным карликом.