Страница 29 из 32
Однако командование ВВС не рассматривало данную задачу в качестве первостепенной, и поэтому у летного состава были соответствующие пробелы в боевой подготовке. Так, ни летчики, ни штурманы не умели распознавать классы и типы кораблей и судов. Кроме того, на крайне низком уровне находились вопросы взаимодействия и целеуказания между ВВС, ВМФ, а также Морскими частями Пограничных войск. Надо сказать, что достаточно быстро были предприняты меры по устранению отмеченных недостатков.
Даже у не отправившихся на задание «дальников» сделали соответствующие оргвыводы. Вновь предоставим слово А. Давыдову: «Начальник АПЛ нашего полка был снят с должности и назначен с понижением на 571 АРЗ в Болбасово..., а инженер полка по ракетному вооружению был уволен в отставку. Бывший начальник АПЛ получил партийное взыскание: строгий выговор с занесением в учетную карточку члена КПСС с формулировкой: «За преступно-халатное выполнение поставленной боевой задачи». До расстрела дело не дошло. Через 2 года опальный офицер вернулся в полк на должность заместителя начальника ТЭЧ полка.
Пройдет еще несколько лет, и станет известно, что старший уполномоченный особого отдела КГБ майор П. Т. Зорин подозревал майора Э. Ладзыго в связях с иностранной разведкой, но прямых доказательств не было».
Также бдительный майор Зорин подозревал в этом и портного ателье местного Военторга Ефима Куселевича Канфера лишь по той причине, что ему, в силу его служебных обязанностей, были известны фамилии и звания всех офицеров местного гарнизона, поскольку он принимал у них ордера на пошив повседневной и парадной формы одежды. Ох, уж этот Ефим Куселевич!
Немного, так сказать, личностных моментов. По мнению одного из тогдашних комэсков 668-го полка Г. Литвинова, поддержанного многими участниками и свидетелями произошедшего, «Саблин не только предатель, но и просто сволочь и не русский мужик. Он не дал похмелиться и «поднял на рога» сотни человек и их жен в очень немногий из советских праздников, когда напиться считалось святым делом. Ведь даже близлежащие «соседи — буржуи» 7-8 ноября в те времена уже привыкли расслабляться и снижали не только военную активность, но и просто слежение, почему позже по просьбе СССР и не смогли представить даже вполне нейтральных навигационных данных о маневрировании потенциальных целей в проливах».
Надо сказать, замечание немаловажное и в некоторой мере объясняющее ошибки в распознавании надводных целей, допущенные летчиками. По большому счету, 7 и 8 Ноября — главный праздник СССР. Его в войсках ждали с нетерпением, поскольку он всегда сопровождался различного рода поощрениями, повышениями и т.п. Отмечалось все это, соответственно, «аж лес шумел». 9-го все являлись на службу, но особо не напрягались, и, как правило, шла всем знакомая «раскачка». А тут — такая вот «подлянка»...
Автор выражает признательность за оказанное содействие при работе над статьей И. Сейдову и С. Вахрушеву
Сергей Вахрушев/ Иркутск
Фото предоставил автор
Из первых, встретивших войну...
Фото на заставке. Ju-88A-5 B3+GL w/n 6360 командира 3-й эскадрильи оберлейтенанта Рудольфа Ноймана ( Rudolf Nauma
На «авиаплощадке» Новоленинского кладбища, где покоятся летчики Иркутского авиазавода, среди черных стандартных тумб-памятников сталинского образца выделяется серебристый постамент с ракетой, напоминающий Монумент первопроходцам космоса в Москве. Такой памятник особо символичен для человека, который начал путь в авиации на бипланах времен Первой мировой войны, а расстался с ней руководителем авиаотряда предприятия, выпускавшего сверхзвуковые Як-28. Сейчас даже из ветеранов летно-испытательной службы Иркутского авиазавода уже мало кто помнит Семена Степановича Ячменева, а когда-то в сводках Совинформбюро от 22 июня 1941 г. его имя звучало на всю страну. Возглавляемый им 92-й ИАП одним из первых принял на себя удар «блицкрига», с честью сражался, обороняя Киев и Ленинград, и с новыми командирами встретил Победу в Австрии. Сам же Ячменев закончил свою войну уже на другом краю света — в Китае, где участвовал в авиадесантных операциях по освобождению от японцев Порт- Артура, Дальнего и Таонаня. Двое его однополчан генерал-лейтенант авиации Д.А.Медведев и генерал-полковник И.М.Мороз стали известными героями Великой Отечественной, а вот о большинстве из тех, первых встретивших войну, как и о самом командире 92-го ИАП, даже в интернете нет внятной информации.
Семен Ячменев родился 15 февраля 1905 г. в Киеве, в семье железнодорожника. Отец, Степан Иванович, ушел из жизни рано, в 1920 г. Вскоре после смерти отца Семен распрощался с киевским городским училищем и поступил учеником токаря в железнодорожные мастерские. Там он проработал 3 года, пока не был призван в армию.
Здесь специальность токаря очень пригодилась — Ячменев был направлен техником в авиаотряд. Несмотря на молодость, он довольно быстро зарекомендовал себя «на все руки Докой», способным не только обслуживать свой аэроплан, но и производить более серьезные ремонты моторов и агрегатов в отрядной авиамастерской. Во время службы Семен решил связать свою дальнейшую судьбу с военной авиацией, и в декабре 1923 г. был направлен в Ленинградское военно-техническое училище. Два года спустя свежеиспеченный кадровый авиатехник РККА С.С. Ячменев получил распределение в Харьков, где базировалась 5-я отдельная разведэскадрилья им. Ильича.
В 1929 г. уже старший авиатехник Ячменев усилил технический состав 58-й штурмовой эскадрильи им. Ф.Э. Дзержинского. Сослуживцы вскоре поняли, что прибывший специалист на старом месте службы не ограничивался только обслуживанием своего разведчика-бомбардировщика Р-1. В то время техники летали воздушными стрелками, и Ячменев не упускал возможностей «подержаться за ручку в воздухе» (благо, Р-1 имел спаренное управление). На правах старшего авиатехника он довольно быстро сошелся с летным составом и получил у командира отряда разрешение на самостоятельное выполнение таких операций, как опробование двигателя на взлетных режимах, проверка амортизации шасси на пробеге и т.п., чтобы «не отвлекать военлетов от занятий подобными мелочами». Через пару месяцев он «переусердствовал» и взлетел. К счастью, все закончилось более чем благополучно — посадка была удачной, машина не пострадала. Летчик, которого Ячменев «провез для страховки», получил строгий выговор и трое суток ареста «за попустительство», а сам «виновник торжества», кроме нагоняя от командования... получил направление в Севастопольскую школу военлетов!
В Каче его обучение длилось недолго — в школе курсанты все еще летали на самолетах У-1. Это были неприхотливые «аэропланы для дураков», превзойти которые по прощению ошибоксмогтолькознаменитый поликарповскийУ-2. Качинское начальство небезосновательно полагало, что если курсант Ячменев может летать на более сложном в пилотировании Р-1, то «ученого учить — только портить».
После сдачи экзаменационной программы в том же 1930 г. приказом по ВВС его возвращают обратно в 58-ю эскадрилью, причем сразу на должность старшего летчика (!). Доверие командования Ячменев вскоре оправдал. В сентябре 1931 г. состоялись окружные учения. Согласно вводным посредников, старший летчик должен был заменить выбывшего из строя командира и организовать штурмовку «синих», атакующих аэродром базирования в Калиновке. Учения прошли с оценкой «хорошо», Ячменев получил первый ценный практический опыт, который очень пригодился ему в этих же местах ровно 10 лет спустя, в трагическом сентябре 1941-го.
Три года службы показали, что Ячменев вполне созрел для самостоятельного командования. В 1933 г. ему довелось сменить благодатную Украину на суровое Забайкалье, получив предписание возглавить 21-ю штурмовую эскадрилью, базировавшуюся в Чите. Но спустя два года он вновь командует «родной 58-й», правда, теперь не в Украине - эскадрилью, перевооруженную на самолеты Р-5, передислоцировали в Красноярск. Здесь личный состав авиачасти получил ценный опыт действий в экстремальных условиях зимней Сибири. За высокий уровень боевой подготовки вверенной авиачасти в 1936 г. С.С. Ячменев был награжден орденом «Знак почета».