Страница 2 из 28
22 октября с утра сплошная облачность вновь была на высоте всего 50 м, но к полудню облака поднялись до 1000 м и немецкие самолеты группами по 60 боевых машин атаковали военные цели в пригородах столицы. По запискам одного из летчиков: «В этот день бои шли от Тушино до Люберец весь день, но ни один немецкий самолет не прорвался к Москве».
Первые воздушные бои завязали в полдень летчики 34-го полка Юрий
Сельдяков у Можайска с Ю-88 и Петр Еременко в районе Кубинки с Хе-111, которые поспешили уйти в облака. И все-таки через несколько минут первый немецкий бомбардировщик До-215 рухнул на землю около Наро-Фоминска после атаки Николая Александрова, обнаружившего его за тонким облачным слоем второго яруса на высоте 2000 м.
Следующим был Хе-111. Сергей Пантелеев гнал его от Внуково до Кубинки, где сбил с дистанции 250 м. А Виктор Коробов настиг скрывшегося в облаках Ю-88, который уже дымил после его атак, и добил в упор с дистанции 50 м. Василий Герасимов подловил пару Ю-88 под облаками на высоте 800 м. Один из них, загоревшись, рухнул на землю. В критический, видимо, момент в воздух поднялся их командир Леонид Рыбкин, он сходу атаковал и сбил «Юнкерс-88».
На аэродроме оставалось дежурное звено, и лейтенант Юрий Сельдяков из его состава вспоминал: «Я находился на аэродроме в готовности № <...> один Ju88, шедший вдоль автострады на высоте 2000 м, заметил наш аэродром и развернулся для бомбометания, <...> я немедленно вырулил на взлетно-посадочную полосу. Обнаружив стартующий истребитель, «юнкере» стал бомбить полосу. Но он опоздал, и мой МиГ стремительно набирал высоту. Я начал преследовать противника. <...> Сблизившись на дистанцию 150 м, я дал длинную очередь. Самолет противника резко «клюнул носом», перешел в пикирование и врезался в землю». Это был самолет из эскадры KG/3 «Блитц» с командиром экипажа обер-лейтенантом Ф. Фольке, участником боев над Англией, Грецией и Югославией
Всего в тот день Юрий Сельдяков, Захар Дурнайкин, Александр Потапов, Сергей Байков, Петр Еременко, Георгий Урвачев и Константин Букварев провели по два воздушных боя каждый. Но особо отличились Виктор Коробов, который пять раз поднимался в воздух, и Николай Александров - он в четырех боевых вылетах одержал три победы. Открыв, как было сказано, в этом сражении счет, сбив До-215, он в составе звена с Юрием Сельдяковым и Петром Еременко, встретил около Апрелевки и сбил Хе-111. Возвращаясь на аэродром, летчики заметили, что его готовится бомбить четверка Ю-88, и атаковали ее. Александров вел огонь с дистанции от 200 до 50 м по кабине одного из бомбардировщиков, и он вспыхнул. Но стрелок другого «юнкерса»», оказавшегося под ним, ударил в «живот» его самолета. Пули пробили кабину, плоскость, бензобак и Николай пикированием вышел из боя. Еременко атаковал Ю-88, который подбил самолет командира и так сблизился с противником, что видел, как два убитых им стрелка свалились на пол кабины, а затем и «юнкере» рухнул на землю. Остальные бомбардировщики сбросили бомбы на лес и поспешили скрыться в облаках.
Сергей Платов
Леонид Рыбкин
Михаил Найденко
В тот день летчики полка провели 24 воздушных боя и нанесли тяжелые потери бомбардировочной эскадре KG53 «Легион Кондор», на совести которой была бомбардировка испанского города Герника, Бельгии, Нидерландов и рейды на Англию. В истории авиации этот бой над Минским шоссе приводится как образец действий против бомбардировщиков в плотном боевом порядке: «О значении сохранения бомбардировщиками плотного строя как нельзя лучше говорят события 22 октября 1941 г., когда истребителям <...> удалось расстроить боевые порядки <...> немецких бомбардировщиков и те, по немецким же данным, потеряли 13 Ju88 и Не111 (в том числе 53-я эскадра - 7 «хейнкелей»)».
При этом следует иметь в виду, что бомбардировщик Хе-111 отличался высокой защищенностью - на его борту была пушка, шесть пулеметов, и мнение о нем летчиков-истребителей было единодушное. Летчик-фронтовик Иван Кожемяко считал, что Хе-111 «очень прочный и у него нет«мертвых зон». Все вокруг себя простреливал стрелками. Девятка «хейнкелей» идет - не подступиться».
Герой Советского Союза Георгий Баевский отмечал, что «этот бомбардировщик сбить было очень нелегко». По словам летчика Александра Шварева «это ужас какой-то! <...> 111-й с его мощным бортовым вооружением и возможностью стрелять практически во все стороны - это очень сложный для сбития самолет». Сам Шварев, одержавший 14 побед, был сбит стрелком Хе-111 и едва спасся на парашюте.
Но в том бою погиб адъютант эскадрильи лейтенант Николай Прокопов, а Степан Тихонов, сбив Хе-111, еще одного преследовал от Наро-Фоминска до Серпухова, был ранен и с парашютом покинул подбитый самолет. Парашютом воспользовался также младший лейтенант Константин Букварев, который, как следует из Журнала боевых действий полка, «по израсходовании боекомплекта таранил самолет противника Ю-88. На земле ни своего самолета, ни самолета противника не обнаружил, так как наступила темнота».
Летчики полка так вспоминали об этом: «Костя вылетел «по зрячему». Бомбардировщик шел высоко, и пока «Букварь» догнал его, оба скрылись с глаз. Вернулся он вечером, на подводе без унтов, но в галошах - обе на левую ногу. Костя поведал, что, атакуя немца, расстрелял все патроны и решил тараном преградить ему дорогу на Москву.
Чтобы беспрепятственно покинуть, если потребуется, самолет после тарана, он расстегнул привязные ремни и открыл фонарь кабины. Но, приблизившись к «юнкерсу», попал в его спутную струю, и самолет так крутануло, что Букварев вылетел из кабины. При открытии парашюта от динамического удара с его ног слетели меховые унты, и поэтому приземлился он босиком, а было уже морозно. Селяне, встретившие его на земле, поспешили обуть сталинского сокола в то, что было».
На следующий день полк получил задание прикрыть в районе Дорохово от ударов с воздуха 5-ю общевойсковую армию генерал-майора артиллерии Л.А. Говорова, которая после тяжелых оборонительных боев с превосходящими силами противника оставила Можайск. 23 октября противник возобновил наступление. Войска 5-й армии, ведя жестокий бой, отошли сначала к Дорохово, а затем еще восточнее в направлении Кубинки, и летчики полка вылетали на прикрытие их от ударов вражеской авиации.
В одном из вылетов Герасимов, Дурнайкин, Щербатых, Бардин, Коробов, Урвачев и Кода отразили налет немецких бомбардировщиков, сопровождаемых истребителями. В ходе боя Александр Щербатых в упор, с дистанции не более 10 м расстрелял Ме-109, но погиб комиссар эскадрильи Василий Герасимов. Александр Кода покинул подбитый самолет на парашюте, а Виктор Коробов после боя приземлился на самолете с пробитым крылом, бензобаком, стабилизатором и поврежденным шасси, которое подломилось на пробеге.
На пятый день после гибели Герасимова вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении его орденом Красного Знамени.
В Подмосковье есть место, напоминающее о тяжелых воздушных боях того дня. В 1,5-2 км от аэродрома Кубинка, на противоположном от него берегу Москвы-реки, у воды, за металлической оградой стоит мраморная плита с надписью: «Здесь 23.X. 1941 г. в неравной схватке с фашистами погиб лейтенант Гурьев Николай Васильевич. Вечная слава герою». В углу плиты фотопортрет молодого парня в авиационной фуражке, тужурке с петлицами и в белой рубашке с галстуком - парадной форме летчика ВВС РККА.
Плита установлена в 1975 г., когда удалось узнать имя погибшего пилота.
Свой последний бой Николай Гурьев провел в паре с ведомым летчиком против шести истребителей противника в районе Дорохово. Двоих он сбил, но на самолете ведомого заклинило двигатель, он вышел из боя, а самолет Николая был подожжен. Летчик хотел дотянуть до аэродрома Кубинка, однако его истребитель упал на берегу реки Москвы.