Страница 139 из 156
- Ты... лучший, – шепнула Посвящённая.
Внутри до сих пор было горячо и приятно. Самец мягко, успокаивающе защёлкал. Ещё несколько минут уманка приходила в себя, после чего обнаружила, что подвижность вернулась к ней. Погладив рла по влажной обнажённой груди, она поймала его взгляд и, улыбнувшись, спросила:
- Тебе понравилось?
Элдер отрывисто застрекотал в ответ.
- Ты ещё спрашивать? Я поражен, что ты выдержать. Ты удивительна. Отдать яуту вся своя плоть и сердце... Немыслимо.
- Почему?
- Я очень хорошо знать женщина ваш раса. Поверь, ты уникальный исключение. Помнить одну, которую приводить Шигеро...
- Что?! Ты спал с другой женщиной на Земле вне Сезона?!
- Кетану, только не по мандибулы.
Одам-ан’де на всякий случай отвернулся, чтобы ненароком не схлопотать по жвалам.
- Кем она являлась?
- Гейша. Она научить меня контролировать оргазм и правильно обращаться с ваше тело, чтобы случайно не переломать.
От Андрейст повеяло злобой. Она сжала кулаки.
- Значит, какая-то гейша меня опередила?! Почему ты мне не сказал?!
- Земной женщина в припадке ревность страшней война.
- Как её звали? Чему ещё она тебя научила? Тебе она нравилась, да?
Альбинос тяжко вздохнул.
- Она меня бояться. Каждый раз я чувствовать трепещущий страх, который она пытаться скрыть. Я не хотеть видеть в ней дичь, но она сама себя так преподносить. Имя я не запомнить, да это и не иметь значение.
Он повернулся к ней, окинув взором золотых глаз. На этот раз в них была какая-то тяжесть. Снова пришло чувство, что нечто нехорошее происходит с Вождём и её задача, как ши, поддержать своего самца. Это шло изнутри. Больно было видеть, как он в одиночку разгребает все свои внутренние проблемы, связанные с грядущей битвой.
- Ммм, Гуан-Тант’ер, а что значат надписи на твоих унтарах? – решила перевести тему Эндри.
- Это ритуальный надписи. Все они привязаны к тот бой, за что быть получены. Вот этот, – он постучал коготком по золотому кольцу на одном из передних валаров, – за защиту тылов собратьев в одна сложная операция по зачистка. Надпись гласит: «Доблесть и единство». Этот, – он взялся за широкий унтар с множеством надписей и чёрными камнями, – за защиту Вождя.
- Волве?
- Да. Однажды мы пробраться в огромный, очень старый улей. Волве идти впереди и драться с полчищами разъярённых Кайндэ Амедха, в одиночка. Его сильно изранить преторианцы, но, пребывая в ярости, Волве не в силах остановиться. Он достичь камера Королева и отдать нам приказ об уничтожение кладки. Нас быть пятеро Воинов и, пока мы выполнять приказ, он сражаться с Матка. Я видеть, что Вожак истекать твей. От боль и ярость он впасть в безумие. Оно помогало проходить сквозь всё, но и оно же губило его. В какой-то момент Королева атаковать Волве хвостом. Он отлететь и сильно удариться о торчащие там скала. Его рёбра повредиться. Так как до этого Вождь потерять много твей, он едва мог встать. Воины быть слишком заняты боем с дети Матриарх, я же быстро прирезать нескольких трутней, стоявших на мой путь, и броситься к Вожак. Я встать между ним и Королева, перехватив его бой. Мне удалось уничтожить самка и вывести Волве к «Шауб-Де», где его забрать, оперировать и поместить в капсула. Он быстро поправиться и наградить меня потом этот унтар. Надпись гласит: «Чёрный Воин с тем, кто славит Вожак. Кто готов отдать жизнь, не боясь взглянуть в глаза смерть, удивит Чёрный Воин и будет возвышен». Тут ещё много знаки, но в них глубокий смысл, который пока тебе быть не понятен.
Эндри восторженно слушала рассказ Лунного Ангела, разглядывая необыкновенный унтар.
- Это удивительно, мой рла. Получается, у каждого унтара своя история?
- Да, это так. Но действительно ценный поступок стоит только за золотой унтар. Они совершаются в основном Старшие касты, чаще Воины. Есть даже отдельный их класс, который зовётся «Воины Чести». Они проживать очень чистый жизнь, не нарушая Кодекс. В наш клан самый знаменитый является Насид-Меам.
- Палач?! Но ведь у него нет ни одного золотого кольца!
Белый Хищник защёлкал.
- Потому что он считать, что недостоин их. Это связано с его прошлое, когда он попытаться убить Волве из-за власть.
- Но получается тогда, что он... ммм... не может больше иметь отношение к Чести.
- Волве мёртв, и с ним ушло всё то, что быть тогда. Целая эра завершилась вместе с его гибель. Я восстановить статус Насид-Меама, потому что он это заслужить. Я видеть, что с ним делать мой отец... Все те издевательство, что пережить Палач. Нет, в один момент он просто не смог дышать рядом с Владыка. Здесь столкнуться любовь и ненависть. Боль смешаться с жажда власть, с молодой, бурлящий твей и с бунтующий, непреклонный характер. Оружие выйти из-под контроль.
- Но жажда власти...
- Она есть у всех. Абсолютно каждый Воин Честь быть ведом ею. Это инстинкт. Никто не уйдёт от него непокалеченный.
Женщина уткнулась в длинные валары. Перед её глазами блестел очередной золотой унтар и вроде бы не было в нём ничего особенного, но внешний вид подсказывал, что он достаточно новый. Она зажала его пальцами, покрутив для лучшего обзора. В воздухе завис немой вопрос.
- Этот мне вручить Великий Сид’минд – Старейшина, о который я тебе рассказывать в прошлый встреча. Надписи я набивать сам: «Честь и слава достойный враг». Он посвящён тот Лидер берсеркер, чья зарисовка есть в твой блокнот. Он драться, как настоящий неистовый Воин. Хвала ему и его искренность. Никакой грязь и лукавство – чистый поединок.
Ирмолинд-Зигв’а, улыбнувшись, погладила Ангела Ночи по перепонке.
- Скажи, пожалуйста, это очень важно для меня: те слова про любовь, адресованные мне, это правда? Ты любишь меня?
На секунду в зале повисла тишина, потом альбинос, взяв её руку и чуть куснув, незамедлительно ответил:
- Правда. Я люблю тебя и в этом нет никакое сомнение. Я полюбить тебя ещё там, на Земля, во время Великая Охота. Ты подарить мне то, что не в силах подарить ни одна самка ни одной раса.
Залившись краской, Андрейст уткнулась лицом в его грудь.
- И что же это? – чуть слышно спросила она.
- Доверие, сердце, обнажённое чувство. Чистое, без жажда власть, без тяга к повышение статус, к улучшение качество собственная жизнь. Ты смелая, Ирмолинд-Зигв’а. Ты не побояться рисковать, не устрашиться пойти против свой род. Мы похожи.
Не сдержавшись, она нежно поцеловала его белую кожу.
- Мой рла, я счастлива, что мы нашли друг друга, но... твоё странное состояние в последнее время... Я тревожусь о тебе. Ты закрыт, агрессивен. Я вижу, как Охотники клана сторонятся тебя. Особенно Младшие.
Гугар’кха медленно прижал жвала. Он немного отвернулся, смотря куда-то в сторону. Поняв, что Владыка стремится закрыться, Окроплённая снова погладила его по скуле и перепонке, взволнованно сказав:
- Помоги мне, помоги мне понять тебя и тогда я смогу помочь.
Внезапно Вожак почувствовал резкое колебание эмоционального фона где-то на средних ярусах. До боли в сердце знакомые импульсы гнева, искавшего выход.
- Одеваться, Ирмолинд-Зигв’а.
Самка испуганно уставилась на Верховного Лидера.
- Что-то случилось? – соскакивая с его колен, вопросила она.
- Одеваться, быстро!
Насид-Меам был не в себе. Он ступал по средним ярусам, выискивая партнёров для своей грубой «игры». Этот процесс представлял собой жестокий бой с переломами конечностей и нередким фатальным исходом среди случайных свидетелей. Очень часто к бьющимся присоединялись другие самцы, потом втягивались Младшие. В этом хаосе подростки погибали или лишались конечностей. Сама по себе драка была абсолютно бессмысленной. В ней не оттачивались какие-либо навыки, отсутствовала структура, свойственная тренировкам или Охотам. Единственной целью для участвующих было продемонстрировать свою силу, надрав жвала клановым сородичам, и, по сути, всё это являлось строгим нарушением дисциплины. Но сам заводила и виновник торжества искал в первую очередь физической боли, потому что только ноющие ранения и процесс борьбы были способны отвлечь Воина от невыносимой внутренней боли.