Mondengel II: Чёрный Трон

- Mondengel…

Её пальцы сжимали длинные валары, дыхание сбилось. Горячий раздвоенный язык яута скользил по коже уманки. Мандибулы захватывали и сдавливали грудь. Его ласки невозможно было сравнить с чьими-то ещё. Альбинос словно улавливал какие-то тайные сигналы её тела, отвечая интенсивностью, либо наоборот, задерживаясь и подолгу обрабатывая один участок. Раздалось знакомое урчание – Ночной Воин погрузился в удовольствие. Пока он с наслаждением покусывал сосок левой груди, Ирмолинд-Зигв’а боролась с ремнём наплечника. Гугар’кха настойчиво убрал её руку, оторвавшись от нежных, приятных действий. Ничего не говоря, а также не сводя с самки взора пылающих золотых глаз, он начал снимать с себя доспехи. Один за другим элементы летели на пол. Голодная похотливая слюна, норовящая капнуть вниз, периодически подхватывалась сильным языком. Андрейст решила не медлить и присоединилась к его действию, обнажив донага сначала себя, а потом став медленно стаскивать с самца сетку. Вид нагого торса рла прогнал прочь всё, что могло быть связано с психическими травмами после пережитого насилия. Вмиг забылся образ Сау-гканна, грубые терзания ледяных металлических когтей Венра, резкость движений Фазкенда. Мощные белые жвала самца едва заметно задрожали в предвкушении. Феромоны возлюбленной заставляли терять всякий покой, маня и возбуждая. Горячая Грация нежно улыбнулась, робко взявшись двумя пальцами за золотое кольцо. Она слегка потеребила его, ощущая на своей коже смазку. Но внезапно что-то изменилось. Словно дикая необузданная волна ворвалась в мозг, в недра сознания. Закружилась голова. Запах... Он был другим. Не таким, как раньше. Он менял атмосферу и словно вдавливал уманку в стол. Она издала протяжный стон – внизу зажгло и сладко потянуло. Было невыносимо. Хотелось выть, хотелось... подчиниться.

- Гуан-Тант’ер... Что... что это?

Тело выходило из-под контроля, начиная податливо течь перед Верховным Лидером. Чем больше заводился Элдер, тем более густым и крепким становился его сводящий с ума аромат. Андрейст даже не могла сосредоточиться, чтобы его охарактеризовать. «Горький? Пряный? Точно не сладкий. Боги, что это такое?!» Она услышала низкое рычание. Альбинос уложил её на стол и начал ласкать. Так остервенело, будто они не виделись лет пятнадцать. Его действия вкупе с подавляющим запахом заставляли уманку молить о снисхождении... Словно голодный зверь, он вкушал её плоть, полностью владея ситуацией. Мандибулы то нежно касались живота, то грубо смыкались на груди. Острые длинные клыки покусывали шею – опасно, грозя пронзить тонкую кожу. Он тяжело дышал, ощущая все нарастающее желание раз и навсегда сделать её своей. В его теле активировались все процессы, необходимые для так называемой “отметины собственности”. Отдалённо её можно сравнить со штампом в паспорте или с обручальным кольцом. Поэтому сейчас Вождь был особенно страстен и несдержан. Согнутые пальцы проникли в лоно, начав массажировать и подготавливать его. Яут действовал, исходя из состояния своей ши. Он ориентировался по атмосфере, эмоциональному фону, запаху. Её тело само говорило, что ему нужно в данный момент, где усилить свои старания, а где лучше себя попридержать. «Язык плоти» знали многие из Старших каст. Почти все Вожди пользовались им в Сезон, чтобы, не дай Кетану, неудовлетворённые самки не учинили расправу прямо на ложе, но только Одам-ан’де ведал подход к хрупкой плоти уманок. Их тело было другим, и оно общалось на своём индивидуальном языке.

- Боги, – взахлёб стонала Эндри, не зная, куда себя девать. Он не позволял ей прикасаться к себе, плотно прижимая руки к столу. Аромат усиливался. – Я не могу больше! Возьми меня, прошу, умоляю, мой Вожак!

Альбинос ответил агрессивным рычанием. За своё нетерпение она была наказана – Mondengel начал теребить раздвоенными кончиками языка её клитор. Иногда он позволял себе немного войти, заставляя её тело податливо изогнуться. На секунду он отпустил руки Окроплённой, они тут же потянулись к гребешку...

- Не трогать!

- Ты издеваешься!

Гугар’кха ехидно шевельнул верхними жвалами и неожиданно впился в её киску голодной пастью. Язык тут же заскользил к чувствительной точке...

- Аааа, Лунный Ангел, прекрати! Нет! Да... Дааа...

Круговые движения внутри лона напрягали мышцы вспотевшей плоти. Запах подавлял.

- Мой Повелитель... Повелитель... Всё для тебя, Повелитель...

Мольбы срывались с уст возлюбленной самки, пробуждая в Гуан-Тант’ре страстное желание овладеть и забрать себе, чтобы более никому и никогда не отдавать.

- Моя ши...

- Ангел Ночи...

Белые влажные ладони поглаживали извивающееся тело. Жвала чуть сжимались, фиксируя позицию. Эндри не имела возможности ни противиться, ни подарить ему свою ласку. Его аромат полностью подчинил её сознание.

- Мой Вождь... мой Господин... моя любовь...

Одам-ан’де медленно разжал мандибулы и вышел из самки. Она лежала не шевелясь, с закрытыми глазами, шепча его имя. На данный момент Андрейст ощущала блаженство. Он держал её тело в своей хватке запахов, ласк и чувств. Дыхание уманки было ровным, глубоким. Лёгкая дрожь пробивала плоть. Какие-то странные образы блуждали перед глазами, словно кто-то заключает в объятия, накрывая крыльями, не даёт уйти, не позволяет слезе скатиться вниз... а вокруг пламя. Алые, словно человеческая кровь, глаза – багряные, горящие, повелевающие... Секунда и... они обратились золотом – знакомым, родным, влекущим.

- Гуан-Тант’ер...

Она очнулась. Прямо перед ней было его лицо.

- Я люблю тебя.

Сердце остановилось.

- Т-ты... ты...

- Расслабься и ты станешь моей.

Он медленно развёл её ноги, начав плавно погружаться в растянутое стараниями врага лоно. На первых секундах было немного больно, уманка закусила губу, но его нежное урчание быстро успокоило её. Остро ощущалось кольцо. Самец остановился на чувствительном участке, тихонько двигаясь и дразня любимую горячими ласками. Её стон приносил наслаждение... Альбинос вошёл глубже, его движения стали более грубыми и напористыми. Глотая ртом воздух, Эндри вцепилась ногтями в его мощный торс. Белоснежная кожа стала немного скользкой от выделяемой слизи. Влажный, возбуждённый, властный... В глазах Посвящённой потемнело. Накатывающий волной оргазм буквально душил её. Плоть уманки изогнулась, подаваясь навстречу Кар’клейю. Он взревел, ощущая, как пульсирует влагалище, обхватывая и сжимая его член. Ещё несколько глубоких погружений... Он резко вышел, грубо подняв Эндри, развернувшись и прижав её грудью к спинке трона.

- Держаться, крошка. У тебя должно хватить сил, ты же Охотница.

Она хотела что-то ответить, но из растянувшегося в улыбке рта вырвался только сумасшедший смех... Тут же её прижало мощное тело. В обмякшее лоно снова вошло “раскалённое копьё” Вождя. Рыча и иногда постанывая, Гуан-Тант’ер в довольно резкой форме овладевал своей ши. Его острые когти вспороли кожу на спине. Горячая Грация чувствовала, что он становится опасен, но вновь густой подавляющий запах сковал и подчинил её плоть. Напор кольца... Сводящий с ума аромат Верховного Лидера... Опять уманку пробила дрожь возбуждения, усиливающаяся с каждой минутой, с каждым его властным движением. Смазка обильно стекала по ногам прямо на трон.

- Да... да... ещё, ещё, ещё! Да! – кричала она, чувствуя приближение второй волны.

Его руки сжимали её грудь, несколько раз партнёры меняли позу. Он брал её на троне, на столе, на полу, но всё никак не мог насытиться. В итоге, лёжа по центру неудобного стола, вместе с ускользающим сознанием она ощутила, как дико напрягся его горячий, сочащийся член. Последнее, что она успела уловить – это грозный, властный рёв Правителя, напор горячей спермы и странный острый запах, будто вонзающийся во всё её естество.

====== Эпизод 41 – Беседа ======

Ирмолинд-Зигв’а очнулась на руках Вожака. Её голова лежала на его плече, покрытом жёсткой щетиной. Женщина попыталась обратиться к нему, но получилось лишь еле слышное кряхтение. Тело совершенно не слушалось, связь с ним была потеряна. Гуан-Тант’ер повернулся к ней. Взор Лидера был спокоен. Мощные мандибулы тихонько пошевелились.