Почти библейский исход

Миновав развязку, остановились через километр и устроили «малый реввоенсовет» на тему «не вернуться ли в поисках полезного». Мне не хотелось по двум причинам, что я и озвучил. Первое: что играть в такой «футбол» — к потерям, команда у нас «несыгранная». И второе: даже если представить, что мы — орлы, суперснайпера и богатыри былинные, всех упокоили, никого не потеряв… Дальше-то что? Ну, набрали всякого-разного, а класть-то куда? И так разместились с минимальным комфортом! По Жванецкому «…всё по два, по четыре, по шесть, по восемь!» Искать потом транспорт повместительнее?

На самом деле сильно жадных и офигенно запасливых не наблюдалось, совещание было созвано «в порядке бреда», для перекура и разминки ног. Так что минут за десять размялись, «помыли колёса» и двинулись дальше, выглядывая место для ночлега.

Заночевали, не доезжая до Красного Холма, отъехав от дороги вдоль реки Непрядва с километр. Хозяйственный Семён Михайлович выволок из «Хёндэ» здоровенный мешок и на пару с сыном установил палатку, где предложил переночевать, как он выразился, «женщинам и детям». Чем, собственно, вышеименованные после ужина и занялись. Мужчины бдили и ночевали в транспорте.

На следующий день в десять утра без малого нас «тепло приветствовала» Советская власть. Ну, относительно «тепло»… Без стрельбы, но очень настойчиво нас «приглашали в гости» в Новомосковск. Отдохнуть, перекусить, рассказать о том, откуда мы и куда, а главное — зачем. Всё это происходило возле деревни Ильинка — человек десять народу, милицейский майор и армейский капитан старались быть очень значимыми и деловыми. Мутные какие-то персонажи. Что им по-настоящему от нас надо было — они так и не сказали. Патовая ситуация: мы на прорыв — они стреляют, они начнут — Саша и Илья успеют свои «мясорубки» включить. Да ещё цельный «гидрополковник» в переговорах участвует… Полчаса провели на улице — ни в какие помещения на «попить чаю и пообщаться» мы не пошли. Так на ветерке «помяли сиси» и разошлись, в смысле мы уехали, а они остались.

Совсем другое дело — Домодедово! На въезде — капитальный такой блок-пост, с блоками, колючей проволокой и вывеской «без остановки проезд запрещён!» И двумя танками, как средство убеждения.

Вот когда ТАК приглашают — отказаться нельзя. Оставив артиллеристов и пулемётчиков на боевых постах, пошли знакомиться.

Да где ж его носит? Ведь рядом где-то, точно! Свинтус! Шлёндра! Вот маятно мне — верное дело, на подходе! И хавчик вкус изменил, и мявкать страсть как охота — все признаки налицо! Ну приедешь — не побегу навстречу! Сфинксом лежать буду! Уворачиваться от поглаживаний! На коленях под кровать за мной полезешь! А я тебе ещё и в кроссовки надую! И на ковёр! Нет, обувь и ковёр — явный перебор. С последнего раза тапки вспоминаются. Пять вёсен прошло — а как вчера было! М-м-м-р-р-э-э-а-а-у! О, ёп! Кто-то на лестнице! Пованивает! Нафиг-нафиг, в комнату, на диван, на забытую футболку! Бли-и-ин, ну где ты?

После краткой вступительной части под девизом «кто-где-зачем» встреча перешла в разряд «без галстуков». Нет, замотанные до нездоровой бледности двое мужчин в форме и трое в партикулярном платье не устроили нам стриптиз и не накрыли поляну на радостях, всё стало как-то прозаичнее и вместе с тем душевнее. Узнав, что мы из Крыма добираемся, хозяева выразили определённое недоумение и предложили нам чаю-кофе и подробностей. После упоминания Египта — лёгкий ступор, давящие мат покашливания и мотания головами.

— В первопрестольную-то зачем?

— Кошка бедует одна в Бирюлёво. И девушкам за имуществом домой надо бы.

— Ну, в Бирюлёво-то ещё куда ни шло, вот с центром — не советуем. Туда на бронетехнике-то опасно. Такие твари встречаются — не выходи бороться.

— Знаем, встречали. Но кошату-то надо спасать!

— А потом — куда планируете?

— В Голицыно надо наведаться, а потом — часть на Питер пойдёт, остальные — кто как.

— За кошкой — всем табором?

— А какие варианты?

— Можете погостить у нас, пока кошку спасёте. Как управитесь — езжайте дальше.

После недолгого обсуждения планов на ближайшее будущее наш конвой ненадолго разделился. За животинкой решили сгонять на «моём» Фахде и БТРе Семёныча. В Фахде — я, Тотти, Саша и Юля. В БТРе — Семён Михалыч за пулемётом, Семён Семёныч (сын) — мехвод и Иваныч с Серёгой в роли десанта. Остальные — бдительно отдыхают до нашего возвращения, благо условия позволяли. «Эпицентр» новой власти и орган сопротивления зомбям находился на въезде в Домодедово, на территории здоровенной обустроенной автостоянки-отстойника, оборудованной всем, чем можно — от автосервиса до семиэтажной гостиницы. Меня, если честно, тронуло такое отношение — «вместе доехали — нефиг дробиться». Даже питерцы не стали гнать в духе «нам скорее, нам надо».

Юля наотрез отказалась оставаться, мотивируя это тем, что, дескать, должна же она ознакомиться с имуществом мужа. И возражения, что котэ — не имущество, а член семьи, частенько главенствующий, её не поколебали, вот поеду — и всё! И видит же, что меня её настырность выбешивает — всё равно уперлась, как ливонские псы-рыцари, «вот хотим на коньках покататься, и всё!».

Дорога от Домодедово до МКАД и далее до Бирюлёво оставила впечатления неоднозначные. С одной стороны — пустая трасса, пара встречных грузовиков — и всё. Как году в девяностом часа в четыре утра Кутузовский проспект — тишь, гладь… С другой — по дороге не сильно давно какая-то техника, видимо, прошла, толерантно сгребая к обочинам всё, не деля автомобили на грузовые-легковые и наши — не наши. В общем, позаботился кто-то об удобстве езды выживших. Так что пейзажик вокруг трассы был тот ещё. И если в том же Домодедово тела с улиц убирались, то «за городом» нет-нет, да и мелькали остатки чьих-то трапез или тела упокоенных.

Вот и нужная развилка «Бирюлёво-Булатниково». Молчаливо-заброшенные, непарящие терриконы ТЭЦ… Всего делов — продраться через затор и с километр на колёса намотать. Ну и чтоб не съели по дороге. Или дома.

Въезд в столицу оказался на диво цивильным, если не брать в расчёт выбитые стёкла в ментовском «аквариуме» и полное безлюдье. То ли все организованно эвакуировались, то ли наоборот — не успели и остались куковать дома. Ну нет «комитета по встрече» — так и бог с ним, обойдёмся без помпы и понтов! Не торопясь, без рёва моторов, поехали к моим пенатам, на Харьковский проезд.

Слева гаражи-кооперативы, справа жилые дома, тишина, безлюдье… Ну не считать же за людей двух мертвяков, замеченных у троса, натянутого в проезде на территорию одного из гаражей, и стайку из трёх «бывших» собак? Так и добрались до дорожки, ведущей к моему дому.

Все-таки Саша — это что-то с чем-то! Я, увлечённый маневрированием по неширокому проезду, только осознавал, что там, впереди, за столпотворение, а Саша уже гвоздила из пушки в здоровенный клубок, катающийся по газону, припаркованным брошенным автомобилям и детской площадке.

— Петь, ближе! Не волнуйся, я на бронебойные перешла!

Ну, ближе так ближе… Клубок уже распался на две здоровенные туши, слегка шевелящиеся, но безропотно принимающие Сашины «гостинцы».

— Всё! Можно выходить! Тотти! Михалыча попроси, чтоб за тылом следил, фронт я на себя беру. Шевелимся, шевелимся! До китайской пасхи здесь торчать планируете? Нам ещё в Коньково пилить и возвращаться!

«Ничего я ей не сказал, только говорю…» Как-то так вроде у Зощенко было. Закрутив, под бормотание Тотти в «моторолу», шнур от ТПУ в клубок и затолкав его в удачно расположенный кармашек у ключицы, я подхватил SPAS и выбрался, прикрыв за собой дверь, наружу. Хоум, свит хоум…

Двор сильно изменился за время моего отсутствия. Если к отсутствию прохожих и настораживающей тишине за время дороги как-то можно было привыкнуть, то вид закопчёных стен пятиэтажки напротив, копии моей, вызывал уныние и огорчение. Моему дому тоже досталось — «бронедверь» соседнего подъезда была выдрана не просто «с мясом», а с костями, рогами и копытами, аж козырёк надподъездный накренился. Ладно, пейзажи потом, надо бы глянуть, что за твари врукопашную сошлись на детской площадке.