Страница 19 из 39
Минут через двадцать в столовую, видимо, на запах кофе, подтянулись Саша с Алёной.
— Утро доброе, красавицы! Это… за вчерашнее…
— Всё, забыли!
— Э-э-э…
— Вы взрослые! Сами знаете! Так что — забыли!
— Ладно. Что делать-то будем? Сёма нас вчера «обрадовал»…
— Думать будем. Все вместе и каждый по отдельности.
— Может, чего побольше найти?
Вот чего я от Алёны не ожидал, так это скептической язвительности!
— А за штурвал кто? Беллинсгаузен с Крузенштерном?
— Давай не язвить, а?
— А если на буксир?
— Кого? Цистерну?
Кофе накал обсуждения не снимал, а скорее наоборот. На шум и запах подтянулись сперва спасённые девушки, потом приковылял охающий Сёма и воскликнул:
— Ну что, все в сборе! Начнём планёрку?
— Что начнём?
Что, куда… Пора брать всё в свои руки!
— Так, девушки! Задача у нас одна — вернуться на родину. Пароход мы с Тотти героически отбили у Сёминых соотечественников-перерожденцев!
— Пётр! Давай без этого!
— А что? Я неправ? Отбили же! И с Сёминой помощью привели сюда! А вот теперь вопрос: как доплыть до России, если она почти в два раза дальше, чем может проплыть катер?
Маша подняла руку.
— Ну?
— А если до Севастополя?
— А дальше?
— У меня там дядя, мамин брат. Моряк.
— А где его искать там? Адрес, телефон?
— Электронный только… дома…
— Крым пока снимается. Ещё мысли?
Нет, приятно сидеть, чесать языком под кофе… Девушки опять же… Но внутри тикали часы, куда-то мы опаздывали, где-то что-то как-то не так! Судя по Сашиному лицу, её обуревали те же мысли.
— Сидим мы хорошо, замечательно просто! А за порядком кто следит?
— Так все здесь же…
— Алёна! Марш в броневик, следи! Стреляй, если что! А мы скоро подойдём!
Алёна ушла, но Саша раскомандоваться не успела — минут через пять Алёна прибежала обратно встрёпанная какая-то, с глазами на пол-лица.
— Что?
— Люди! В море!
— Какие?
— На лодке! Сюда плывут!
— Далеко?
— Я в прицел увидела — сразу к вам! Не знаю!
Всем сразу нашлось дело. В итоге через три минуты Алёна сидела в «Фахде» и смотрела в сторону шоссе, Сёма остался «за старшего», а «тройка нападения» — Тотти, Саша и я на гостиничном катере неслись навстречу лодке, уже не плывущей к берегу, а болтающейся на волнах на одном месте. А вдалеке за ней что-то большое и чадно дымящее вроде бы уходило под воду.
В бинокли пялились только мы с Сашей — Тотти «рулил» и мог только жалобно спрашивать: «Что там? Что там?» Видно было, что от лодки в нашу сторону направляются три или четыре пловца — из-за небольшого волнения они то появлялись, то пропадали в волнах. А в дрейфующей шлюпке виделось какое-то шевеление, ни фига не радующее…
Столь оригинальных спасателей «группа в полосатых купальниках»[26] не ожидала: с «притормозившего» метрах в пятнадцати катера на них вылупились оружейные стволы, и странная компания поинтересовалась на нескольких языках — кто они такие? В ответ купающиеся выдали несколько матерных конструкций на русском.
— Саш, позволь мне!
— Это почему?
— Я знаю, что ты — капитан и крута донельзя… А они — нет! Давай я начну, а на берегу все непонятки разрешим.
Саша кивнула, хотя явно ей было неприятно. Умница, если и дальше так пойдёт — хрен с ним, доберёмся домой — пусть требует расплаты по счетам.
— Пловцы! Главный вопрос — укушенные есть?
— Меня Петрович цапнул.
— Ощущения?
— Мутит. Нехорошо мне.
— Тогда так: по одному подплываете, забираетесь с кормы и раздеваетесь. Укушенный — прости, ты дрейфуешь пока. Саша, осматривай, Тотти — приглядывай!
— Э, мужик, вы чо там?
— Хотел оскорбить «мужиком» — не вышло. Будет так, как я сказал — мне друзья дороже вас. Не нравится — бошки прострелим и уплывём, нам ещё дум с полвагона передумывать, а в непонятных соседях вы нам на хер не упёрлись. Про мертвяков в курсе?
— Уважаемый, давайте без поспешностей! Я первый!
Седой мужчина лет пятидесяти с гаком дождался моего кивка и, подплыв, с помощью Тамира выбрался из воды.
— Петров Павел Иванович, штурман ролкера «Академик Толмачёв».
— Раздевайтесь, Саша вас осмотрит. Разговоры потом.
Минут через десять трое мужчин среднего возраста сидели на носу катера.
— Петрович — это кто?
— В лодке остался. Там ещё двое раненых… было… один ожил — и на него. Вася его от Петровича оторвал и почти забил, а Петрович его со спины… в плечо.
— Василий!
— Ау!
— Плохие новости, Вась. Ты умрёшь скоро и превратишься в зомби.
— Лучше убейте.
— Давай так: снять спасжилет сможешь? Мертвяки не плавают!
— Ща. Иваныч!
— Да?
— С моими если встретишься — передай, что… блин… любил я их.
— Лады.
Мужчина побарахтался немного и оттолкнул от себя оранжевую надувнушку. А минут через пять без звука и бульканья ушёл под воду.
— Вечная память! Теперь, народ, с вами. Кто вы и что вы?
Из отрывистого рассказа Павла Ивановича и двух Сергеев — радиста и матроса — узнали следующее. Почтенного возраста «академик» чапал себе в Одессу, нагрузившись разнообразной хренью. И эта хрень часов пять назад полыхнула — не сильно жарко, но вонюче. А на «SOS» никто не отзывается. В общем, «дрались-дрались, пока не сравнялись». Капитан остался спускать вторую шлюпку, эвакуируя оставшихся «ходячих» пострадавших, отправив старпома и штурмана с «лежачими».
— Тамир, как — до тонущего доплывём?
— Да!
— Тогда минуя шлюпку — к пароходу!
— Это не пароход, а ролкер!
— Ну извините! К ролкеру!
До ролкера мы с полкилометра не доплыли — дышать было нечем. Запах — передаваемые раз пятнадцать от деда к внуку валенки, запаренные в селёдочном отваре, у меня вот такое определение в мозгу родилось. Причём валенки снимались непосредственно перед погребением, на третий день и носились благодарными потомками, не снимая… В общем, в эпицентре этой вони живых быть точно не могло. Для очистки совести обплыли вокруг дымящегося «академика», держась на расстоянии «глаза почти не режет и ноги не сводит», в два бинокля осматривая, не видно ли где лодки или пловца. Никого, только небольшие волны и запах…
— Павел Иванович, в лодке что-то ценное осталось?
— Бумаги, карты… Вещи…
— Карты, извините, чего? Или — игральные???
— Мои, я же штурман!
— Саш, надо на лодку — бумага не интернет.
— А у меня там и ноут мой…
— Пётр, пассажиров валишь ты, из дробовика, постарайся если не убить, то из лодки вытолкнуть! Тамир! К лодке правь!
«Водное сафари» на глазах спасённых прошло без приключений — бывший Петрович оросил мозгами водную гладь, вскинувшийся безымянный «раненый» получил сноп дроби в грудь и ушёл на дно, крабов радовать или огорчать. Я перебрался в лодку под присмотром Саши и передал ей портфель с ноутбуком и две довольно объёмистые сумки. Всё это — под офигевающими взглядами остатков экипажа «Академика».
— Б… не люди, а звери…
— В смысле?
— Васю утопили, Петровича… Ох…ли?
— Красавец, ты за берегами-то следи! Дама здесь!
— Да мне…
Да-да, всё понятно, и дама — чуть ниже пояса, и мы… Хотя вот Сашу так — зря, ой зря…
— Мужчина! Я присоединяюсь к предложению Петра!
— Да мне…
Ага… Как тот медвежонок — «А у меня… а мне… А я вам всем трендюлей ввалю щас!» Ой, не к добру…
— Павел Иванович! Этот хорошо эрегированный член экипажа — это кто, а то я запамятовала?
— Матрос.
— Чё ты вопросы какие-то дурацкие…
Сухо треснул автоматный выстрел, и спасённых осталось двое. Конкретная девушка Саша!
— Я объяснять никому и ничего не обязана. И Пётр, и Тамир — никто не обязан. До сведения — довожу! В мире — пиздец. А мы отдохнуть приехали! И очень, очень хотим домой. И неадекватные попутчики нам на хер не нужны! Домой хотите?
26
Фраза из к/ф «Полосатый рейс»