Страница 40 из 65
— Джо, умоляю тебя… разум человека вопреки воле его принимает во внимание все обстоятельства…
— Прекрасно тебя понимаю. И должен тебе сказать, что не очень беспокоюсь о твоих душевных переживаниях. Меня больше волнует факт исчезновения Коули. Что мы сейчас имеем? Сомервилль мертв, исчезли деньги, а вместе с ними инженер Коули. Это бесспорный факт.
— Ты хочешь сказать, что…
— Что Коули сбежал с деньгами? Я не могу этого сказать, поскольку ты с абсолютной уверенностью утверждаешь, что твои люди окружили Мандалай-хауз плотным кольцом и никто не мог покинуть этот дом.
— Как тебе известно, люди убегают из самых строго охраняемых тюрем. Если я сейчас соберу своих людей и задам им этот вопрос, то каждый ответит, что на охраняемом им участке даже мышь не могла проскочить. Но… — Паркер потряс головой. — С другой стороны, надо признать, что Мандалай-хауз лежит среди полей и примыкает к скалистому, обрывающемуся к морю берегу. Моим людям следить было сложно, а Коули не мог знать, что весь район находится под наблюдением. Я думаю, что, если бы он даже пополз по-пластунски, ему все равно было бы не ускользнуть.
— А берег? — спросил Алекс.
— На море курсировала патрульная лодка, не говоря уж о слуге бирманце, который торчал на крыше с биноклем. Если бы Коули решил уплыть, его мгновенно заметили бы. Но теоретически можно предположить, что он сбежал вплавь. Это было бы очень трудно, но для отличного пловца не невозможно.
— Вплавь? — Паркер ударил себя по лбу. — Да! Но ему пришлось бы плыть не менее мили по морю вдоль берега… Да… нет, это невозможно!
— Вчера, — сказал Джо, — мы с Каролиной катались на моторной лодке. Она купалась, а я искал глазами в этом обрыве какую-нибудь естественную тропку, ведущую наверх. Нет, там нет ничего такого, Бен. Бухта — единственное место в Мандалай-хауз, из которого можно подняться вверх и спуститься вниз, к морю. Твои люди стерегли дом и парк со стороны суши. Патрульная лодка контролировала прилегающие воды, но там ждали яхту или моторку, а голова плывущего в волнах человека издали почти не видна.
Раздался стук в дверь. Вошел полицейский со связкой ключей в руке.
— Мне очень жаль, сэр, — улыбаясь, сказал он, — но багажник пуст, если не считать инструментов. — Он повернулся к Паркеру. — Мы осмотрели еще раз крыши, чердаки, погреб, свободные комнаты. Его нигде нет.
— Осмотрите еще раз парк! — Паркер потер подбородок. — И обратите внимание на деревья. Вы смотрите под ними. Многие убегали, потому что их искали под деревьями, в кустах, но на деревья, на их ветви не обращали внимания! Люди склонны допускать, что все ходят только по земле и не умеют вскарабкиваться наверх даже в минуту опасности!
— Слушаюсь, шеф! — полицейский исчез.
Паркер посмотрел на часы.
— Когда же будет заключение этого чертового врача?! Когда же будет результат баллистической экспертизы? Я хочу получить сведения о жизни и делах всех, кто находился под этой крышей! И я убежден, что ни одна из той сотни бумажек, которые слетятся сюда еще до наступления ночи, — он постучал ручкой по столу, — не даст нам ничего такого, чего бы не знали или не надеялись узнать!
Ни он, ни Джо не подозревали, как Паркер ошибается, произнося эти слова. Но все это было еще впереди. А пока что опять раздался стук в дверь, и другой полицейский просунул голову в дверь:
— Вас к телефону, шеф! Звонит доктор, который проводит вскрытие.
— Иду! — двери закрылись. — Слава Богу! — сказал Паркер. — Наконец-то мы что-то узнаем. Не думал, что этот надутый эскулап так быстро разделается с нашим покойником. Подожди меня здесь, хорошо?
Он вышел. Джо вернулся к книжной полке. Посмотрел одну книгу, вторую и…
Он не поставил ее на место, а медленно подошел к письменному столу. Не выпуская книгу из рук, ногой пододвинул себе кресло, сел. Это был «Список произведений искусства, пропавших или уничтоженных во время второй мировой войны на территории Бирмы в 1942–1945 г.г.».
«Список» представлял собой толстый иллюстрированный том большого формата. Алекс поднял книгу, раскрыл ее и стал внимательно проглядывать место соединения страниц с обложкой. В одном месте он заметил как бы большой зазор. Это могло быть либо место брошюровки книги, либо место, куда читатель чаще всего заглядывал. Всунув палец между страницами, Алекс открыл книгу на этом месте.
Он не ошибся.
На крупномасштабной фотографии, воспроизводящей внутренний вид храма, виднелась статуя сидящего Будды. Внизу была надпись: «Известный „Будда из Моулмейна“, пропавший в ходе военных действий и до сих пор не обнаруженный». Ниже приводились данные о весе, высоте, сплаве металлов, возрасте и происхождении статуи.
Минуту Джо не мог прийти в себя от удивления. Он уже видел эту статую. Но где? В музейном зале? Нет…
Он покачал головой, встал, оставив открытую книгу на письменном столе. Это был тот самый Будда, который, покрытый новым тончайшим слоем поблескивающего металла, стоял вчера в мастерской, где Коули и Джоветт изготовляли копии для старого генерала. И это был, очевидно, тот самый Будда, которого Чанда купил в Германии и о существовании которого проведал не появившийся до сих пор господин Пламкетт.
Дверь открылась.
— Пусть молния ударит прямо в центр блестящего котелка этого дурня! — входя, проговорил Паркер. — Он еще ничего не знает, но у него ко мне один вопрос: в какое время генерал завтракал? Я позвал Чанду и выяснил, что между 7.30 и 7.40, как и обычно. На это доктор отвечает: «Странно!» и спрашивает дальше, а пил ли генерал кофе на завтрак? Чанда утверждает, что не пил, что генерал пил чай, а кофе в павильоне, уже после 8. На это доктор бросает только: «Ах, так!» и кладет трубку.
— Что же… — наморщил лоб Алекс. — Вполне нормальный вопрос. В минуту смерти кончается процесс пищеварения, правильнее, замирает, потому что кислоты еще действуют короткое время, все более слабея. Думаю, что будь ты врачом, ты задал бы аналогичный вопрос, проводя вскрытие.
— Возможно… Но я надеялся узнать что-нибудь, — Паркер сел, взглянул на книгу. — Вижу, ты пополняешь знания. Счастливый, тебе не надо ни за что отвечать!
— Собственно… — Джо улыбнулся ему. — Я час ее искал. Мне казалось, что в библиотеке генерала должно быть нечто такое. Но я не знал, как она называется, а потому смотрел подряд все книги, пока не наткнулся на нее. Я не специалист в этой области…
— В какой области? — казалось, Паркер слушает его вполуха. — Я отдал по телефону приказ объявить розыск Коули.
— На основании чего?
— Ба, откуда я знаю? Нет никаких оснований, кроме того, что погиб человек, и в то же самое время Коули посчитал желательным уплыть и пропал без вести. Я его ни в чем не обвиняю, во всяком случае, пока, но я хотел бы увидеть его и поговорить о столь странном его поведении! — Паркет глубоко вздохнул и забарабанил пальцами по столу. — Что это за книга? — Он взял ее и прочитал название.
— На странице 248 есть фотография статуи, которую генерал купил в Германии, — тихо сказал Джо. — Господин Пламкетт посчитал это поводом для требования того подарка, который мы не можем найти…
— Ах, это та самая статуя, — Паркер открыл страницу и рассматривал фотографию. — Решительно не люблю индийскую скульптуру! — неодобрительно сказал он. — Где этот малый? — он ткнул пальцем в живот Будды.
— В мастерской, где работали Джоветт и Коули… — Алекс встал, взял книгу и поставил ее на место.
— Подожди-ка! Секундочку, секундочку! — Паркер сорвался с места. — Значит, Коули над ним работал? И этот Джоветт тоже…
Он минуту размышлял.
— Раз Коули видел эту статую и узнал ее, он мог вступить в сговор с Пламкеттом и… Нет, сейчас-сейчас. Нет, это бессмысленно.
— Ситуация тем интереснее, что, насколько я знаю, за последнее время в Лондон ездили только Чанда, Джоветт, который читал курс лекций или вел класс ваяния в Академии, а также инженер Коули, чтобы купить необходимое для отливки сырье. В свою очередь, господин Пламкетт вел с генералом переписку до востребования. И если мы предположим, что… — задумавшись, он замолчал.