Страница 3 из 56
— Если ты так заботишься обо мне, почему не одобрил мой запрос? — спросил я.
Он нахмурился. Я обратил внимание, насколько глубокая у него морщина между бровями, и до меня дошло, что мы же со Скоттом ровесники… и он старел.
— Я имел в виду не настоящие саванны, мужик. Побег не решит твоих проблем.
— А теперь ты мой мозгоправ?
— Нет, я твой друг. Помнишь, когда ты просил о работе за столом?
Я направился к двери.
— Просто прими решение. Прошу, Скотт.
Прямо перед тем как я вышел из комнаты отдыха, он сказал:
— Ты гонишься не за тем. Это не сделает тебя счастливым.
Он был прав, и себе я мог в этом признаться, но не вслух. Мне казалось, если я снова получу награду, и мою работу признают, то это заполнит черную дыру, что пожирает меня изнутри. Но глубоко в душе я знал, что это не выход.
После работы я сел на автобусную остановку у здания «Нэшнл Джиогрэфик». Я наблюдал за толпой людей, пытающихся добраться до дома, бегущих по заполненным тротуарам центра города. Мне стало интересно, могу ли я судить, насколько человек одинок, основываясь на том, насколько он или она торопились. Ни один человек, если его ждут дома, не станет сидеть на автобусной остановке после десятичасового рабочего дня и наблюдать за людьми. В сумке я всегда с собой носил камеру университетских времен «Пентакс», но не пользовался ею долгие годы.
Я вытащил ее из сумки и начал щелкать людей, заходивших в метро и выходивших из подземки, фотографировал ждущих автобус и ловящих такси. Я надеялся, что увижу ее через линзу, как много лет назад. Ее свободный дух; то, как она могла разукрасить черно-белое фото одним своим магнетическим присутствием. Я думал о Грейс на протяжении долгих лет. Что-то простое, вроде запаха подслащенных блинов или звука виолончели теплым днем в центральном парке либо на Вашингтон-Сквер-Парк, могло перенести меня обратно во времена учебы в университете. В год, что я провел влюбленным в нее.
Мне было сложно вновь увидеть красоту Нью-Йорка. При том условии, что большинство отбросов общества и радикалов исчезло, во всяком случае, в Ист-Виллидж. Было чище, город был озеленен, но осязаемой энергии, что я чувствовал, будучи в университете, больше не было. По крайней мере, для меня.
Время утекало, жизнь шла своим ходом, места менялись, люди менялись. А я после того, как увидел Грейс в метро, по-прежнему не мог выбросить ее из головы. Пятнадцать лет — слишком большой срок для того, чтобы хранить пару дорогих сердцу моментов со времен университета.
3
. Через пять недель после того, как я увидел тебя
МЭТТ
— Мэтт, я с тобой говорю.
Я поднял взгляд и увидел Элизабет, перегнувшуюся через перегородку.
— А?
— Я спросила, не хочешь ли ты пообедать с нами и просмотреть новые слайды?
— С кем это «нами»?
— Со Скоттом, Брэдом и мной.
— Нет.
— Мэтт… — начала предупреждать она. — Ты должен быть там.
— Я занят, Элизабет. — Я играл в судоку, что было нарисовано на коричневом бумажном пакете из гастронома, где я купил сэндвич с индейкой. — И еще я ем. Не видишь, что ли?
— Ты должен есть в комнате отдыха. Я чувствую запах твоего лука в конце коридора.
— Это потому что ты беременна, — проговорил я, жуя сэндвич.
Она фыркнула, после чего развернулась и ушла прямо по коридору, бормоча что-то себе под нос.
Скотт подошел к моему кубическому рабочему месту минутой позже.
— Нам нужно просмотреть эти слайды, приятель.
— Могу я просто поесть в тишине и покое? И, кстати, ты рассмотрел мой запрос?
Он ухмыльнулся.
— Ты связался с той девчонкой из метро?
— Я езжу на метро до Бруклина каждый день месяц напролет и ни разу не увидел ее. Я пытался.
Это была правда, я искал Грейс. После работы я прогуливался по всем нашим любимым местам в Ист-Виллидж, даже проводил какое-то время у комнат общежития Нью-Йоркского университета, где мы жили. Ничего.
— Хм-м-м, — он почесал подбородок. — Даже учитывая все современные технологии, ты зашел в тупик. Может, она написала объявление на доске о «потерянных связях». Там ты смотрел?
Я опустил сэндвич.
— Что за доска с «потерянными связями»?
Скотт зашел ко мне в огороженный перегородками куб.
— Вставай, дай мне сесть. — Я поднялся со своего стула. Скотт уселся на него и запустил на компьютере сайт «Крейглист», после чего прошел в раздел «потерянные связи». — Это на случай, если ты увидел кого-то где-то и понял, что у вас появился интерес, но не знал, как его проявить. Тогда ты можешь написать пост о случившемся и надеяться, что тот человек его найдет.
— Почему бы просто не попросить номер?
— Сейчас пошла новомодная волна этих сверхчувствительных парней. Типа, если у тебя нет яиц, чтобы подойти к девушке, но, возможно, возникло притяжение, ты можешь опубликовать запись. Если девушка тоже ощутила связь, она может увидеть пост и ответить на него. Никакого ущерба, никаких провалов. Ты пишешь, где все произошло и что на тебе было надето, чтобы тот человек мог понять, что там был ты.
Я косился на монитор и думал, какая же это тупая идея.
— Ага, вот только я знал Грейс. Я мог сказать ей «привет», если бы у меня была еще хотя бы секунда до отправления поезда.
Скотт повернулся на стуле и оказался ко мне лицом.
— Слушай, ты не найдешь ее в метро. Преимущество не на твоей стороне. Может, какое-то из этих посланий написала она?
— Я посмотрю. Хотя почти уверен, что если бы она хотела меня найти, то проблем не возникло бы. Мое имя не менялось, да и работаю я на том же месте.
— Кто знает. Просто прочти их.
Я весь полдень читал посты типа «Я увидел тебя в парке, на тебе была голубая ветровка. Мы довольно долго переглядывались. Если я тебе понравился, позвони мне». Или «Куда ты ушла ночью из «СаГаллс»? Ты говорила о вишневом мартини, а потом исчезла. Я думал, что понравился тебе». «Как жизнь? И что за дела, я хочу сделать с тобой столько грязных вещей. Я думал, ты это понимала, когда жарко приземлилась на меня и потерлась о ноги в «КлабФоти». Звякни».
Грейс там не было, и я был почти уверен, что никто старше тридцати не станет искать что-то в «потерянных связях». И тогда я прочитал послание, которое называлось «Поэма для Маргарет».
Однажды были только ты и я,
Мы были любовниками,
Мы были друзьями,
Прежде чем жизнь изменилась,
Пока мы не стали незнакомцами.
Думаешь ли ты обо мне?
—Джо—
Я не мог себе представить двадцатилетних Джо и Маргарет, которые говорили бы о прошлом в подобной манере. Странным образом сообщение в точности передавало мои чувства к Грейс, и на мгновение я задался вопросом — не она ли его написала? Я позвонил по указанному номеру и мне ответил мужчина.
— Здравствуйте, это Джо? — спросил я.
— Нет, это уже третий звонок за день, когда зовут Джо. Видимо, Джо популярный парень, но он здесь не живет.
— Спасибо.
Я повесил трубку. Внезапно помещение окунулось во тьму, исключениями были только флуоресцентная лампа у меня над головой и настольная лампа. Из коридора донесся крик Скотта:
— Один оставляю для тебя, Мэтт! Найди.
Он знал, чем я занимался. Может, Грейс найдет послание, а может и не найти. В любом случае я должен был написать — только лишь для того, чтобы утихомирить свой разум.
Моей первой жене, Зеленоглазой Голубке:
Мы встретились пятнадцать лет назад, аккурат в тот день, когда я переезжал в Нью-Йоркское общежитие для старшекурсников, в комнату по соседству с твоей.
Ты называла нас близкими друзьями. Мне нравится думать, что мы были чем-то большим.
Мы жили, наслаждаясь поисками себя через музыку и фотографию, во время зависаний в Вашингтон-Сквер-парк и пока занимались прочими странными вещами, лишь бы заработать денег. За тот год я понял о себе гораздо больше, чем за любой другой.