Без имени

Николай решил пока об этом не думать. Потихоньку вышел из комнаты, оделся в прихожей, вышел, аккуратно захлопнув дверь. И сразу поехал до станции метро "Василеостровская".

"Не знаю, быть может, это глупо. Веду себя, как запрограммированный, - подумал он. - Но, как мне кажется, я поступаю верно. Мне будет неуютно, если я могу спасти человека, но не сделаю этого".

Николай шел теперь по Среднему проспекту, в сторону, противоположную набережной. Ненароком, вспомнил стихи Саши Черного... Действительно, Васильевский остров был "прекрасен, как жаба в манжетах". Причем, манжеты остались там, в стороне набережной: где-то там располагались Академия художеств, Университет, Академия наук, Кунсткамера... Здесь же была только её величество Жаба. Её грузное тело. В последнее время на нем появились большие то ли стразы, то ли бородавки: комплексы многоквартирных, обустроенных домов с парковкой, ресторанами, тренажерными залами и саунами. Николаю, который довольно долго колесил по улицам Васильевского острова, уже показалось, что Заславский и живет в одном из таких. Он маячил впереди, с его огороженной зоной, вне доступа для простого смертного. Когда впереди, неожиданно, проступила упрятанная чуть вглубь свечка - девятиэтажка. Вот ей и принадлежал нужный Николаю номер дома.

Он подошел к единственному подъезду, стал у домофона, собираясь нажать первый попавшийся номер квартиры, изложить первую пришедшую ему в голову выдумку её хозяину или хозяйке. "Я из налоговой службы. Письмо вам принес. Откройте, я войду и кину его в ящик. Расписываться не надо", - вот первое, что пришло ему в голову. Когда-то он разносил подобные письма. Подрабатывал. И действовал именно таким образом.

Но в это время к дверям подъезда подошла женщина с собакой, которую, по всей видимости, только что прогуливала. Окинув взглядом Николая, с его приветливой и доброй улыбкой, она тут же растаяла, как сахар в горячем чае, и с благодушием проворковала:

- Проходите, проходите, молодой человек! А я за вами дверь прикрою. Мне сподручнее будет, я с нею знакома. Туго она закрывается у нас.

- Спасибо, - промямлил Николай, и взбежал вверх по лестнице, направляясь на четвертый, в то время как пожилая женщина направилась к лифту.

Оказавшись в коридорчике перед нужной квартирой, Николай на минуту призадумался. Никакого плана действий у него не было.

"Ну что ж... Буду действовать наудачу", - решил он. Позвонил в дверь и услышал за ней уверенные, спешащие шаги. Быть может, хозяин квартиры ожидал кого-то, и среагировал моментом. "Надо торопиться", - решил Николай. Потому, когда Артем Заславский, сразу опознанный им по фотографии в интернете, открыл дверь, он схватил его за пояс и выволок из квартиры. Резко нажал на нужные точки: на шее и между лопаток... Тело Артема осело ему на руки. Никто не вышел вслед за Артемом, не поспешил ему на помощь: похоже, что в квартире больше никого не было. Потому, Николай, не дав двери захлопнуться, втащил Заславского обратно и аккуратно уложил на пол в маленьком коридорчике. Тот дышал ровно, но был без сознания. Николай снял с вешалки куртку и шапку, одел всё это на ватное, беспомощное тело. Нашарил под вешалкой обувь... Услышал шаги за дверью; спешно накинул зачем-то на дверь цепочку, кроме закрытого замка.

"Веду себя, как преступник", - осознал он с досадой.

Шаги процокали мимо. Пока женщина открывала дверь, подальше и напротив, Николай, уже обув и одев несчастного Артема, судорожно выжидал, теряя время. Потом он выволок наружу по-прежнему не пришедшего в сознание человека, захлопнул дверь в квартиру и поволок Заславского к лифту. Ему никто не встретился, и вскоре Николай был на улице, со своей ношей. Теперь он нес Артема на руках.

Еще в подъезде, он решил: "Вызову такси; скажу, что мой друг пьян".

Около дома, среди рядов припаркованных машин, одна была как раз напротив подъезда, и её водитель как раз заводил мотор.

Увидев Николая, он высунулся наружу и проорал:

- Эй, парень! Скорую ожидаешь? Ему плохо?

- Ага! - отозвался тот.

- Садись, подвезу, куда надо. Быстрее будет. Эти пока приедут... У них звонков сейчас - море. Зашибись, работа... Я знаю, - хмыкнул водитель.

Николай, что называется, влип. Но ему ничего не оставалось делать, как сесть в машину, чтобы не вызвать подозрений. Он пропихнул на заднее сидение Артема и сел сам.

- Друг перебрал просто лишку, если честно, - виноватым голосом, заявил он. И назвал свой адрес: - Отвезите, мол... Пожалуйста.

- Окей! - и водитель, в общем-то, человек довольно хмурый, снял кепку, оказавшись абсолютно лысым. Он нажал на газ, и машина рванула резко. Понеслась, довольно лихо, по улицам, проспектам и мостам... И вскоре Николай понял, что машина направляется вовсе не по тому адресу, что он назвал... И у него екнуло сердце, вздрогнув и провалившись несколько глубже своего первоначального места.

- Эй, куда вы нас везете?

Ответа не последовало.

"Чертов сюжет... Чертово задание... Непонятно, кого. Политика, блин. Или - не политика? Инопланетяне шалят? А вдруг - нет? А просто... Наши спецслужбы, к примеру. Ну, отыскали способ технические примочки наваять, разыграли комедь... Ну да, такого, вроде бы, еще не изобрели: чтобы в шарик фильм загонять, да еще и в виде сновидения его показывать... Да и голограммы эти ходячие да осязаемые... А вдруг - секретные разработки? Испытывают вот теперь... Разыграли меня, как младенца, и наслаждаются. Внедрили в какое-то дело нечистое. Используют, как хотят... Вот, куда он нас везёт?" - Николай потерял даже видимость покоя, заерзал на сидении.

За окном мелькнул уже памятник летчику и морякам Балтики... Потом пошла дорога, ведущая к Пулковскому шоссе. Николай и вовсе весь похолодел. Похоже, их везли за город...

" Вот вляпался... На кого я сейчас работаю? Что мне делать? Что им нужно? Спасти Заславского или убить его? Или - шантажировать этого Артема? А может, меня убить или шантажировать? А Артем и вовсе - с ними в сговоре... Мало ли, что? А мне теперь многое можно предъявить... Разбойное нападение на квартиру этого человека, быть может, даже грабеж - там остались отпечатки моих пальцев. Даже попытку убийства... Легко! В общем, если решат, будут веревки из меня вить... Ну вот! Никогда не участвовал в политике. Не верю в её праведность. Фарс всё один. С одной стороны - так называемые националисты. Они же - и коммунисты. Они же - консерваторы. К тому же - православные и прорежимные. Упрочивают, мол, Великую Московию... С их лозунгами о России для русских, Москвы для москвичей. С их желанием отвоевывать обратно Дон, Краснодар и Урал. С их митингами под черными знаменами, с избиением бастующих против несправедливых законов. А с другой стороны - так называемые либералы. С их очернением всего русского вообще, истории в частности. Для которых Гагарин никогда не летал в Космос, СССР не выигрывал войну с Германией, Русь сдалась Орде без битвы и никогда не получала снова свободу, никогда не знала письменности, вплоть до петровских времен... А между этими двумя движениями - пропасть и пустота. Или - к одним примыкай, или - к другим... И этот цирк к нынешнему, пятьдесят восьмому, году третьего тысячелетия, длится лет пятьдесят.

И кто из этих политических группировок стоит на позиции "древних", нанороботов, если всё, что я видел сегодня ночью - правда? О, боже! Да все, конечно! Вся политическая кухня, с идеей всеобщего раздора! Все эти "голосуй, а то проиграешь", все ведущие телепередач, все депутаты, - все эти куклы, открывающие рот на публику, все те, кому это разрешено официально... Все! Они все выгодны древним, теням, злу, слугам дьявола - назовите их как угодно... И вот... Я тоже попал в жерло вулкана. И полечу в пропасть", - судорожно размышляя, уже даже не пытаясь прогнать безрадостные мысли, Николай наблюдал, как они неслись по трассе, где-то далеко за городом; поворачивали, разворачивались, неслись вновь, на бешеной скорости... Уже по обе стороны шел густой лес, и было совсем темно... Впрочем, зимой темнеет быстро.