Без имени

Потом Виталик снял с себя рубашку и, порвав её на полосы, быстро заткнул, и, как мог, перевязал ими рану.

Затем достал плейерфон и набрал номер, которым пользовался крайне редко.

- Приезжайте. Срочно, - только и сказал он.

- Вы не поверите мне, - Лис приоткрыл глаза и произнес слабо, почти теряя сознание. - Но... Николай - это не Николай вовсе. Они... Его подменили. Его сознание, личность. Чертовщина в этом какая-то...

- Кто?

- Бандиты. Я на них работал. С детства. И, если за вами стоит что-то важное - оппозиция, политика, сопротивление... То он обязательно предаст. Слышите?

- Да.

- Верите мне? Ведь я умираю. И - зачем умирающему врать?

- Я верю тебе. Держись, парень! Сейчас... Приедут врачи.

- Не стоило их вызывать. Они лишь ускорят мою смерть. Таких, как я - убивают. Если вынуть "фишку" из руки - смерть будет мучительной. Так говорят. И я знаю, что...

- Не верь! Они ведь врали тебе, всегда. Приедут не обычные медики. Они тебя спасут. И не выдадут. Зло побеждает добро, - сказал Виталик.

- Зло побеждает добро, - кисло усмехнулся Лис. - Но... В этой фразе по-русски нет определенности... Кто и кого побеждает, - и он потерял сознание. Боль сковала его. Так была устроена та самая "фишка", что его теперь парализовало. Яд проник в его кровь.

"Ну, хоть в этом... Они меня всё ж не обманули", - только и успел он подумать, проваливаясь в небытиё.

Глава 3. Крот.

Евгений, бывший работник коллекторского агентства, надолго засел в библиотеке, с тайным желанием встретить здесь Неназываемого.

Листать настоящие книги - словно держать в руках истинную драгоценность; экран монитора никогда не вызывал у Евгения такого трепета. Хотя, он в последнее время читал только с экрана. А такую огромную массу "живых" книг Евгений давно не встречал.

Внезапно, - быть может, листы книг пробудили в нем эти воспоминания, а может, состояние души, - но он вспомнил молодость, филфак, где учился. Вспомнил явственно, чутко и больно. Читалку факультета, редкие, выдаваемые там раритетные издания книг, еще дореволюционных годов... И, конечно, Лику...

С ней, с безответной своею любовью, он познакомился именно в читалке филфака. В её так называемом читальном зале: простой аудиторией с обшарпанными стенами, исписанными партами, странными "галёрками", где занимались чем угодно, только не учебой.

Он сидел где-то в средних рядах, у окна.

- Здесь свободно? - спросила незнакомая девушка.

- Да, - с удивлением ответил он. Когда Женя пришел в читалку, почти все столы были свободны. Теперь он озирался кругом, и понял, что, увлекшись чтением, ну, а потом достав компьютер и увлекшись квестом, и он не заметил, как сюда набежали студенты. "Учились бы дома. За компьютером. Что здесь, клуб знакомств? Или же, все норовят сбежать из дому, как и я?" - устало подумал он.

Незнакомая, очень шикарная девушка присела рядом. От неё пахло духами так, что у Жени голова пошла кругом.

- О, я знаю эту игру! - восхитилась она, заинтересованно заглянув в его ноут. - Но я так далеко еще не заходила!

- Там есть хитрая загадка. Нужно хорошо знать поэзию. Ключ - продолжение строчки стихов...

- Лика, - неожиданно представилась она, протянув узкую руку.

- Евгений, - ответил он, и, вместо того, чтобы руку ей пожать, приложил её к губам. Как в старых романах.

- Я буду называть вас просто, Женей, - прошептала Лика.

С этого всё и началось. Вне соответствия времени, они общались исключительно на "вы", и он писал ей стихи, а она даже иногда отвечала на них своими строками... Потом были безумные петербургские ночи и прогулки по Фонтанке вместе с поэтическим ретроклубом "Пегас", чтение поэтов Серебряного века, посещение башни Иванова... Они залезли туда, на крышу, с риском для жизни. Пение песен БГ и Цоя под гинтару... "Мы стояли на плоскости, повторяя слова, лишенные всякого смысла...", - пел он, и его слова подхватывались компанией.

Потом была театральная студия, где роль Дианы из "Собаки на сене" исполняла Лика. И фантастические посиделки с изучением восточной философии в кругу странных друзей. Среди них был Вилли, который и зимой и летом ходил в одном и том же черном пальто, а в вузе из принципа учился исключительно на тройки. И Снежанна, обожавшая астрологию; она всем без исключения желающим бесплатно составляла гороскопы. И Рита, которая всегда ходила в одежде хиппи семидесятых годов прошлого века... Когда-то они думали, что их компания будет существовать вечно. Так будет всегда, и даже на старости лет они будут ходить в гости друг к другу...

Но, мирное затишье, лишенное имперских амбиций, продолжалось недолго. Так называемая "маленькая, но всё равно гордая страна" вскоре в очередной раз "встала с колен" и злобно зашипела на весь мир...Короткая, от силы двухгодичная, оттепель закончилась. В вузах и Московии в целом стали закручивать гайки. Начались новые гибридные войны. Хорошо, хоть армия была наемной, добровольной и Евгений не загремел на войну, не окончив вуза. Но Лика вдруг изменилась, посерьезнела, ушла в себя. И вскоре вышла замуж за бизнесмена с отвратительной, с точки зрения Евгения, физиономией, круглым пузиком и манерами гопника.

- Понимаешь, Женя, мне надоело быть вечно голодной... Помнишь, как мы с тобой продавали мою единственную шубу, чтобы заработать денег на еду? Я постоянно мыкалась по съемным квартирам, с крысами и тараканами, хотя никогда не говорила с тобой об этом, оставаясь "прекрасной незнакомкой". Я вообще не говорила с тобой о трудностях быта. Наша любовь была выше этого... Только музыка и стихи, и только свет... И, пусть она и останется таковой: и для меня, и для тебя.

Она помолчала. Кажется, Лика плакала. Там, в этом чужом подъезде, было темно. Он не видел её слёз. Потом они по лестнице забрались ещё выше, сидели на подоконнике и курили.

- Мои родители в мои восемнадцать лет выставили меня из дому, сказав, что я, с моим Университетом, розовыми очками и богемной жизнью им не нужна... Моё студенчество стало страшным, голодным, но оставалось свободным и прекрасным. Но сейчас... Сейчас я уже хочу покоя. Даже, ценой потери свободы. Я больше не хочу голодать и когда-нибудь стать бездомной и умереть на улице. Я всего лишь слабая женщина. Прости меня, Женя.

Он тогда просто растерялся. Шептал нежные слова, сказал, что она всё равно останется Прекрасной Дамой его сердца. Его музой. Предлагал жить у него, вместе... "Мы будем - два нищих, убогих человека, и не сможем за себя постоять. Разве я смогу на тебя опереться? Ты сам... Еле дышишь. Ты разве сможешь прокормить двоих?" - шептала она горькие слова.

Потом он всё равно пел по-прежнему песни под её окном. Чем, впрочем, вызвал осложнения в её интимной жизни. И дважды был избит её мужем. А также, в Университете встречался с ней, по-прежнему. Писал за Лику её рефераты, курсовые и диплом. Свой собственный, диплом на классическом отделении, он сдал на четыре, но Лика, на своём факультете русского языка и литературы, написанную им работу о поэтах Серебряного века защитила на отлично.

Но, с окончанием вуза, всё и закончилось.

- Женя, не береди мне больше душу. Я так не могу. Мы...должны расстаться, не видеться никогда, - в конце концов, сказала она.

- А как же трубадуры, например? У них была дама сердца. Пускай, замужняя. Это ничего не меняло.

- Такие истории иногда заканчивались очень плохо. Помнишь, ты рассказывал мне историю... как его там? Того трубадура, у которого ревнивый муж его дамы вырвал из груди сердце и отрубил ему голову... Как его звали?

- Гийом де Кабестань из Руссильона. Дама та съела его сердце, приготовленное её мужем, которое он подал ей на блюде. Когда муж сообщил ей, что именно она съела, она сбросилась вниз с балкона.