Страница 40 из 69
- Мне страшно, Неназываемый...
- Чего ты боишься, Фанни? - спросил он осторожно.
- Я... Боюсь за всех нас. И... Очень боюсь тебя потерять...
- Ангелы не должны бояться, Фанни... Ты - мой ангел. И мы не расстанемся. Помни это... Помнишь...
- Ту свою песню, посланную тебе? Она... Грустная.
- Всё равно... Напой её мне. А то... Я тогда читал только текст...
И Фанни запела:
Я подойду к тебе, слегка
Затронув левое плечо.
Скажу, что ноша тяжела
И больше вера ни при чем.
Ни при делах любовь и честь,
Ослабли белые крыла.
И что ещё нам в жизни есть?
Опять рутинные дела...
Я подойду к тебе, слегка
Затронув левое плечо.
Ты, заглянув в мои глаза,
Напишешь песню ни о чем...
Уже придуманы слова,
И сотни откровенных фраз;
Дорога на небо ушла -
Но это... Не для нас.
Я - твой ангел.
Который не придёт.
Который заболел...
Я - твой ангел;
Я знаю, всё пройдет.
Я знаю: не у дел...
Я - не при деньгах,
И кровь сочится с глаз.
Я - не при словах,
И не знаю как
Выжить в этот раз...
Часть 4. Столкновение.
Глава 1
. Лис.
Лис сегодня "оттягивался". Сегодня у него было целых три свободных часа. Конечно, он не успеет сбежать к "своим", в подвал. И потому, он просто заляжет в своей маленькой комнатке на складе, нацепит наушники плейерфона и будет слушать музыку, которую ему скинул Хорс: безумный парень, король и лидер таких же безумных молодых парней. Они в свободное время ездили за город, чтобы покорить заброшенные вышки, без всякого альпинистского снаряжения лазили по вертикальным стенам, по не сданным еще в эксплуатацию высоткам...
Жаль, что он не по-настоящему был одним из них.
Мы - последние люди
На этой земле,
Которые чувствуют
Ветер и снег...
Мы - последние люди
На этой земле -
Не говорите мне "нет".
Мы делаем селфи со смертью,
В последнем прыжке,
Мы делаем селфи со смертью,
И это - полёт!
С ними, с этими ребятами, он познакомился лишь потому, что был послан шефом, Ферзём, на задание: втереться в доверие этой неформальной организации, будоражащей сеть безумными фоторепортажами... И, если получится, развалить её изнутри, перессорить ребят друг с другом, а также, узнать их точки сбора, чтобы устроить на них облаву.
Но Лис специально сообщал данные слишком поздно: так, чтобы ребята могли вовремя удрать. Он не знал, зачем они нужны шефу, но он знал, что Ферзь - человек самый гнусный.
Мы ходим по нервам,
Гуляя по крышам домов,
Мы прыгаем в пропасть,
Цепляемся за парапет.
Мы делаем селфи со смертью
В последнем прыжке,
Мы делаем селфи со смертью,
И это - полёт!
Впрочем, с первых же дней своего рождения Лис не знал других людей. Не таких, как, к примеру, Ферзь. Или же, прежние его начальники. Конечно, он не помнил всех, кого встречал со дня своего рождения. Но ему рассказывали, что он родился в тюрьме. В результате плановых свиданий, осуществляемых надзирателями ввиду законодательного "права всех заключенных на секс". Пары выбирались произвольно, методом тыка, и заключенных - мужчину и женщину - загоняли, как животных, в одну, специально отведенную для таких встреч камеру. Если в результате этих случек у женщин рождались дети, то они всецело принадлежали не обществу, а "системе": у них не было имён: лишь клички, не было ни паспортов, ни каких-либо других документов, только особый, уникальный чип и вмонтированная в него "фишка", предназначенная для системы слежения.
Вы хотите, чтоб мы
Дрожали от ваших шагов,
Чтобы в струнку стояли
В преддверии ваших замков,
Чтобы слушали ваши приказы
От звона монет...
Но мы делаем селфи со смертью
В последнем прыжке,
Мы делаем селфи со смертью.
И это - полёт!
С детства его готовили в качестве "особого агента". Если бы не его особые таланты в обучении, овладении ниндзюцу, цена бы его была - как у любого пушечного мяса. Но Лис был очень упрям и жизнестоек, и в результате из него получился отличный наёмник. И потому, его цена как товара была повыше. Нет, он не участвовал в боевых сражениях и даже не побывал на вражеской территории. Но в свои неполные пятнадцать лет он ведал уже немало тайн, потому что его использовали для "особых поручений". Он сменил уже трех начальников, "братков", ведущих свои тайные разборки в недрах города. Ферзь был не хуже и не лучше предыдущих.
С детства он беспрекословно выполнял все поручения своих хозяев. Но сейчас выучился хитрить. Говорить полуправду. Утаивать сведения. Не сдавать тех ребят, о которых не знала его контора. Докладывать о местах сходок молодых неформалов тогда, когда те уже покидали точку. Потому, что он почувствовал свою духовную близость с этими молодыми людьми, а не с Ферзём и его подчиненными.
Когда ветер гуляет,
И валятся звёзды вниз,
И только товарищ
В бездну руку подаст,
Когда под ногами
Предательски скользкий карниз -
Мы делаем селфи со смертью
В последнем прыжке,
Мы делаем селфи со смертью,
И это - полёт...
Лис, под эту песню, в расслаблении нервов, отпустил мысль в полет, и теперь непроизвольно вспоминал то Хорса, за один волос с головы которого он с легкостью отдал бы свою жизнь, то ребят, с которыми он счастливо ушел от облавы, когда окружали вышку, на которую им всем удалось залезть. Об этой отчаянной выходке он сам сообщил по телефону, вызвав команду шефа. Но вызвал, когда они все уже спускались и были метрах в пятнадцати от земли, а потом - уносили поскорей ноги, поскольку он сказал тогда ребятам, что "предчувствует" облаву. За такие "предчувствия" он прослыл среди друзей Хорса чуть ли не экстрасенсом... Никто ж не знал, что он сам вызывает облаву, а потом - сам предупреждает о ней.
Позже его воспоминания неожиданно переключились на "новое дело", в котором был замешан его шеф, Ферзь, и некий Царь, которому Ферзь подчинялся. Вроде бы, Царёв - была его фамилия, которой тот кичился с детства, сразу же став царем подворотен и начальником вышибал. Царь заезжал к Ферзю часто; дела у них были общие и явно неприятные. Но теперь явно наметилось что-то грязное и чрезвычайно жуткое. Лис впервые подумал о том, что нужно валить. Такая мысль не приходила ему раньше только потому, что его всегда могли выследить, найти и вернуть, после чего отбить все внутренности. Ведь у него в руку была вшита так называемая "фишка" - навигатор, по которому его отслеживали на компе с легкостью. Но... от этого жуткого дела ему захотелось бежать как можно дальше; даже ценой кисти руки. Хватило бы только сил как-то оторвать её у себя... Страшные решения проблемы приходили ему в голову, но и дело, в которое он вляпался, было весьма нехорошим и дурно пахло. Что от него потребуют на этот раз, какую роль будет он играть?
Да, он знал, что он - подонок. И всегда был таким. Но он пока никого не убивал. Он всегда только подсматривал, подслушивал, информировал... И он, к примеру, ни за что и никогда не выдаст Ферзю ребят Хорса.
А что они сотворили с этим парнем, с этим Николаем? Это попахивало мистикой, изначальным злом, служением темным силам, если только есть что-то такое, потустороннее... Это было полностью бесчеловечно. Что там произошло? Почему Николай заговорил совершенно другим голосом, почему он пошел с ними? Кем или чем он стал? Зомби?