Судьбы

— Саш, ты мои мысли в слова облек. Ты прав, как всегда прав. Но выхода я не вижу. Я должна работать.

— Для того чтобы меньше работал я. Я понимаю твою мотивацию, но решать надо и с твоей работой, и с моей.

— Говори, начнем с тебя.

— Я не могу ужиться с Юрой. Нет, мы не конфликтуем. Вроде мир. И как врач он у меня вопросов не вызывает, и руки у него хорошие, и голова на месте. Только подход у нас разный. Бесит меня это.

— То есть ты точно понимаешь, что с ним работать не можешь?

— Вера, я не подарок, у меня тяжелый характер, если уйду, ты думаешь, меня на другом месте терпеть будут? Там я буду чужак, и я должен прогнуться.

— Ты не умеешь прогибаться, Саша. Но варианты искать надо.

— Надо. Я киплю помаленьку, и пар копится, а взорвусь — мало не покажется.

— Давай на кафедру сходим, поговорим.

— Это не моя кафедра, я тут не учился, они меня не знают.

— А мы просто в гости.

— Хорошо. Что у тебя?

— Выживают, просто выживают. Я отказалась платить. Теперь у меня лежат те пациенты, с кого взять просто нечего. Зато они тематические. Все мои призывы по выявлению контактов не слышат, партнеров лечить не собираются. Сейчас принцип другой, вколол антибиотик и пошел на…

— Не матерись, тебе не идет. Даулета выпустили?

— Да. Я его видела, он даже не поздоровался, он никакой. Олег молчит, пашет и думает ехать в Германию насовсем. Но самое неприятное, у меня нет категории, понимаешь, а без категории — я начинающий врач. У меня диссертация почти готова, я же на уровне интернов. С заведующей контры. У нее есть кандидаты на мое место, которые будут платить. А я не буду, принципиально не буду.

— Уходи, может, в частном центре что найдешь.

— А если не найду?

— Да я уже думал, вот останемся мы оба без работы, на что жить будем? Мы, кроме того как людей лечить, ничего не умеем. Надо машину взять, таксовать попробую.

— Давай возьмем, хоть какая-то страховка на крайний случай. А ты водить умеешь?

— Водить не умею, но права у меня есть, я купил.

— Права купил, машину купил, ездить — не купил.

— Что-то вроде. Вер, нужна машина.

— Хорошо. Купим машину.

Дальше они радостно обсуждали марку машины и то, как будут всей семьей выезжать за город, и купят дачу, где ничего сажать съестного не будут, а просто станут отдыхать на свежем воздухе. И размечтались так, что потом сами удивились: ну прям как дети малые.

Машину поехали выбирать всей семьей. На авторынке народу — не протолкнуться, и цены удивили. Только совсем не в радостную сторону. На приличную машину им точно не хватит, только на жигули. Покупать жигули не хотелось, а потому решили отложить покупку на неделю и взять консультанта, который в машинах разбирается. Потому что Вера с Настей смотрели на цвет и на обивку сидений, Данька просто радовался и прыгал, пока не притомился и не уснул на руках у отца.

Машину не купили, поели шашлык в забегаловке. Совершенно непонятно почему, но самый вкусный шашлык был на авторынке. День явно удался. Домой вернулись счастливые.

Около самого дома Веру окликнул женский голос:

— Вера Морозова.

Вера обернулась и встретилась с доцентом Патрушевой, которая вела ее группу на кафедре акушерства-гинекологии.

— Добрый день, Людмила Семеновна.

— Я смотрю: ты, не ты. Изменилась сильно. Но узнаваема, любимых студентов забыть трудно. Твоя семья?

— Да. Муж — Александр Романов, дети Настя и Даня.

— Так Вы из скорой?

— Да.

— Тот самый Романов, который как заноза в заднице, по словам Юры.

— Видимо так. Вера, ты тут, а я с детьми домой, чайник поставлю.

— Вот и Юра говорит, что больно ершистый. Погодите Вы. Защититься не хотите? Материала у вас должно хватить. А нам аспирант нужен, два года — и вы кандидат наук, а может, раньше. Коллектив в основном женский, любить вас будут.

Саша выглядел слегка ошалевшим.

— Простите, Вы хотите взять в аспирантуру «занозу в заднице»?

— Хочу толкового врача. Подходите завтра в два. Я предупрежу Юру, он Вас отпустит. Я буду ждать.

— Я подойду, — совершенно серьезно сказал Саша.

Дома они с Верой этот вопрос не обсуждали. Только утром, когда сдали Даньку тете Соне, Вера спросила:

— На кафедру пойдешь?

— Да, конечно. Поговорим, а там видно будет.

Все мысли Веры были о предстоящем разговоре мужа. Часа в четыре она не выдержала и позвонила к нему в отделение, но Юрий Семенович сообщил, что тот ушел рано и не возвращался.

Всю дорогу домой в автобусе она только и думала, что там могло быть, почему не возвращался на работу.

Дома была только Настя, которая чистила картошку.

— Мама, я жареную хочу.

— Хорошо, давай пожарим, папа не приходил?

— Нет.

Дочистили картошку они вместе. Еле дождались папу, вернувшегося как никогда поздно.

— Саша, что? — Вера просто кинулась к нему навстречу.

— Я перехожу к ним. Очная аспирантура плюс ставка врача в роддоме в отделении патологии беременности. Плюс дежурства. По деньгам выходит очень неплохо. Нагрузка не меньше, чем была, но и не больше. Пока там буду отрабатывать, подниму истории. Тему мы с заведующей обговорили. Золотые горы не обещали, но Юры и ему подобных там нет. После защиты зарплата будет больше.

Вера улыбалась.

— Видишь, родная, от судьбы не уйдешь.

— Я картошку дожарила, сейчас сгорит, пока вы там болтаете, — Настя возникла в дверях кухни руки в боки.

— Конечно, доченька.

Саша был счастлив, счастлив потому, что появилось решение, перспектива. Он оставался при любимом деле, вне которого себя не мыслил и не мог развиваться дальше. Пусть это не скорая, а роддом, но он на своем месте. Везде на своем месте: и дома, и на работе.

На душе стало тепло. И так захотелось картошки, и ужин в кругу семьи — то есть самых родных и любимых людей.

====== Эпилог ======

Прошло три года.

Саша работал на кафедре и в отделении. Он давно защитился. Коллектив его любил, было, конечно, всякое, но завистников особых не случилось. Он все так же много оперировал, вел больных и беременных, но чаще консультировал.

Настю Вера удочерила. Правда, пришлось отдать Гале достаточно круглую сумму денег за отказ от дочери и забыть надолго о машине. Но Вера с Сашей рассудили, что дочь гораздо важнее. А деньги — дело наживное.

Наталья Викторовна приходила в гости, учила жизни, периодически устраивала концерты, требуя повышенного внимания. И она получала внимания столько, сколько хотела. Потому что мать есть мать, а матерей не выбирают. Она любила сына и даже сноху, но как-то очень по-своему. Она и внуков любила на расстоянии, не утруждаясь заботой о них. Видимо, больше всего на свете она любила только себя. И перед собой, горячо любимой, все казались слишком мелкими и незначительными.

Вера ушла из института, и не потому, что перешла на другое место работы, а только потому, что у них с Сашей родились близнецы. Совершенно очаровательные мальчик и девочка. На семейном совете Саша постановил, что ее задача — воспитывать детей. А она с ним полностью согласилась.

Вот так и закончилась эта история переплетения жизней и судеб. Ведь у каждого человека своя судьба, но она неразрывно связана с окружающими, с их судьбами и их жизнями. Мы не свободны в своем выборе пути, всегда зависимы от обстоятельств, от других соприкасающихся с нами людей. Очень зависимы от тех, кого любим. Боимся вызвать недовольство, причинить боль. Порою мы перестаем быть собой, подчиняясь чужой воле, и часто делаем это совершенно сознательно, а иногда воюем с «ветряными мельницами». Никто не знает, как жить правильно и что такое — правильно жить. Мы совершаем ошибки, жалеем о содеянном, пытаемся исправить и получаем нечто еще худшее, чем-то, что было. А как часто мы принимаем за любовь лишь увлечение и подобие любви и пытаемся построить свою судьбу на псевдочувстве! Как нужно? А кто его знает, как нужно?.. Может быть, судьба дается свыше? Не знаю. Иногда кажется, что люди живут как в лабиринте, все время ищут выход, натыкаются на тупики, но продолжают искать… Главное — не расслабляться, не плыть по течению, а бороться. С обстоятельствами, с врагами и даже со смертью… Только тогда можно получить награду. Какую? Да людей, судьбы которых будут связаны с твоей. Которые подставят плечо и подадут руку, когда ты споткнешься. А разве не в этом смысл жизни?