Судьбы

А он улыбался. Какая же все-таки она у него умница.

====== Вопросы ======

Звонок в дверь. Вера глянула на часы. Для Саши немного рано. Но рабочий день окончен. Просто он задерживается всегда. Так хотелось, чтобы это был он.

За время своего сидения дома с малышом Вере казалось, что она одичала и даже разговаривать разучилась. А с кем ей было разговоры вести? С сыном — так он пока не говорил, только «мама», «папа» и «на». Причем «на» — это его. Он так просился на руки и просил игрушки, и печенье, и все, все, все. Все его желания умещались в одно единственное слово — НА. Так и жили. Оля иногда звонила по телефону. Она занималась ремонтом в квартире, но сама, потому что нанимать денег не было, а помочь было некому.

Но вернемся к звонку в двери. Сын успел первым и уже колотил ручками в дверь, ожидая отца. Вера взяла его на руки и открыла.

Женщину, стоявшую перед ней, она узнала сразу, она ее очень хорошо разглядела в альбоме с первой свадьбы ее мужа.

— Добрый вечер! Александр Романов здесь живет?

— Да. Что Вы хотели? Его еще нет с работы.

— Поговорить хотела. Нам есть о чем поговорить.

Вера пригласила ее в дом. Она расположилась на диване. Вера с ней, принесла чай, поставила конфеты.

В комнате повисли тишина и напряжение. Обе женщины внимательно разглядывали друг друга. Они не были соперницами, хотя имели статус жен одного мужа. Только одна была его прошлым и уже не имела значения, а другая — настоящим и будущим, но они все равно искали что-то такое, что помогло бы ответить на главный вопрос, мучивший обеих: «Почему? Почему она?».

Время тянулось невероятно долго, каждая секунда, проведенная с этой женщиной, пульсировала в голове. Голова болела неимоверно, так, как давно уже не болела.

— Вы давно вместе? — спросила пришедшая.

Вере даже по имени называть ее не хотелось.

— Пять лет. А что?

— Нет, ничего, а мы с ним даже года вместе не выдержали. Смотрю и удивляюсь. Ему всегда нравились модели — высокие, тонкие, яркие.

— Я не такая. Вы правы, но, видимо, во мне важна не внешность. У нас хорошая семья.

— Мужчин не поймешь. Я вот замуж выхожу, надеюсь, что тут все получиться.

— Смотря насколько хотите, чтобы получилось. Но, дай Бог, конечно.

— Вера, как вы с ним уживаетесь, он невероятно властный, и он прав всегда, он ведь даже рот раскрыть не дает. Меня все это просто возмущало. Причем пока встречались, был просто золотой, а потом…

— Мне трудно сказать, мы не встречались.

Дурацкий разговор прервал звук поворачивающегося ключа в замке. Сын рванул в коридор. Вера за ним.

— Ух, а ты еще подрос. Я тебя целый день не видел, — он поднял мальчонку над головой, тот заливался смехом. — Вераш, что?

— Тут пришли к тебе.

Он вошел в комнату, хорошее настроение сразу улетучилось.

— Что хотела?

— Ты так рад меня видеть?

— Не рад, нисколько не рад. И почему ты пришла сюда? Мы могли встретится где-то еще. Деньги я перечисляю, что тебе нужно?

— Так беспокоишься о ней?

— Да, представь себе. Я не люблю, когда Вера волнуется, понимаешь, не люблю.

— Смотрю и поражаюсь. Она не в твоем вкусе, ты смеялся над такими, как она. Невысокая, полная…

— Замолчи!

— Ух ты! Ты можешь быть и таким? Даже не представляю.

— У тебя нет права оценивать мою жену.

— Ты способен на чувства?! Удивляюсь, поражаюсь. Она обронила, что вы не встречались.

— Нет, не встречались. Я ее увидел — такую расстроенную, злую, возмущенную. Она была готова порвать нас за свою больную, а та даже человеком не была, отброс общества, да и только. Но Вера была таким Человеком, которого хотелось украсть и никому никогда и не показывать. Вот я и украл только для себя. И ни на минуту даже не пожалел. А ты говоришь о вкусе и еще о чем. Оно не стоит того, чтобы говорить, я и убить за нее могу.

Она замолчала и долго смотрела в пол. А потом произнесла:

— Я совсем не знаю тебя, видимо, никогда не знала. Ладно, давай к делу.

Он обещал, что оформит с ней все бумаги, потом сопоставлял свой график работы с ее свободным временем.

Она ушла. они остались только своей семьей. Вера молчала, но он видел, что внутри нее идет диалог.

— Осуждаешь?

— Не знаю. Больше да, чем нет. Пытаюсь найти оправдание.

— Я вижу и понимаю. Но так будет лучше. Не осуждай, прими таким, как есть. Я не святой.

— Я знаю. Неужели у тебя нет к ней никаких чувств?

— К кому? К бывшей жене уже нет. Хотя были. Я в свое время Лиду ради нее бросил. Нет, конечно, я понимал, что Лида старше меня, и к тому же она не могла иметь детей, но то была не причина, причиной стала Галя. Это было сильное увлечение, вспыхнувшее как пожар, но так же быстро угасшее. Но за время пожара, сгорая страстью, мы успели наделать глупостей в виде ребенка. Она решила его рожать. Я же принял ее решение и обещал помогать. Я выполняю свое обещание.

— Я спрашивала про чувства к дочери, — Вера говорила раздраженно, и он ее понимал.

— Нет, я никогда не любил ее, потому что никогда не видел… Не надо на меня так смотреть, я уехал до ее рождения.

Он знал, что она не примет такого ответа. Не поймет, потому что мечтала об отце когда-то, о любви мечтала. А он не оправдал ее надежд. Его не случилось в ее жизни. Как и его, Саши, нет в жизни его дочери.

— А если она ждала… Ждала тебя, а ты не приходил…

Он притянул ее к себе и обнял, целовал мокрые от слез глаза, щеки и говорил:

— Меня ждала ты. И именно к тебе я не мог не прийти. Если бы я знал, что ты меня так сильно ждешь, то не делал бы глупости и не разменивался на других. Но я не знал, а понял, только когда увидел тебя там невероятно злую, раздраженную и готовую убить нас с Николаевичем за свою больную сифилитичку. Увидел и понял, что мне нужна только ты.

— А если бы я не согласилась тогда с тобой? — она уже улыбалась, хотя слезы продолжали течь из глаз.

— Я бы тебя украл и все равно присвоил. Я был настроен очень-очень решительно. Правда-правда, Верочка!

— Но я же не в твоем вкусе, и вообще, у меня ни одного органа здорового нет, ты сам так говоришь.

— Вераш, а кто знает мой вкус кроме меня самого. Вкус, как и зрение, вещи субъективные. А ты так вкусно пахла тогда. И была совершенно потрясающей в своем праведном гневе… Красивая и живая, необыкновенно красивая.Так ты не рада, что я украл тебя для себя?

— Рада, Сашенька, если бы ты знал, как рада… — и слезы снова потекли по ее щекам. — Ты же счастье мое. Сам назвался. Так ты и есть мое счастье. Только мое, понимаешь?!

====== День рождения. ======

— Верочка, давай за стол! Очень хочется кушать, пить за тебя, потом саму тебя. Я хочу праздновать твой праздник, в конце концов!

— Саш, ну еще чуток подождем. Оля обещалась. Она так давно у нас не была.

— Позвони ей, узнай, идет или не идет.

— Я ее приглашала, она сказала, что обязательно придет.

— Позвони, может, планы изменились.

Вера глянула на него так, что такое, как он предположил, и подумать нельзя, но все же набрала номер и услышала голос Сильвы Вартановны:

— Да, Верочка, поздравляю с днем рождения. Удачи тебе, счастья.

— Спасибо! А Оля где?

— Так она улетела вчера в Питер, там дела у нее. Вернется через неделю.

Вера поблагодарила маму подруги и совсем расстроенная подошла к столу.

— Садимся, Саша. Пить буду.

— Что налить?

— Водку.

— Что у Оли?

— Улетела в Питер.

— Зачем? — он был искренне удивлен.

— У нее там дела. Давай так, у меня день рождения, мне тридцать один. Давай пить, давай есть и говорить тосты. У меня есть ты и все, больше никого, так и не надо. Понимаешь? Только не предавай меня никогда, я не переживу…

— Я знаю. Так давай выпьем за…

Его слова прервал звонок в дверь. Саша подошел и открыл. Там была его мама.

— Отмечаете?

— Что?

— День рождения твоей жены, матери моего внука.

— Да, конечно, проходи, садись за стол.