Судьбы

Вот такая картина вырисовывалась, и очень даже не оптимистическая картина.

Долго еще говорили подружки. Каждая другой изливала душу и все, что там в этой душе накопилось. Пусть не было того самого счастья, о котором они в детстве когда-то мечтали, ни у одной, ни у другой, но они были друг у друга. А это ведь так важно, когда у тебя есть родной человек, которому можно излить душу, и он туда не плюнет, и поймет, и будет рядом, когда тебе хорошо и когда плохо. Просто будет всегда рядом, и ты будешь знать, что он у тебя есть. Всегда!

====== Он ======

Все было кувырком. Эта больная выматывала все нервы. Сегодня понедельник, то есть Вера не видела ее два выходных дня, а следовательно, без сюрпризов не обойтись. В пятницу она приводила одного мужа на обследование и одного любовника после обеда. Сегодня же должна привести другого мужа и двух детей. Шеф настоял на превентивном лечении для всех ее партнеров и всех детей. А это значит, что надо составить расписание, чтобы ее партнеры, не дай Бог, не пересеклись. Личную жизнь пациента нужно уважать, какой бы она ни была. Правда, как женщина может жить одновременно в двух семьях и в обоих иметь детей, в голове не укладывалось. Да еще наличествовали два постоянных любовника, но они в расчет не брались. Да и сама больная была тем еще подарком. К тому же Вера подозревала, что она беременна. Матка увеличена на семь-восемь недель, хотя пациентка все отрицает. Ее бы на УЗИ сводить, но ни один центр не соглашался делать УЗИ больной сифилисом.

Со всеми этими мыслями Вера дошла до отделения, надела халат и пошла на обход. Сначала женская палата. Эту злосчастную вызвала в процедурный первой. Надо ее еще раз на кресле посмотреть и анализы взять.

Шейка матки была травмирована явно механическим путем, а цервикальный сильно воспален. Выделения начались прямо при осмотре.

Вера отправила больную в палату. И буквально полетела к заведующему.

— Даулет Абдрахманович, у Ивановой криминальный аборт. Какая тактика?

— Верочка, а что надо делать?

— Выскабливать, — она обреченно пожала плечами.

— Так берите машину — и в гинекологию вместе с больной.

— И они с радостью примут сифилис.

— А это уже ваше умение убеждать коллег. Дерзайте, Вера Юрьевна.

Она попросила институтскую машину и вместе с пациенткой поехала в скорую помощь. Там долго объяснялась с заведующим приемным покоем. Она доказывала, что они принять ее больную просто обязаны, к тому же сразу после процедуры она обязуется забрать ее обратно в институт. Но тот был непреклонен. Он даже смотреть ее отказался. Со словами: «Вот только сифилиса мне не хватало».

Тут в ординаторскую вошел молодой врач. Симпатичный. Очень даже импозантный, высокий такой… Он с усмешкой глянул на почти плачущую Веру.

— Что тут у нас?

— Вот тут коллега из амурного отдела нам сифилис подсовывает. Слышь, Александр Александрович, к человечности взывает. А нам сифилис нужен? Вот тебе нужен? Правильно, и мне не нужен.

— Так она на антибиотиках, — раздался голос Веры.

— Да хоть на чем. Аборт совершился?

— Я не знаю, полный или не полный.

— Так сами и смотрите, чему вас в институте учили. Ручками работайте и головкой своей хорошенькой тоже. Короче, проваливайте восвояси, дорогая коллега. И не разводите мне тут антисанитарию.

Вера вышла с силой хлопнув дверью.

Пришлось везти Иванову обратно. Ее даже осмотреть они не соизволили. И что ей дальше с ней делать?

Что она с собой сделала, как вызвала выкидыш, или помог кто, больная молчит. Что вводила в матку, не говорит. Но отвечает за ее жизнь Вера. И больная должна выздороветь. А с ней одни проблемы…

На работе получила выговор от начальства. Это оказалась ее вина, что в гинекологии бессердечные люди.

Посмотрела всех остальных больных. Записала все в истории. Хорошо, у тех нелюдей хоть отказ от осмотра взяла. История же для прокурора пишется, то есть все должно быть юридически правильно.

Чай пить не стала, в палату к Ивановой раз двадцать уже зашла.

Настроения не было. Вот если понедельник начался через одно место, то так и пойдет. А он именно так и начался!

Не удался день… Да, что там день — вся жизнь не удалась! Вон у этой Ивановой два мужа и два любовника, а вид у нее — посмотреть не на что. Зато Вера одна как перст. Правда, и сифилисом не болеет, но ведь слова сказать не кому. Кошку завести, что ли? Хоть поговорить будет с кем, хоть глаза в глаза… И от инфаркта, говорят, помогает…

В ординаторскую постучали и вошли.

— Вы к кому, — спросил Олег Михайлович, разглядывая молодого мужчину.

— Да я вот хотел помочь, тут у вас больная сифилисом с криминальным абортом, давайте гляну профессиональным взглядом.

Олег покатился со смеху и глянул на изумленную Веру. А та смотрела на вошедшего и не верила своим глазам. Это был тот самый Александр Александрович, чьи глаза бессовестно ржали над ней в приемном гинекологии, по крайней мере, ей так казалось. И чего он вдруг сюда приперся? Там ему поржать не хватило?

— Верунчик, кажется, тут доктор по твою душу. Причем, в прямом смысле.

— Александр Александрович. Врач первой категории, — представился вошедший.

— Олег Михайлович, высшей категории. А Верунчик у нас — научный сотрудник, не замужем, но отдадим только в хорошие, проверенные руки.

Вера залилась краской…

Александр вытянул руки, не меняя серьезного выражения лица, и спросил:

— Подойдут?

— Сначала к делу, давайте, показывайте на что способны!

Он посмотрел Иванову. Назначил еще свое лечение, записал консультацию.

Все врачи отдела собрались в ординаторской, даже заведующий заявился. Этого гинеколога захотели увидеть все.

Поставили чай, организовали стол, достали коньяк. Мило посидели. Познакомились с коллегой из другого учреждения, собрались дружить. Расспросили его, кто он и откуда. Заканчивал он институт, как оказалось, в Томске. Разведен, имеет дочь трех лет, работает в больнице скорой помощи третий год, после того, как приехал из Томска, живет с матерью.

Пока сидели, рабочий день закончился. Александр вместе с Верой еще раз посетили Иванову, которая чувствовала себя вполне сносно и ехидно хихикала над своим лечащим врачом.

А потом Александр пошел провожать Веру домой. Сначала молчали, первым заговорил он:

— К тебе на ты можно? — он взял ее за руку.

Она немного растерялась, но руку не отдернула.

— По-моему, ты уже перешел эту черту.

— Какие еще могу перейти?

— Какие входят в твои планы?

Он рассмеялся.

— У меня нет плана. Есть девушка, которая мне безумно понравилась, вот пытаюсь понравится ей. Получается?

— В какой-то степени. До безумно еще слишком далеко.

— Почему ты не замужем?

— Не сложилось. Нас выбирают, мы выбираем… Вот так и не сложилось.

— Чего хочешь в жизни?

— Счастья!

Он рассмеялся.

— Я сделаю тебя счастливой!!! Обещаю!!!

— Ты? Шутишь?

— Нет, Вера, не шучу. И не надо мне говорить, что я вижу тебя первый раз в жизни. Да, вижу, но хочу просыпаться с тобой и засыпать, согреваясь твоим теплом. Бывает так, веришь?

— Нет.

— Я тебе совсем не симпатичен? Не нравлюсь?

— Я не думала.

— Так, может, не надо думать? Ведь ты всегда, всю свою жизнь думала, и что в результате? А давай делать глупости, и если повезет, мы будем счастливы, особо не задумываясь о том, что делаем. У тебя мама, как я понимаю?

— Да, мама и бабушка. Только она парализованная.

— Пойдем знакомиться с твоей мамой. Я умею нравиться мамам и бабушкам тоже, даже парализованным.

— Не сомневаюсь даже. Нравиться ты действительно умеешь.

— Так в чем же дело?

— А что будет завтра?

— Завтра у меня сутки. А вот послезавтра я вернусь к тебе. Ты готовить хоть умеешь? Я голодный жутко всегда после работы.

— Умею… Плохо… Но я научусь…

— Вот и договорились.

====== Ожидание ======

Она бежала домой с курицей в пакете. Торопилась — надо приготовить ужин. Он же придет…