Без имени...

Так вот... Новые, негласные организации, берущие к себе "отказных", стали предоставлять им работу, а потом - временное жильё. Главное, что они сразу поняли - им нужно было не допускать провокаторов в свои ряды. И потому, весь этот прорыв и деятельность были бы бессмысленны, не создай люди вовремя определенных приборов. Одни из приборов послужили для экранирования мыслей и того, что происходит внутри наших контор. А другие - для вычисления людей с гнилыми намерениями и не допущения их в пределы наших стен. Да, они просто не проникали физически в наши организации; при этом, в особо сложных случаях, им внедрялась ложная память о том, как они к нам вошли и что увидели. Других вырубало на пороге, и они поступали в наши медцентры. А чаще всего, подходит чужак к нашему дому, хочет войти - и вдруг сразу поворачивает обратно, забывая даже, зачем он сюда шел. Защита работает надежно.

Ну, а потом интелы подключились. Те из них, что работают на нас, стали вычищать данные из таблицы "неблагонадежных", полностью стирать отовсюду такие файлы. Одновременно с этим, некоторые наши отважные ребята, к примеру, несколько раз поджигали самые отвратительные тайные конторы, в которых хранились документы с папками. Конторы, созданные стукачами и для стукачей.

Таким образом, и началась наша борьба по спасению реальных людей от жестокой "системы", проводимая просто для их выживания. Программа была предназначена для спасения нормальных, думающих и одаренных. Ну, а потом оказалось, что именно эти люди добились лучших результатов в работе: научных достижений, творческих произведений, эффективных изобретений... И всё это стало нашим внутренним, тайным, достоянием. Мы всё это стали хранить в секрете. И распространять лишь среди своих. Не подпитывать систему. И это начало уравнивать, в какой-то степени, нас с нашими противниками: у тех в руках деньги, власть, сила и ресурсы... А у нас - наука, тайные производства, новые изобретения и единство... Только, Женя, мы все здесь живем, как на войне. Мы в постоянном напряжении, оберегая друг друга. Иного не дано. И никто не знает исхода этой битвы.

- Понятно. Я, если можно, хотел бы работать у вас.

- Можно, Женя, можно.

- Тогда, может, не надо ехать в мою бывшую контору? Вам же не сильно нужны справки оттуда? Тем более, что мне ничего не дадут: официально они не заключали со мной нормального трудового договора. Сказали: первый год так работай...

- Мы едем туда не для этого. И, ничему не удивляйся. Тому, что сейчас произойдет.

- Хорошо. Я понял.

Это был обычный, ранее жилой, дом. Но все этажи невысокого здания занимали разные конторы.

Перед одним из двух подъездов Евгений остановился и зябко поёжился. Было сыро и промозгло; снег давно превратился в хлюпающую под ногами, мерзкую жижу, а ветер насквозь пронизывал Женю, одетого в тонкое пальто.

Машина, на которой они приехали, была оставлена за углом.

Неназываемый и Сенсей вошли вслед за Евгением в серое, мрачное здание.

- Со мной, - внизу, кивнув в сторону спутников, промямлил Евгений вахтеру. Лицо самого Жени вахтеру, пожилому военному в отставке, уже изрядно примелькалось.

Он вошел первым и в помещение самого агентства.

За столом при входе, как всегда, сидела секретарь Алёна и заполняла бланки.

- Вы, - она подняла на Евгения удивленные глаза. - Вы столько дней пропустили без уведомления, весь вчерашний день не отвечали на звонки, опаздываете... Вас, скорее всего, уволят.

- Я хочу поговорить с шефом, - извиняющимся голосом, глядя в пол, робко сказал Евгений.

- Проходите, - сказала Алёна. - Он у себя.

Тогда Евгений, как они договорились заранее, приоткрыл входную дверь в кабинет шефа, чтобы пропустить вперед Сенсея и Неназываемого.

- Эти люди - со мной, - пояснил он Алёне, таким же робким, извиняющимся голосом.

Алёна ничего не успела ответить.

Впрочем, Неназываемый, мимоходом, быстро наклонился к ней, и, внимательно посмотрев в глаза, сказал:

- Мы - с Евгением. Родственники его.

- Угу, - будто подавившись, ответила та и уставилась в потолок, впав в прострацию.

И вся троица исчезла в кабинете шефа.

- Здравствуйте, шеф! Я отсутствовал на работе, - с порога начал Евгений. - Ко мне родственники внезапно приехали. Вы же меня не уволите, правда? - и он заискивающе улыбнулся.

Один из "родственников" (это был Сенсей) тем временем осмотрел кабинет беглым взглядом и, подойдя к окну, неподалеку от которого за столом сидел охранник, спросил у него развязно:

- Закурить не найдется?

- Что? - парень уставился на Сенсея рыбьими глазами.

- Я имею в виду зажигалку. Сигареты у меня найдутся. Огонька не будет? - Сенсей приблизился и полез в карман.

Парень пошарил по столу и нащупал зажигалку.

Сенсей же, без предупреждения, нанёс удар кулаком ему в челюсть. Одного удара оказалось достаточно.

Минутой ранее, Неназываемый уже стоял перед шефом, рядом с Евгением.

- Вы же простите моего племянника? - спросил он Палыча, внимательно вглядываясь в его свиные глазки, тут же забегавшие из стороны в сторону.

- Я..., - гневно начал Палыч, приподнимаясь - и вдруг грузно осел на стул. Голова его упала на грудь, а ворот рубахи врезался в жирную шею.

Неназываемый и Сенсей, после того, как последний вырубил охранника, тут же выволокли грузное тело Палыча из кабинета. Испуганные коллекторы, высунувшись из-за перегородок - шкафов, от удивления прекратили на время обзвон должников.

- Человеку стало плохо. Скорая ожидает внизу, - бросил Сенсей в их сторону.

Евгений покидал кабинет шефа последним. Он быстро прикрыл дверь, за которой оставалось под столом валяться тело охранника. Тот еще был в отключке.

Женя поспешил вниз по лестнице, за своими спутниками, волочившими грузное тело. Прорвавшись на площадке между этажами вперед них, он первым был у вахты.

- Палычу стало плохо. Мы вызвали скорую, - сказал он вахтеру. Следом Сенсей и Неназываемый проволокли Палыча. Они вышли на улицу и последовали к машине; шефа коллекторского агентства затащили на заднее сидение. С ним сел Неназываемый, а Сенсей - за руль.

- Женя, садись вперед, с Сенсеем. Надо спешить. Трогай, - сказал Неназываемый. - Скоро очухается тот, в кабинете. Мало ли, куда позвонит. Крот почует неладное, если узнает.

- Крот? - встрепенулся Женя.

- Не важно, кто это, - ответил Неназываемый. - Твоя работа выполнена. Подбросим до ближайшего метро - и возвращайся.

Машина резко сорвалась с места.

- Ты думаешь, у нас получится, добраться до Крота без приключений? - спросил Сенсей.

- Если Генерал туда вхож, то попробуем, - ответил Неназываемый.

- Куда... Вхож? - спросил Евгений.

- В один медцентр со странной репутацией. Где чуть не прооперировали Марию, вырезав здоровую почку. Нам нужно туда проникнуть. Для этого мы и взяли Палыча, - пояснил Неназываемый.

Тем временем, машина неслась по Питеру, устремляясь к окраине.

- Ну, что, Женя, ты больше не боишься коллекторского агентства? - спросил Неназываемый.

- Кажется, уже нет, - усмехнулся тот.

- Выходи, метро по курсу, - предложил Сенсей.

Евгений вышел. А машина двинулась дальше.

Вскоре очухался Генерал, приоткрыв свои маленькие глазки. Неназываемый тут же пнул его в живот. Потом развернул к себе его голову, и быстро нажал на определенные точки.

Спустя минуту, Палыч посмотрел на него мутным взором.

- Мы едем в медицинский центр, и ты нас проведешь через охрану, - сказал Неназываемый.

- Куда едете? Какую охрану? - вяло спросил тот.

- Я не знаю, как вы называете этот притон. Проведи нас к Кроту. К медикам. Иначе, ты - труп.

- А, так вам нужен Крот? Всем до зарезу нужен Крот... То Ферзю, то Царю. А вы на кого работаете? - изменившимся голосом, будто язык с трудом ворочался у него во рту, спросил Палыч. - Но, эти ваши дела дурно пахнут и плохо заканчиваются.