Страница 47 из 62
— Молодец, правильно отгадала, — тихо Стас ей ответил. На руки взял и назад в кроватку отнес.
— Чего это с ней? — Кикимора сквозь сон спрашивает.
Но Стас только обнял ее крепко и в плечо поцеловал.
— Спи, спи, — говорит. — После все объясню.
Но наутро отругала его супруга всё-таки. Кто ж на ночь детям загадки загадывает.
Уехала вскоре Василиса Прекрасная из леса Заповедного, и вновь Кикимора вовремя домой возвращаться стала. Только дети все равно сказку на ночь требовали. Пришлось Стасу новые истории сочинять, и набралось их со временем на книжицу целую.[161] Духи лесные часто ее детишкам почитать брали, соседям своим нахваливая. И Стаса с тех пор не только Поэтом, но и Сказочником прозывать начали.
А еще сорока-белобока весточку на хвосте принесла. Дом Красоты Кикиморы Василиса Прекрасная лучшим признала. Решили по этому поводу празднество домашнее устроить. А Анюта стих целый сама сочинила.
Как-то ночью Кикимора рядом со Стасом лежала. Голову ему на плечо положила и рассказ о делах дневных слушала.
Играл он с детьми в мяч на поляне да замешкался чуток.
А тут Анюта и кричит:
— Папа, бросай скорей!
Вдруг чувствует Стас, плачет супруга его. Слезы женские не всегда от горя случаются, а потому прижал он только жену к себе крепко и убаюкивать принялся.
— Совсем как маленькую девочку, — прошептала Кикимора и тихо заснула.
Много с тех пор зим и лет над лесом Заповедным прошелестело, но жили они долго и счастливо и друг друга берегли.
И здесь уже другая книга начинается.
А этой конец пришел.
Часть 3. ИСТОРИИ ПРО ЧЕРТА ЩАСВЕРНУСА И БЕСА ПШЕЛТЫ, РАССКАЗАННЫЕ СТАСОМ — ПОЭТОМ ЗАПОВЕДНОГО ЛЕСА
ИСТОРИЯ ПРО РЕПКУ
Посадил дед репку, и выросла репка большая — пребольшая.
И надо ж такому случиться, мимо огорода его черт с бесом шли.[162]
— Репку видишь? — Щасвернус у Пшелты спрашивает.
— Ну, вижу.
— Спорим, что пока тащить будут — переругаются все.
— Давай, — согласился Пшелты.
Залез бес на плетень, а черт на овощ пристроился.
Пришел дед репку рвать. Вцепился в ботву, тянет — потянет — черт крепко держит. Почесал старый бороду и бабку на помощь звать отправился.
А у той с утра зуб разболелся, и оттого тихая она сегодня была.
Встали рядком: дедка за репку, бабка за кушак дедов. Тянут — потянут — кушак лопнул.
Тут бы и наброситься старой на деда, что повязь для рубахи непрочную взял. Но только бок ушибленный потерла и внучку звать пошла.
Внучка быстро дедку с бабкой построила и руководить принялась.
Дедка за репку, бабка за дедку, внучка за бабку — дергают размеренно.
Тут бы возмутиться старшим в семье, что молодежь ими командует. Ан нет, тянут покорно, вытащить не могут.
Позвала внучка Жучку, чтоб не скучно было. Тянут — потянут — на лапу собаке наступили.
Тут бы заскулить ей жалобно да тяпнуть за ногу первую подвернувшуюся. Но нет. С пониманием отнеслась и за кошкой отправилась.
Что деется, черт понять не может. Враги вечные в одной упряжи стоят. Обиды покорно сносят, друг за дружку держатся.
И решил он к средству последнему прибегнуть — мышку серую подпустить. Кошка за мышкой бросится, Жучка за кошкой, внучка — за ними обоими. Глядишь, и переругаются все.
Только мышка вдруг позади всех пристроилась.
Плюнул черт в сердцах и репку на миг отпустил. Тут её на радость всем и выдернули.
— Ну что, проиграл, — торжествовал Пшелты.
Но не поверил черт, что без участия беса здесь обошлось, и сильно на него обиделся.
ЗОЛОТОЕ ЯЙЦО
— А — а–а! А — а–а! — раздавалось из — за кустов.
Пшелты осторожно раздвинул ветки и увидел, как дятел нещадно долбит зуб Щасвернуса.
— А — а–а! А — а–а! — продолжались душераздирающие вопли, которые могли обозначать только одно. У черта поселился ужасный Кароез.
— Говорил я ему, чисти зубы после еды и дубовой настойкой прополаскивай, — пробурчал Пшелты. — Вот теперь и расплачивается дырками.[163]
Но страдания друга не могли оставить беса равнодушным.
Щасвернус, держась за щеку, плелся полоскать рот к целебному источнику, когда неожиданно наткнулся на колдующего над небольшим котлом Пшелты.
— А ежели тины болотной добавить да уксуса муравьиного, — бормотал бес, задумчиво глядя в бурлящую жидкость.
— Ты чего это делаешь? — с трудом выговаривая слова, спросил черт.
— Не мешай, — отмахнулся бес и ткнул пальцем в листочек, прикрепленный к березе.
«Кароез не пройдет!» — было написано на нем крупными буквами.
И на следующий день и еще через день черт заставал у источника ту же самую картину. Пока, наконец, повеселевший Пшелты не показал ему какое-то золотистое месиво.
— Готово, — торжествующе произнес он. — Теперь твои зубы будут надежно защищены. Но надо бы испытания провести.
Щасвернус сразу догадался, на что намекает его друг, и категорически отказался от роли подопытного кролика.
— Ладно, — почему-то быстро согласился бес. — Есть у меня одна идея.
Черт и бес ночью тихо подобрались к деревенскому курятнику и, намазав пастой Пшелты яйцо, спрятались под окнами избушки.
Пошла бабка с утра кур проведать и яйцо позолоченное сразу увидела. Хотела из него яичницу на завтрак приготовить, а оно никак разбиваться не хочет.
Уж чем только его не била. И сковородкой, и ухватом, и утюгом даже. Все без толку.
Шум услышав, дед ей на подмогу пришел. Вначале он по яйцу молоточком стучал, потом молот побольше из кузни принес и даже в притвор двери засовывал. Но только дверь сломал, а яйцо целёхонькое лежит.
Сели дед с бабкой на лавку, чего делать — не ведают.
Пшелты, на их глядя, руки довольный потирал и уже уходить собрался.
Но тут неизвестно откуда мышка взялась. Бежала она мимо, хвостиком махнула и яйцо со стола скинула. Разбилась скорлупа золотистая вдребезги, и белок с желтком весь на пол вылился.
— Эх, надо бы срок действия увеличить, — сказал совершенно не расстроившийся Пшелты и побежал обратно в лес к целебному источнику.
— Подожди, подожди, — начал лихорадочно думать Щасвернус. — Да за эту пасту Кащей что угодно отдать может. Это ж бессмертие гарантированное.[164] Три, пять, нет, двадцать… сто сундуков.
Глаза черта округлились, и он, позабыв о зубной боли, вприпрыжку понесся за бесом.
ОГНЕДЫШАЩИЙ ГОРЫНЫЧ
— А вот если Горыныча пламень — травой накормить, — задумчиво произнес Щасвернус, глядя на пролетающего вдали Змея, — и две головы назад развернуть. То сможет он от этого лететь быстрее?[165]
— Не, — не задумываясь, ответил Пшелты. — Третья голова тормозить будет. Она-то все равно вперед смотрит.
— Ну, а ежели и третью назад обратить? — не унимался черт.
— Так как же он дорогу-то тогда увидит?
— А мы ему чертенка на загривок посадим.
— Постой, постой! — опомнился Пшелты. — А зачем Горынычу это надобно?
— Как ты не понимаешь, — принялся объяснять Щасвернус. — В сражении воздушном победа тому достается, кто летает быстрее и забирается выше.
161
Пришлось Стасу новые истории сочинять, и набралось их со временем на книжицу целую. С фрагментами книжицы Стаса — Поэта и Сказочника Заповедного леса, можно познакомиться в третьей части этой книги.
162
И надо ж такому случиться, мимо огорода его черт с бесом шли. Черти и бесы в славянской мифологии являются самобытными персонажами, имеющими весьма отдаленное отношение к Дьяволу и Сатане — образам, пришедшим из библейских текстов вместе с христианством.
Они могут принять любой облик — животного, человека, вихря или огненного столба, но истинным считается их вид с рогами, хвостом и копытами на ногах. Бесы, кроме всего этого, имеют еще и крылья, позволяющие им перемещаться по воздуху.
Главное занятие чертей и бесов по отношению к людям — творить мелкие пакости. Причем черти обычно смущают, а бесы — подстрекают. Они могут запросто сбить с дороги, завести в лес и непроходимое болото или напустить такой азарт, что человек спускает все в игре до последнего.
163
Вот теперь и расплачивается дырками. Маленький негодник Кароез очень любил делать себе уютные домики в зубах духов, и вытащить его оттуда мог только клюв дятла.
164
Да за эту пасту Кащей что угодно отдать может. Это ж бессмертие гарантированное. Кащей Бессмертный — демон зимы, способный заморозить всю природу.
По всей видимости, Щасвернус поверил расхожим слухам, что его жизнь зависит от целостности иглы, которая помещена в яйцо. Яйцо, в свою очередь, заключено в утку, которая находится в зайце, сидящем в сундуке, зарытом под дубом на острове Буяне.
На самом деле, яйцо — это символ нашего мира. Скорлупа — небо, белок — вода, желток — земля. И с его разрушением погибнет не только Кащей, но и все живое на земле.
165
То сможет он от этого лететь быстрее? Насколько можно понять, Щасвернус предложил заменить махательный способ полета на принцип реактивного движения.