Страница 174 из 186
— Пора бы тебе уже с этим завязать, Пит, — мягко отчитала я его. — Мы ведь и так уже намного более вменяемые, чем пару лет назад.
Он улыбнулся, глядя на меня сверху-вниз.
— Твоя правда, — притянув меня к себе, он меня поцеловал. — Нам несравненно лучше, чем было. И дальше будет легче. Может, даже в конце концов кошмары перестанут мучить, — его глаза сияли как две ярких звездочки, и я отдалась зову этих голубых очей, мерцающих в сумерках. — Как бы там ни было, я счастлив, что ты рядом. Я что угодно вынесу, лишь бы так оно и оставалось, — его руки заскользили по моей шее и плечам, стряхивая остатки уныния. Каждое из этих привычных прикосновений пробуждало во мне что-то дремлющее, и я лишь дивилась его способности вновь и вновь творить надо мной это маленькое чудо.
— Пит, — сказала я, тяжело дыша, сердце уже вовсю скакало от его слов и прикосновений. А из живота, из самых моих интимный мест, уже поднималось знакомое тепло, хотя физически я была совершенно обессилена. — Ты меня залюбишь до смерти.
Его глаза сверкнули в полумраке, когда он ответил:
— Вот и хорошо. Потому что если это когда-нибудь и кончится — я хочу в этот момент держать тебя в объятьях.
***
— Нам нужно пойти порыбачить, — сказала я через несколько дней, помогая Питу закончить все перед закрытием пекарни.
— Ладно. Как насчет воскресенья? — спросил он несколько рассеянно, вытряхивая содержимое мешка для пыли в мусорный ящик.
— Идет. Мы там сто лет не были, — я знала, что он вряд ли мне откажет, но на сей раз для меня было очень важно, чтобы он согласился пойти со мной туда именно в это воскресенье.
Он оживился, и на его лице медленно расплылась улыбка.
— Знаешь что? Бьюсь об заклад, мы и впрямь туда пойдем! — он так воодушевился, что едва не выронил мусорный бак, который вез к дверям. — Мне правда не терпится порыбачить в это воскресенье, — и все смеялся себе под нос, таща бак наружу и вываливая его в контейнер на улице.
— Вот и славно, — пробормотала я, чувствуя себя огорошенной его внезапным приступом энтузиазма.
Этим летом мы еще не рыбачили, не оттого, что нам не хотелось, просто после длительного отсутствия Пита навалился непочатый край разных дел. В пекарне все шло на лад: Эффи вела бухгалтерию, а мы с Астером и Айрис старались прилежно выполнять прочие обязанности, чтобы все было как надо. И все-таки Пит счел нужным пересмотреть все счета, и заняться починкой и прочей текучкой. Обычно он посвящал этому как раз воскресные дни, так что у нас и в единственный выходной не оставалось времени на походы в лес.
Но после Дня памяти я только и думала о том, как бы отправиться на озеро, которое мне когда-то показал отец. Пит тоже просто обожал рыбачить, а потом и купаться в его прозрачных водах. Однако каждый раз, когда я предлагала туда пойти в воскресенье, находились неотложные дела. Я даже подумывала пойти туда одна, но это отняло бы целый день, а я не готова была теперь так надолго с ним расстаться. Поближе к дому тоже было маленькое озерцо, и туда мы уже ходили, но оно значительно уступало тому чудесному месту, которое когда-то открыл мне мой отец. И теперь мне вовсе не хотелось, чтобы мой долго вынашиваемый план рухнул.
В его осуществлении поучаствовали даже Эффи с Хеймитчем, тем более что именно Эффи подала мне идею сделать то, что я задумала, там, а не в нашем доме в Деревне Победителей. Она аргументировала это тем, что в ее понимании мы с Питом должны это сделать на природе, а не в закрытом пространстве, будь то дом или даже Дворец правосудия. В ее понимании в лесу мы были в своей стихии.
— В рукотворных вещах недостает красоты, чтобы обрамлять вас в такой момент. Это должно происходить на свежем воздухе, вдали от любопытных глаз, — произнесла она с большим чувством, прежде чем крепко меня обнять.
— О, мои дорогие! — выпалила она в порыве умиления, и разрыдалась, развеивая мои сомнения. — Я так счастлива за вас обоих! — и я позволила ей сжимать меня, пока к ней не вернулось хотя бы подобие самообладания.
Хеймитча же пришлось позвать, так как нужнее был еще один свидетель помимо Эффи. И я не хотела видеть в этой роли никого, кроме моего старого сварливого ментора. Хотя и опасалась, что он может заблудиться по пути на озеро и закончить свои дни где-нибудь на дне оврага. Однако Хеймитч велел мне не беспокоиться по этому поводу. И заявил, что, он, мол, отличнейшим образом найдет дорогу и туда, и обратно. Я неоднократно пыталась возражать, что им с Эффи надо бы побыть там подольше, чтобы мы потом все вернулись назад вместе, но он только досадливо мотал головой.
— Свидетели не должны оставаться по окончании церемонии, солнышко. Мы, конечно, команда, но все же не настолько еще близки.
— Молчи! — зашипела я, смущенная его намеком. И мысленно пожелала ему заблудиться по дороге домой и проплутать несколько дней, хотя вовсе не хотела, чтобы такое же испытание выпало на долю Эффи. Однако, несмотря на свою досаду, я была вынуждена признать, что Хеймитч, наверно, более осведомлен в некоторых вещах, чем я полагала.
— Но не приходите скопом! — в двадцатый раз повторяла я им накануне. — Он не должен знать, что вы вообще там, иначе он просто обалдеет. Так что оставайтесь в домике, пока мы не придем.
— Ладно, детка. Мы появимся когда будет надо, — отрезал Хеймитч. — Прекрати кипятиться по поводу и без, иначе у тебя весь пар уйдет в свисток.
— Я с ним согласна, Китнисс, — вмешалась Эффи. — Не волнуйся! Все готово. Давай еще раз пробежимся. Твое платье?
Я сделала глубокий вдох.
— Есть.
— Его костюм?
— Да.
— Скатерти?
— Есть.
— Ореховый хлеб?
— Есть
— Спички? Дрова? Вино? Все для пикника?
— Да, да, есть, есть. — отвечала я раздраженно. — Все есть.
Эффи улыбнулась и потянулась погладить меня по щеке.
— Все подозрительное я принесу туда сама, твоё дело доставить Пита и свой обычный набор на такой случай, чтобы он ничего не заподозрил. Не волнуйся. Все пройдет чудесно! — и она забила в ладоши, сверкая глазами от восторга. Повернувшись к Хеймитчу, Эффи обменялась с ним редкой для них заговорщицкой улыбкой. Хеймитч вообще на моей памяти еще ни разу так на нее не глядел.
— Что это вы лыбитесь? — спросила я настороженно.
— Ничего… Что, уж и улыбнуться нельзя? — парировал он с деланным возмущением.
— Вы что-то задумали, — я подозрительно прищурила глаза.
— Конечно! Вместе с тобой и Эффи. И что?
Но даже самый мой суровый взгляд был не в силах заставить Хеймитча раскрыть его секреты. Может когда-нибудь мне все же удастся его расколоть, когда он этого не хочет? Но не теперь.
— Ладно.
Тряхнув головой, я обратилась к другим вопросам, требовавшим обсуждения.
***
— Гляди под ноги, — то и дело дергала я Пита, пока мы шли с ним по лесу.
— Я и гляжу! — повторял он бессчетное число раз. Я была совершенно не в духе, нервы натянуты до предела. Но если Пит это и заметил, то не подал виду. Он вообще был непривычно молчалив, так что я даже ломала голову, не в моем ли настроении тут дело.
Чтобы как-то загладить то, что я так его доставала все утро, а он это безропотно терпел, я взяла его за руку и нежно ее поцеловала, отчего он стал как вкопанный.
— Прости, — прошептала я.
Пит смотрел на меня недоуменно.
— За что? Это я должен извиняться — все время витаю в облаках.
— Ну, я нервничаю и дергаю тебя весь день, — произнесла я, оправдываясь.
— Правда? Я и не заметил, — нежно сжав мою руку, он снова зашагал по направлению к озеру. Тропа уже стала шире и вдалеке виднелась синяя водяная гладь. Трава вокруг него была высокой, но по берегам тут и там проглядывали белесые цветы стрелолиста, моего тезки. Вдруг Пит снова остановился и оглянулся на меня.
— Китнисс, я должен тебе что-то сказать.
Я замерла, сердце чуть не выскочило из груди.
— И что же?
— Знаю, ты терпеть не можешь сюрпризы… Но я тут кое-что подготовил, — его рука в моей ладони задрожала.