Rise

— И что с того? — спросил я, решив не оспаривать его слова.

— Где ты был?

— Не твое дело, Райт, — отрезал я.

— Значит, считаешь, что тебе все можно, да? — сказал он бесцветным голосом.

— О чем ты?

— Продолжаешь творить темные делишки?

Я фыркнул.

— А ты что, боишься за честь факультета? Будешь наставлять меня на путь истинный? Так ты лучше за собой смотри, из-за тебя Слизерин теряет кучу баллов. Хотя лично мне наплевать на это.

Он абсолютно не смутился. Стоял и смотрел на меня все с тем же каменным выражением лица.

— Мне тоже все равно, — сказал он, а потом задал совершенно неожиданный вопрос: — А кого из преподавателей ты ненавидишь больше всех?

От удивления я приподнял брови.

— Никого. Преподаватели как преподаватели. Куппер, конечно, та еще сволочь, но не настолько, чтобы ее ненавидеть.

— Ясно.

Он замолчал, но не сдвинулся с места. Меня он сейчас изрядно раздражал. Я уже мог бы спать сейчас вместо того, чтобы отвечать на эти глупые и бесполезные вопросы.

— Если тебе больше нечего сказать, то закончим разговор на этом, я хочу спать, — сказал я, исподлобья глядя на него.

— Так ты мне не скажешь, где ты был прошлой ночью?

— В лазарете, — соврал я. — Как видишь, я не слишком здоров.

— Вижу, — отозвался он, похоже, не восприняв саркастичный тон. — Хорошо, — он развернулся и ушел к своей кровати, а я не стал его останавливать.

Наконец-то я лег и уснул через минуту после того, как голова коснулась подушки.

*

Следующая неделя прошла в рутинных заботах. Посвятив слишком много времени затее с зельем, я немного отстал в учебе. Недосыпание сказалось на магической силе, что еще больше усугубило мои проблемы с занятиями. Грейнджер заявила, что мешать зелье все время будет только сама, и посоветовала больше внимания уделить занятиям, видимо, для убедительности своих слов задав всем студентам, и мне в их числе, написать огромное эссе на тему анимагии. Вместе с Алексом и Амелией, которая уже стала практически неотъемлемой частью нашей компании, мы просиживали все вечера в библиотеке. Так что за все семь дней мне не удалось увидеться с Гермионой в лаборатории. Но я видел ее на уроках трансфигурации и не мог не заметить, как она вымотана. Несмотря на то, что я злился на нее за нежелание принимать мою помощь, мне было не по себе при виде ее уставших глаз. Несколько раз мы обменялись записками. Грейнджер рассказывала, что все идет по плану и отказывалась от моих предложений хотя бы раз в сутки мешать зелье вместо нее, а я предлагал свою помощь и вскользь интересовался ее самочувствием. Но все это было бесполезно.

Райт меня больше не беспокоил, он вообще не проронил ни слова за всю неделю. Но вел себя все страннее. Он стал появляться в библиотеке, но никогда я не замечал у него в руках книгу. По ночам он иногда кричал во сне, а потом, когда просыпался, подолгу бормотал что-то себе под нос. А еще он писал письма или просто делал записи, а потом сразу же сжигал их. Но я старался поменьше обращать на него свое внимание, сконцентрировавшись на собственных проблемах и задачах.

В воскресенье утром Грейнджер прислала мне более интересную записку.

Малфой!

Сегодня в девять вечера в предпоследний раз нужно будет помешать зелье. В два часа ночи можно продолжать приготовление. Директор МакГонагалл разрешила тебе быть этой ночью в лаборатории, так что минут за пятнадцать до начала отбоя жду тебя там.

Г.Г.

Ей можно было и не напоминать мне о том, что сегодня ночью нужно будет доваривать зелье. Я прекрасно помнил об этом и ужасно нервничал. Пытаясь хоть как-то расслабиться, я проспал полдня, почитал несколько часов книгу, а потом отправился к Помфри за очередной порцией обезболивающего. Вечером, не в силах больше ждать, я отправился к Грейнджер гораздо раньше оговоренного времени.

Однако меня ждало небольшое разочарование — дверь была заперта. Попав в помещение так же, как и в прошлый раз, я, разумеется, не стал прятаться, а переместился к письменному столу и, взяв из шкафа первую попавшуюся книгу, принялся читать. Она оказалась весьма интересной и, к моему удивлению — учитывая то, что она хранила в шкафу лаборатории, — художественной. И явно магловской. Повествование в ней велось от имени какого-то парня, которого выгнали из школы, потому что тот явно не блистал знаниями, да к тому же вел себя явно вразрез с общепринятыми нормами. Однако он постоянно изрекал философские фразы и много времени проводил за рассуждениями о жизни, предназначении человека и взаимоотношениях. Я зачитался.

Приход Грейнджер вынудил меня оторваться от увлекательного повествования. Увидев, что в лаборатории кто-то есть, она издала удивленный возглас.

— Привет, — поздоровался я.

— Малфой, ты решил довести меня до нервного тика своими неожиданными появлениями?

— Я не специально, просто так получилось, — я пожал плечами. — Не сиделось мне в комнате, вот я и решил провести время за беседой с тобой. Кто же знал, что тебя здесь не будет еще? Не под дверью же мне было торчать.

-Ты невыносим, — недовольно проговорила Грейнджер и подошла ко мне. — О, ты читаешь.

— Откуда этот удивленный тон? Я люблю читать. Кстати, книжка очень занимательная. Одолжишь, а то я не дочитал?

— Конечно, бери. Я взяла ее сюда, чтобы не уснуть случайно, когда зелье ночью мешать надо было.

— Спасибо, — сказал я и сразу спрятал книгу в карман мантии.

— Я забежала на минутку, так что можешь пока книгу не прятать. Ты слишком рано пришел, — она прошла в подсобку и скрылась за дверью, не дав мне возможности ответить ей.

Я ухмыльнулся. Грейнджер все же была ужасно упряма, и роль преподавателя ей очень подходила, у нее здорово получалось поучать.

— Мне нужно вернуться в мой кабинет, чтобы проверить эссе, — сказала она, вернувшись из подсобки.

— Может, проверишь их здесь? Тогда мне будет не так скучно, — предложил я. Хотя дело было не в скуке, просто ощущение тревожности вернулось, да и наблюдать за Гермионой было интересно.

Она явно колебалась и пыталась найти отговорку.

— М-м, там очень много работ, их будет трудно нести, — сказала она наконец.

— А мы попросим Тинки, и эту проблему можно не считать.

Она посмотрела мне в глаза, будто искала какой-то подвох в моих словах, и немного нервно сцепила руки в замок.

— Ну хорошо, только если ты пообещаешь не отвлекать меня.

— Мы уже это проходили, не буду мешать, — сказал я и позвал эльфа, который для “мисс Гермионы” был готов и горы свернуть.

Спустя пять минут я уже наблюдал за тем, как Грейнджер, периодически хмуря лоб, внимательно изучает студенческие работы.

— Ты, случайно, не работы Когтеврана проверяешь? Давай Алексу Митчеллу “тролль” поставим? — сказал я, когда она в очередной раз тихонько хмыкнула и зачеркнула что-то в работе.

— Ты обещал не мешать! Сюда входит необходимость держать язык за зубами, — нахмурилась она. Да уж, шутка не прошла.

— Ладно, молчу, — я поднял руки в примирительном жесте, а потом положил их на стол и опустил на них голову. Я прикрыл глаза, чтобы не пялиться на Грейнджер беспрестанно.

*

— Малфой, проснись, — прозвучал около уха мягкий и такой приятный голос. Я улыбнулся, но глаза не открыл.

Теплая рука легла на мое плечо и слегка потрясла.

— Эй, просыпайся, говорю.

И тут до меня дошло, где я нахожусь. Осторожно приподнявшись и приняв сидячее положение, я осмотрелся по сторонам. Грейнджер стояла возле меня с хитрой ухмылкой на лице.

— Э-э, я, кажется, задремал, — хрипло сказал я.

— А ты крепко спишь, — ответила мне она. — Но я представила, какой крик ты поднимешь, если я без тебя займусь зельем, и решила, что лучше все же разбудить.

— Да, все правильно, — пробормотал я, пытаясь разобраться, который сейчас, собственно, час. — Ты уже закончила с проверкой эссе?

— Конечно, — она кивнула. — Я уже успела и подготовить все для зелья. Осталось только огонь зажечь и можно приступать, — а еще она успела сменить свою обычную мантию на рабочую и собрать волосы в гладкую прическу.