Rise

— Ты читал мои письма?! — он вышел из себя и начал кричать.

— Мельком, и только одно из них, — соврал я, пожалев, что вообще затеял этот бесполезный разговор.

— Это не твое дело! Не смей читать мои письма! — заорал Райт, и на его бледных щеках проступил румянец.

— Успокойся! — повысил я голос в ответ. — Если бы ты не истерил с утра и сам сразу забрал свое добро или позволил нам с Алексом помочь тебе все собрать, то я бы ничего не увидел! — мне пришлось сделать паузу, чтобы немного успокоиться. Сделав три глубоких вдоха, я продолжил: — Мне вообще все равно, что тебе пишут, я просто решил подобрать листы, чтобы их не нашел кто-то другой.

Я направил палочку на свое кресло и переместился к своей кровати, считая разговор оконченным.

— Он умер. Мой отец. Он не пропал, а погиб. Письмо от мамы. Она знает обо всем. Но не может поверить. Не хочет поверить, — произнес Райт безэмоционально, будто зачитывал из книги короткие словосочетания.

— Я… мне жаль, — сказал я, растерявшись от такой откровенности. — А что слу…

— Все! — перебил он меня. — Я не собираюсь тебе больше ничего говорить. И ты никогда больше не заговаривай со мной. Мы не друзья с тобой, и никогда ими не станем. Забудь вообще обо мне, — с этими словами он снова лег на кровать и отвернулся к стене, положив письма под подушку.

Я пожал плечами. Больше тратить свое время на этого человека я не собирался, по крайней мере, если от него не будет исходить никакой угрозы для меня.

Засыпая, я размышлял о том, каким был Райт на первых курсах. Ведь я учился тогда с ним на одном факультете. Но я был так занят собой и ужасами, творящимися вокруг, что замечал только тех, кто имел ключевую важность для моей жизни, потому совершенно не мог вспомнить ничего из обычной рутины и тех, кто для меня был только лишь массовкой.

*

Следующие несколько дней показали мне, что если я не получу возможности сменить волшебную палочку, ЖАБА мне не сдать. Ну, разве что по зельеварению были шансы. На занятиях по чарам, трансфигурации и ЗоТИ мне все меньше удавалось успевать за остальными. И если с ЗоТИ проблемы были у многих, так что я не так уж и сильно выделялся, то вот на чарах и трансфигурации, где заклинания с каждым уроком становились все сложнее, я был практически единственным отстающим. Благо и Грейнджер, и Флитвик не считали нужным выставлять мои “успехи” перед всеми, в отличии от той же Куппер, которая никогда не стеснялась выразить свое недовольство любым студентом так, чтобы об этом услышали и все остальные. Но мне все равно было очень неприятно быть самым слабым.

Единственное, что не давало мне с головой уйти в самобичевание, это предстоящие события. Грейнджер прислала очередную записку, в которой говорилось, что она закончила с обустройством лаборатории, и приглашала туда меня и — зачем это? — Алекса сегодня вечером, чтобы обсудить дальнейшие действия.

Мы как раз сидели вместе с ним и Амелией в библиотеке, когда слегка напуганный незнакомый мне эльф принес записку Гермионы. Я очень надеялся, что Дэвидсон сегодня уйдет пораньше, и я смогу наконец задать Алексу интересующие меня вопросы.

— Может отложим нумерологию на завтра? — спросил я, когда понял, что никто никуда не собирается.

— Еще совсем не поздно, — сказала Амелия, посмотрев на меня так, словно я предлагал кого-то убить, а не доделать домашнее задание в другой день.

— У меня есть другие планы, — сказал я в ответ.

— Тогда иди, кто тебе мешает? — недовольно сказала она.

— Мне Алекс нужен, — ответил я, намекая на то, что она должна уйти. Алекс удивленно приподнял брови, ему явно никуда не хотелось отсюда уходить.

— А… Тогда, конечно, идите, а я останусь еще позаниматься, — похоже, ее задело, что я не стал посвящать ее в наши дела.

— Тогда до завтра, — сказал я и принялся собирать свои вещи, лежащие на столе. Алекс уставился на меня в некотором недоумении.

— Мы сейчас уходим? — спросил он меня.

— Да, — ответил я, проверяя, ничего ли не забыл своего.

— Ладно, — сказал он неуверенно и повернулся к Амелии. — Вечером в гостиной еще поговорим, хорошо?

— Конечно, — слабо улыбнулась она в ответ. — Пока, ребята.

Когда мы выбрались в коридор, Алекс, не говоря об этом ни слова, взялся за мое перемещение.

— Что это было? И куда мы так спешим? — спросил он меня, левитируя мое кресло вперед по коридору.

— Мы идем к Грейнджер, — ответил я, и добавил с долей раздражения: — Она, почему-то пригласила и тебя в лабораторию.

— Драко, а ты не мог мне об этом еще в библиотеке сказать? Ох, ну да… Слушай, надо все рассказать Амелии, я не хочу ее обижать тайнами, ты же видишь, что ей не нравится, что мы от нее что-то скрываем.

— Ты пообещал мне, что все мои дела сохранишь в тайне, — сказал я, злясь.

— Хорошо, — вздохнул он. — Я же не настаиваю, просто предложил. И вообще, чего ты так злишься?

— О чем вы разговаривали с Грейнджер на днях?

— Я с ней не говорил, — сказал он удивленно.

— Ну как же? Когда ты принес мне записку от нее, ты сказал, что тебя задержал разговор с одним человеком. О чем вы с ней тогда говорили?

— Ох, Драко! — возмущенно сказал он и немного махнул рукой, отчего мое кресло поднялось вверх, а потом опустилось ниже, чуть не ударившись об пол. — Извини за это, — пробормотал он и продолжил: — Я говорил не с мисс Грейнджер, я обсуждал с профессором Слизнортом список ингредиентов, которые он попросил меня закупить в Хогсмиде в выходные. А мисс Грейнджер была у него по каким-то своим вопросам и попросила только передать тебе ее записку. Ты что, сошел с ума от ревности?!

— Какая ревность? — возмутился я. — Думал, вы без меня обсуждаете ее исследования, а это было бы нечестно по отношению ко мне, потому что это я рискую собой, а не вы.

— Ты дурак, — резюмировал Алекс и замолчал, пока мы спускались по лестнице.

— Ладно, — смягчился я. — Значит, Слизнорт отправил тебя за покупками для него? Это поэтому ты предложил нам отправится в Хогсмид? А я думал, что ты хочешь пойти на свидание с Амелией.

— Отчасти ты прав. Я хочу пригласить ее на рождественский бал, решил сделать это в субботу в Хогсмиде. А тебя позвал в качестве дружеской поддержки, и еще потому, что знаю, что тебе тоже нужно будет закупаться ингредиентами. Вот и все.

— Спасибо, — пробормотал я.

— Куда дальше? — спросил Алекс, когда мы добрались до кабинета зельеварения.

— Третья дверь слева, если я не ошибаюсь, — сказал я, пытаясь вспомнить тот разговор с Грейнджер, когда она описывала мне месторасположение лаборатории.

Алекс коротко постучал в указанную дверь и потянул ее на себя. Дверь с легкостью поддалась, и мы зашли внутрь.

Грейнджер была там, сидела за небольшим письменным столом, который располагался у стены напротив двери. Помещение было небольшим и достаточно светлым, несмотря на то, что находилось оно в подземелье. Справа от стола стоял небольшой шкаф с книгами, вдоль стен стояло множество стеллажей с колбами, пробирками и ретортами, как пустыми, так и заполненными различными ингредиентами, а в центре лаборатории стояло несколько квадратных столов с установленными горелками и котлами разного размера. Не было даже намека на пыль, грязь или паутину, что означало, что Грейнджер устроила здесь основательную уборку.

— Здравствуйте, рада, что вы смогли прийти, — приветливо сказала Гермиона, увидев нас. — Проходите ближе к столу, — сказала она и направилась к двери, чтобы запереть ее.

— Добрый вечер, мисс Грейнджер, — сказал Алекс, а я только лениво махнул рукой.

— Я позвала вас двоих, потому что, как я понимаю, в любом случае Алекс будет в курсе всех наших, — она сделала небольшую паузу, пытаясь подобрать слова, — приключений.

— Да, — сказал я с легким раздражением, — в этом вы абсолютно правы.

— Ну и отлично, — сказала она и начала перебирать пергаменты на столе. Отыскав наконец нужные, она перевела взгляд на меня.

— Я выписала в отдельный список все ингредиенты, которые нам нужны, а те, которые уже есть, отметила крестиками. Лирный корень и сушеный лист китайской кусачей капусты я взяла у профессора Слизнорта, — начала она, отдав мне один из листов пергамента.