Rise

— Я чего-то не понял сейчас, — сказал Алекс, напрягшись.

— Амелия, проходи и сядь где-нибудь, пожалуйста, — сказал я с нажимом и посмотрел ей в глаза.

Она замешкалась, отпустив, наконец, дверную ручку, а я тем временем достал волшебную палочку и отправил в дверь запирающее заклинание.

— Ты что творишь? — спросил Алекс.

— Я хочу, чтобы вы пообщались. Мне надоело смотреть, как вы мучаетесь. Я уверен, что вам есть что сказать друг другу, только вы никак не решаетесь. Так вот, — я перевел дыхание, — вы отсюда не выйдете, пока не поговорите.

— Драко, ты не имеешь права, — слабо запротестовала Амелия.

— Разве? — спроси я ее. — Я — ваш друг, — я выделил последнее слово. — И мне тоже плохо, когда вы страдаете. Амелия, сядь и поговорите наконец.

— Драко, — подал голос Алекс. — Не нужно никого заставлять, это не метод. Амелия должна сама решить…

— Алекс, ты же умный человек, а застрял в каком-то чувстве вины непонятном. Пора уже двигаться дальше, а не цепляться за это.

— Все не совсем так, как ты думаешь и говоришь, — покачал головой Алекс. — Просто…

— Нет, — вдруг сказала Амелия, подходя к Алексу. — Драко прав. Я убегала от тебя, и поступила очень некрасиво. Я виновата, но не находила в себе силы сказать тебе это в лицо. Наверное, и правда пора уже объясниться.

— Ты серьезно? — тихо спросил Алекс. — Что ж, тогда, конечно, давай поговорим.

— Драко, — Амелия повернула ко не голову. — Ты не мог бы нас оставить? Я хочу поговорить с Алексом наедине. Можешь считать, что свою миссию ты уже выполнил. Я не сбегу, да и Алекс, думаю, тоже.

— Определенно, — чуть ухмыльнулся он.

— Мы сами во всем разберемся.

Я растерялся. Это было как-то слишком хорошо, я готовился к более серьезным разборкам.

— Ну… Тогда я пойду в библиотеку. Помиритесь, а? — проговорил я неуверенно и направил волшебную палочку на дверь, чтобы открыть ее.

Амелия опустила голову и, скрестив руки на груди, посмотрела куда-то в пол.

Перед тем, как направить свое кресло в коридор, я взглянул на Алекса, надеясь, что это послужит ему хоть каким-то слабым знаком поддержки.

Закрыв за собой дверь, я переместился вперед футов на десять и остановился. Сейчас я испытывал странные, смешанные чувства. Но я сделал все, что мог, и теперь все было в их руках.

В библиотеку идти не хотелось, я решил рискнуть и направился прямиком в лабораторию Гермионы, надеясь застать ее там, но дверь оказалась запертой. Однако мой настрой это никак не сбило. Я переместился в комнату, чтобы потренироваться хотя бы самостоятельно. После вчерашней попытки ходить, мне захотелось, чтобы я как можно скорее смог передвигаться сам.

В комнате был пусто, так что стесняться было некого, и я спокойно принялся за привычный набор упражнений, не пытаясь скрыть гримасу, вызванную болью в ногах. Главное было не переусердствовать, чтобы остались силы на вечернюю тренировку. Увлекшись, я даже пропустил время ужина и из комнаты, уже порядком уставший, но все еще в достаточно неплохом настроении, отправился прямиком в лабораторию.

— Привет, — поздоровался я, открыв дверь.

— Ты сегодня снова рано, — заметила Гермиона, доставая из шкафа внушительных размеров папку.

— Скучно было, — усмехнувшись сказал я. — Вот я и решил проверить, здесь ли ты уже.

— Я хотела начать работу над статьей для “Вестника зельевара”. Для начала нужно все записи систематизировать, а их у меня вон сколько, — она кивком головы указала на увесистую папку.

— Так я помешал тебе, извини, — я был несколько разочарован тем, что мой приход для нее не значил ничего, кроме того, что мое назойливое присутствие мешало ей нормально работать. — Тогда я пойду пока что.

— Не нужно, — сказала она, помотав головой. — Ты не мешаешь, даже наоборот, — Гермиона слегка улыбнулась. — Начинай пока заниматься, а чуть позже я помогу тебе с беговой дорожкой.

Я почувствовал тепло от ее слов. Значит, все-таки она рада меня видеть. Или это простая вежливость?

Видимо, все мои мысли отражались на лице, потому что Гермиона вдруг спросила:

— Что-то не так? Ты вдруг так нахмурился.

— Нет-нет! — я сделал над собой усилие, возвращая нейтрально выражение лица. — Просто я не особо уверенно себя чувствую, особенно на этой штуковине, — я указал на беговую дорожку.

— Это пройдет, вот увидишь, — Гермиона посмотрела мне в глаза. — Ты будешь становиться сильнее с каждым новым днем.

— Хм, ладно, — смутился я от ее взгляда и перевел взгляд на свои руки. — Буду пробовать подниматься с кресла.

— А как же остальные упражнения? — удивилась она.

— Я уже все сделал у себя в комнате. Было скучно, — я пожал плечами.

— Здорово, — сказала Гермиона. — Тогда приступай, и закончим сегодня пораньше, раз ты уже сам большинство необходимого сделал.

Я снова нахмурился. И зачем я сказал, что занимался сам?

Сегодня, несмотря на порядочную усталость, заниматься было легче. Только вот на дорожке было очень трудно, потому что все мышцы болели как сумасшедшие. Но я, сцепив зубы, прошагал целых три минуты, правда с помощью Гермионы. Самостоятельно же пока что двигать полотно дорожки не получалось.

— У тебя получается лучше, чем вчера, — заверила меня Гермиона, помогая сесть обратно в кресло. — Прогресс явно есть.

— Правда? — с сомнением спросил я.

— Определенно, — с улыбкой кивнула она. — Ну что ж, ты можешь идти, на сегодня явно достаточно.

— Прогоняешь? — спросил я с усмешкой, пытаясь скрыть разочарование.

— Малфой, ты невыносим! — воскликнула она. — Не прогоняю я тебя, просто на сегодня тебе нагрузки уже достаточно.

— Хорошо, я понял, — ответил я тихо и направил кресло к двери.

— Малфой! — позвала Гермиона, когда я был уже у порога.

— Что? — я обернулся, услышав ее голос.

— Может быть, поможешь мне разобраться со всеми этими записями? — она указала рукой на лежащую на столе папку. — Кому, как не тебе, помогать мне с этим, — она усмехнулась. — Вдруг я что-то неверно записала.

— Конечно, — сказал я, пряча улыбку. — Мне и самому интересно посмотреть все твои наработки.

Я переместился к ее столу, и Гермиона подвинула ко мне часть бумаг из папки и подвинула свой стул поближе к моему креслу.

Мы так увлеклись рассортировкой и обсуждением всех бесчисленных записей, сделанных Гермионой еще с октября месяца, что не заметили, как пролетело время. Мы много говорили, смеялись, вспоминали, сколько приключений нам пришлось пережить на пути к созданию зелья, и я чувствовал себя счастливым, несмотря на усталость и боль в ногах. Только когда до отбоя оставалось меньше получаса, Гермиона оторвалась от очередного пергамента, исписанного мелким аккуратным почерком и сказала:

— Все, Малфой, на сегодня точно достаточно. У меня уже в глазах рябит от этих записей, — она убрала упавшие на глаза локоны и вздохнула. — Да и тебе пора уже идти спать.

— Ладно, — нехотя согласился я. — Продолжим с этим завтра?

— Да, конечно. Если только тебе еще это не надоело, — хмыкнула она.

— Нет, мне очень интересно, — честно ответил я.

— Тогда завтра приходи чуть раньше, чтобы успеть провести полноценную тренировку, а потом посидеть над этим всем.

— Договорились, — кивнул я и направил кресло к двери.

— Спокойной ночи тебе, — проговорила Гермиона, глядя на меня и подперев голову рукой.

— И тебе, — сказал я, кивнув. — Будь осторожна.

— Еще ни разу ничего не случалось с тех пор, как Тинки со мной, — заверила она.

— Ну и хорошо. Но все же, не забывай про внимательность.

— Конечно. Ты тоже будь осторожен, — проговорила она.

— Обязательно, — снова кивнул я и переместился за дверь, осторожно прикрыв ее за собой.

В комнате было тихо и темно, но Райт уже был здесь. Похоже, он спал, что-то тревожно бормоча себе под нос.

Я тихо переоделся, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить своего соседа, и улегся на кровать. Сегодня был странный день. Два образа мне не давали покоя: воспоминания о подрагивающих ресницах Гермионы, когда мы очень близко склоняли наши головы над очередным пергаментом, и растерянные лица моих друзей, когда они смотрели друг на друга. Что же будет завтра?