Игра на двоих

— Только не убей ненароком до Игр, и все будет в порядке, — отмахиваюсь я.

— Приму к сведению твои пожелания.

После того, как мы замолкаем, в столовой воцаряется тишина. За разговором я и не заметила, как все разошлись по комнатам.

Перед тем, как уйти, Хеймитч говорит:

— Завтра в девять начинаются тренировки; я тоже приду, поговорю с тренером, чтобы нам выделили отдельное помещение.

— А так можно?

— Нельзя, но мы так сделаем. — подмигивает мне Хеймитч. — А сейчас иди спать, тебе нужно набраться сил.

Хотела бы сострить, но чувствую, что ментор прав, поэтому послушно иду к себе. Раздеваюсь, заползаю под тонкое одеяло и через несколько минут засыпаю. Когда я в последний раз спала по-настоящему, без кошмаров? Не помню. Но эта ночь проходит спокойно. Я чувствую себя в безопасности настолько, насколько это вообще возможно в моем положении. Спасибо, Хеймитч.

На следующее утро, в половине девятого, я уже стою перед входом в Тренировочный Зал и думаю, что прийти сюда в одиночку было не самой умной идеей. Остальные трибуты пока обходят меня стороной, но их взгляды говорят сами за себя. Спиной прислоняюсь к каменной стене и, прикрыв глаза, продолжаю наблюдать за ними из-под опущенных ресниц. Так, на всякий случай.

Ровно в девять появляется наш тренер — подтянутая женщина средних лет — в сопровождении Хеймитча; они ожесточенно спорят. Слышу обрывки фраз:

— Вы и понятия не имеете, что ее ждет на Арене!

— Это против правил! Сначала трибуты должны заниматься в общем зале со мной и лишь в последний день — индивидуально с ментором!

— Чтобы они поубивали друг друга еще до начала Игр? Ну что ж, рискните!

— За ними будут следить миротворцы! А вы…

Однако стоит ей окинуть взглядом меня и остальных трибутов, и она замолкает, а от ее уверенности в собственной правоте не остается и следа.

— Убедились? — в голосе Хеймитча так и слышится яд. — Ей лучше заниматься со мной!

— Ладно, — вздыхает тренер. — Я покажу вам помещение для индивидуальных тренировок. Если кто-то спросит, скажите — я разрешила.

Она имеет право голоса? Удивительно.

Ментор подходит ко мне:

— Все в порядке, мы можем идти.

Пока мы проходим мимо остальных трибутов, я ловлю на себе взгляд Джейка, не обещающий ничего хорошего, и остальных участников: кто-то смотрит с неприязнью, кто-то — с удивлением, чьи-то глаза выражают насмешку, чьи-то — нескрываемый интерес. Будто желая поддержать свою подопечную, Хеймитч кладет руку мне на плечо. Мне нравится чувствовать тяжесть его ладони. Она внушает такое непривычное, но безумно приятное ощущение защищенности.

Мы следуем за тренером по широким коридорам, освещаемым искусственным светом ламп. Несколько минут спустя нас приводят в одну из комнат индивидуальных тренировок, которая представляет собой просторный зал. Вдоль стен, увешанных мишенями, стоят столы с разнообразным оружием. В одном из углов — манекены, в противоположном — тренажеры. У двери — шкаф с аптечкой на случай травм. В центре — полоса препятствий. Пока я обхожу комнату, останавливаюсь у одного из столов и с любопытством рассматриваю ножи всех форм и размеров, тренер тихо говорит Хеймитчу что-то и уходит. Как только за ней закрывается дверь, я интересуюсь:

— Как тебе удалось?

— Легко. Стоило показать ей трибутов и намекнуть, что тебе могут не дать дожить даже до Игр, как она без лишних слов разрешила нам тренироваться отдельно.

Как только до меня доходит смысл сказанного, я моментально взрываюсь:

— Выставил меня маленькой беззащитной девочкой, которой нужен охранник?! И что теперь подумают мои противники? На меня и так уже смотрят как на обед!

— Они подумают, что ты не опасна и что твое убийство вполне можно отложить! Поверь мне, это не такой уж и плохой образ — на первое время он тебя защитит, а потом ты сможешь показать свою силу, — Хеймитч отвечает так, будто моя реакция его ничуть не удивляет. — Кроме того, в общем зале всегда присутствуют Организаторы Игр, а им знать о твоих способностях тем более необязательно.

— Если будет, что показывать! — я все не отступаю, хотя в глубине души понимаю, что его план совсем не лишен смысла.

— Об этом можешь не беспокоиться, сама выбрала меня своим тренером! — смеется ментор. И, дьявольски улыбаясь, добавляет:

— Готова?

— Всегда! — я возвращаю ему улыбку, хватаю со стола приглянувшийся нож и бросаю его в одну из мишеней. Прямо в десятку.

Следующие четыре дня превращаются в нечто, весьма и весьма напоминающее генеральную репетицию Голодных Игр. Но я, видя, что остальные трибуты, по сути, предоставлены сами себе, только радуюсь возрастающей нагрузке и чуть ли не с удовольствием выполняю все, что предлагает ментор.

По утрам — «легкая» разминка. Мы бегаем на скорость и на выносливость по всему Тренировочному Центру, выполняем упражнения, поднимаем все, что не привинчено к полу, делаем растяжки, не отходим от тренажеров. Потом отрабатываем боевые навыки; попросту говоря, ментор учит меня драться без применения оружия. На мой недоуменный взгляд мужчина поясняет:

— Может случиться всякое — застанут врасплох, отберут нож, подготовят засаду.

Я скептически поднимаю бровь:

— Ты их видел? А меня? Даже сравнивать не нужно! Без ножа мне не справиться, меня же раздавят!

— Не смогут, если ты сделаешь акцент не на силу, а на хитрость, — усмехается Эбернети. И показывает мне пару интересных приемов, которые должны свалить с ног даже профи. Сначала Хеймитч объясняет их в теории, затем предлагает показать на практике. Недооценивает: мне уже и так все ясно. Пару секунд спустя ментор лежит на полу.

— Ты слишком понятливая. И шустрая.

— А ты не отвлекайся и оценивай меня по достоинству, — смеюсь я, протягивая ему руку. Во взгляде тренера мелькает удивление, но от помощи отказываться он не хочет. Поднявшись на ноги, мужчина вдруг молниеносным движением опрокидывает меня на пол и, нависая надо мной, грозно произносит:

— Запомни: никогда — никогда! — не давай упавшему противнику подняться! Упал — делай что хочешь, но добивай! Или убьют тебя!

— Буду знать, — хмуро отвечаю я и, игнорируя протянутую руку, встаю на ноги. Тут же пошатываюсь и только благодаря ментору не сползаю обратно на пол. Обняв меня за плечи, он спрашивает:

— Ты в порядке?

— Да, нормально. Дома мне, конечно, приходится побегать-попрыгать, но не так часто и много.

— Привыкай, скоро от этого, как быстро ты бегаешь, будет зависеть твоя жизнь, — в его голосе — волнение. Или мне послышалось?

Я возвращаюсь к реальности, отстраняюсь и, не желая показаться слабой, предлагаю продолжить.

После ментор учит меня обращаться с оружием; в первый же день он заявляет, что я должна уметь использовать все, что попадет в мои руки из Рога Изобилия. Но основной упор, держа в памяти случившееся в поезде, он все же делает на ножи, копья, дротики, лук, арбалет, желая еще сильнее развить мои навыки. Ему это удается: уже спустя пару дней я без промаха стреляю по любой мишени, а сам Хеймитч едва уворачивается от летящих со всех сторон ножей. Еще в первый день он предложил послужить живой мишенью вместо неподвижных манекенов, за что удостоился моего удивленного взгляда. Браво, ментор, мое поведение в поезде не идет ни в какое сравнение с тем, что только что творишь ты!

— Слушай, Хеймитч, я бы не хотела убивать тебя раньше времени, ты мне еще пригодиться можешь! Кто меня тренировать будет?! — даже пребывая в шоке, я не забываю об иронии.

— Не переживай, не убьешь, а если что — меня здесь быстро подлечат! Заодно неплохая разминка! — кажется, ментор не разделяет моих опасений. Что ж, ему хуже.