Игра на двоих

На пару секунд Хеймитч замирает; похоже, мне удалось удивить его во второй раз. Но вскоре вновь обретает дар речи.

— Отлично, с этим вполне можно работать! Ты меткий стрелок, детка. Становись вот здесь! — командует ментор.

Кажется, я слышу в его голосе азарт. Послушно встаю в центре комнаты, а ментор ходит вокруг меня кругами, осматривает со всех сторон, пробует мускулы, периодически просит то повернуться, то поднять руки, то еще раз метнуть нож. Вскоре вся противоположная стена утыкана ножами. Эффи в ярости: «Это же красное дерево!». Джейк демонстративно отворачивается. Зато Эбернети доволен.В конце он долго и пристально рассматривает мое лицо и просит распустить волосы. Увидев результат, удовлетворенно кивает:

— Шансы есть, причем неплохие. Надо будет как можно скорее поговорить со стилистом: у меня возникла одна идея, в каком свете представить тебя публике.

И у меня появляется надежда. Слабая и смутная, но даже такая, она куда лучше страха.

Вдруг раздается шум — опрокинув стул, Джейк бросается к окну. Я понимаю, что наша персональная Игра началась. Мы прибываем в Капитолий. Перед тем, как сойти с поезда, я спешу к себе в купе, чтобы переодеться. Надеваю все то же черное платье, прячу в карман зажигалку, подаренную отцом, и иду к выходу. Поезд встречает толпа из простых жителей и репортеров — и тем, и другим не терпится познакомиться с трибутами. Пока нас ведут по платформе, Джейк приветственно машет рукой, разве что не посылая воздушные поцелуи; я же делаю вид, что мне нет дела ни до кого из присутствующих. Замечаю одобрительный кивок ментора и придаю лицу еще более отстраненное выражение.

Вскоре мы попадаем в Центр Преображения и нас передают в руки команды подготовки. Перед уходом Хеймитч приказным тоном советует во всем их слушаться и обещает обсудить со стилистом свою идею. Следующие несколько часов превращаются в сплошную пытку: меня ни на секунду не оставляют в покое, одна процедура сменяет другую. Мало того, приходится выслушивать их замечания как обо мне, так и о Дистрикте. «Ты еще слишком чистая для Шлака!» — это самое безобидное, что я слышу.

— Ну, спасибо!

Отвечаю со всей присущей мне язвительностью, но они принимают мои слова за искреннюю благодарность. Видимо, здесь даже с иронией не знакомы.

Под конец чувствую себя так, будто от прежней меня осталась половина — помощники стилиста сняли пару слоев кожи, ощипали, избавив от лишней растительности на теле и лице, и чуть было не принялись за волосы, но согласия на это я так и не дала. Хеймитч и так должен похвалить меня за то, что я ни разу не огрызнулась. Надев тонкую накидку, осторожно соскальзываю со стола и позволяю им полюбоваться результатами своего труда, после чего они выпархивают из комнаты и отправляются на поиски Цинны, моего стилиста. Я примерно представляю, как выглядят местные знатоки и законодатели моды, учитывая степень раскрашенности обычных жителей, поэтому заранее чувствую отвращение и неприязнь. Их помощники хоть не особо умны, но стараются мне помочь, а сами они наверняка заботятся только об очередных «шедеврах», которые станут последним писком извращенной капитолийской моды на ближайший год.

Дверь приоткрывается, и в комнату проскальзывает молодой человек с настолько ординарной внешностью, что я теряюсь. В отличие от остальных стилистов, единственное, что отличает его от мужчин и парней моего Дистрикта — темно-зеленые тени, идеально подходящие к шоколадному цвету глаз, которые, кстати, и так очень выразительны. Во всем остальном он так не похож даже на собственных помощников, что я начинаю сомневаться, правда ли это Цинна — тот, кому предстоит преобразить меня окончательно. Короткие каштановые волосы, зеленая шелковая рубашка, черные брюки — просто, но со вкусом, это могу признать даже я. Одно его слово, и всем моим сомнениям приходит конец.

— Здравствуй, Генриетта. Меня зовут Цинна, я твой стилист, — в отличие от тонких и пронзительных голосков его помощников, его голос не вызывает у меня раздражения. Держится просто, разговаривает тоже. Но расслабляться рано.

— Привет, — с опаской отвечаю я.

— О, ты точь-в-точь такая, какой тебя описал твой ментор! Да, у нас с ним состоялась весьма занятная беседа, — кивает он, поймав мой вопросительный взгляд. — Если ты не против, сначала я хотел бы посмотреть на тебя и задать пару вопросов.

— Накидку не сниму, даже не предлагай, — сразу предупредила я.

Цинна добродушно смеется.

— Это не обязательно, мне достаточно того, что я вижу.

Он ходит вокруг меня кругами, периодически делая пометки в блокноте. Не притрагивается, понимая, что я не терплю прикосновений — именно поэтому работа его помощников была для меня сущей пыткой, боль вытерпеть несложно. Лишь в конце, когда переходит к волосам, спрашивает:

— Могу я попробовать сделать кое-что с твоей прической?

— Да, только не меняй длину.

— Не буду. Тебе не повезло, сейчас в Капитолии мода на короткие волосы, поэтому мои помощники хотели сделать тебе стрижку. Молодец, что не разрешила — длинные волосы подходят тебе куда больше. Да и работать с ними легче. А какую прическу ты обычно делаешь?

— Два высоких хвоста. Не мешают и смотрятся неплохо.

— Да, я видел церемонию Жатвы. Тебе и правда очень идет. Во что одеваешься?

— У нас выбор небогатый. Как правило, штаны и рубашка, платье по праздникам.

— Цвет?

— Черный. Самый практичный в нашем Дистрикте.

Судя по широкой белоснежной улыбке, Цинна мою шутку оценил. Отсмеявшись, парень приглашает меня обсудить за завтраком костюм для Парада Трибутов. Чем больше я с ним разговариваю, тем спокойней себя чувствую. Нет, настороженность осталась, но то уважение, с которым он относится ко мне и к моей внешности, делают свое дело. Цинна предлагает мне присесть в одно из кресел, и сам устраивается напротив. Пока он заказывает завтрак, я решаю осмотреться. Просторная комната, минимум мебели, голые стены, одна из которых — из стекла, сквозь нее открывается вид на город. Захватывающее зрелище.

Не успеваю с головой уйти в посторонние мысли, как появляется завтрак. Цинна предлагает попробовать горячий шоколад, а себе готовит кофе.

— Могу я спросить?

— Да, все что угодно. Что ты хочешь узнать?

— Ты здесь недавно, правда?

— Да. Сильно отличаюсь от остальных? — с улыбкой интересуется стилист.

— В лучшую сторону, — усмехаюсь я. — Поэтому тебе поручили трибутов самого неблагополучного Дистрикта?

— Я сам попросил. То, что я видел все эти годы, вплоть до прошлых Игр, было ужасно. Хочу это изменить, — лаконично ответил Цинна.

— Желаю удачи, — иронизирую я. — Придется потрудиться.

— Я готов! Мы с Порцией — это стилист Джейка — желаем, чтобы ваши образы, созданные в едином стиле, отражали стиль Двенадцатого и вместе с тем были необычными. Вас должны заметить и запомнить. Основное занятие вашего Дистрикта — шахты, но это настолько устарело, что мы решили обратиться непосредственно к результату ваших трудов — уголь, верно?. Тебе очень идет черный цвет, Генриетта.

— Только не обмазывайте меня углем и не выпускайте голой, ладно? Я уже такое видела, меня не впечатлило.

— И не думал. Одежда на вас будет обязательно, более необычная, чем раньше. Мы покажем, что уголь ничуть не хуже драгоценных камней, которые так любят в Капитолии.

Ответом ему послужил мой слегка озадаченный вид.

Спустя пару часов я рассматриваю свое отражение в зеркале и понимаю, что совершенно не знаю девушку, стоящую напротив. Обтягивающий костюм, закрывающий все тело, перчатки, ботинки на шнуровке, уложенные волосы, макияж — все в черных тонах, вплоть до губ. Когда же Цинна для демонстрации направляет на меня свет лампы, костюм начинает блестеть и переливаться. Вот только сверкает он не привычными Капитолию цветами радуги, а все тем же угольно-черным цветом. Выглядит потрясающе.