Страница 5 из 232
- Мерит-Хатхор! – крикнула она.
Наперсница явилась.
- О Мерит-Хатхор, это произойдет сегодня!
Лицо Мерит-Хатхор было торжественно и радостно.
- Я должна явиться ему наряженной в прекраснейшие одежды, - озабоченно сказала девушка.
Надень белое платье, которое тебе сшили к празднику Птаха, - посоветовала Мерит-Хатхор. Она заколебалась. – И ожерелье – то, что подарил отец.
Девушка спрятала улыбку. “Оно было на моей шее вчера, о зоркая Мерит-Хатхор, но теперь его уже нет,” – подумала она. И вдруг Ка-Нейт ахнула.
- Мои отец и мать! Как я покину дом?
Наперсница задумалась.
- На который час тебе назначено?
- На пятый час дня, - ответила девушка. Глаза ее были широко раскрыты от ужасной мысли.
- Это час дневного сна, - сказала, просветлев лицом, Мерит-Хатхор. – Твой отец будет отсутствовать. Твоя мать наверняка приляжет отдохнуть. Ты сможешь уйти без их ведома.
- Он подумал об этом! – прошептала девушка. – О Неб-Амон, мудрый, как прекрасный!
- Помни, моя госпожа, - Мерит-Хатхор посерьезнела. – Помни о том, что я тебе рассказала.
- Да, Мерит-Хатхор. - Ка-Нейт сглотнула в волнении и покраснела.
- Я принесу тебе еду и подам умыться, - сказала та и вышла.
В четвертый час дня те, кто был на улице, искали убежища от безжалостного ока Ра; тех же, кому посчастливилось быть дома, клонило в сон от жары. Госпожа дома, наказав дочери также прилечь, ушла к себе.
Девушка пошла в свою комнату; наряд был с утра приготовлен, украшения вынуты из ларца. Но без Мерит-Хатхор она не смогла бы одеться: от волнения она не попадала в рукава и никак не могла застегнуть ожерелье – другое, более скромное, из серебра и яшмы. Мерит-Хатхор не сказала ни слова о пропаже отцовского подарка.
“Госпоже придется ответить перед своим отцом,” - подумала она. – “Джедефптах увидит и разгневается, но это время еще не наступило”.
Прислужница помогла Ка-Нейт оправить платье и ловко застегнула на ее шее замочек.
Под конец Мерит-Хатхор выбрала серебряную подвеску-налобник и, когда госпожа надела ее, отошла и стала любоваться ею.
- Хорошо ли, Мерит-Хатхор? – беспокойно спрашивала та.
- Ты подобна Сопдет*. - Во взгляде женщины было восхищение.
Ка-Нейт сияла и волновалась.
- Пора, госпожа, - напомнила Мерит-Хатхор.
Девушка покинула комнату.
Ка-Нейт осторожно, стараясь не поднимать шума, спустилась по лесенке. Привратник дремал, уронив голову на руки. С замирающим сердцем девушка миновала его.
Остроухий сторожевой пес, которого также разморило, при ее приближении зашевелился и заворчал.
- Тише, тише, Неб, - прошептала она. – Это Ка-Нейт…
Пес снова уткнул морду в лапы и задремал.
Священное дерево Хатхор, которое ей указал верховный жрец, было известно в городе. Люди подходили к нему парами и поодиночке и поклонялись ему, желая получить милость Золотой. Ка-Нейт, которая происходила из города, где владычествовала Хатхор, несколько раз бывала у него.
Зерновой склад. Скопление домов ремесленников, отгороженное от улицы стеною. Сейчас! О боги этой земли!
Улица вывела ее на площадь Хатхор, богини любви.
В утренние и вечерние часы там обыкновенно сидели уличные цирюльники, предлагавшие свои услуги малоимущим. Теперь же площадь была безлюдна.
Почти.
Он ожидал ее под сикомором.
Верховный жрец сменил священное одеяние на длинную с рукавами вышитую одежду. Под нею угадывались золотые браслеты в виде цельных колец.
Сердце ее стукнуло - Ка-Нейт поняла, что он оделся так для свидания с нею.
Девушка ускорила шаг – и вдруг застыдилась, остановилась.
Он шагнул к ней и также остановился.
Они не нарушали молчания.
Они открывали друг друга.
Наконец Неб-Амон заговорил:
- Как твое имя?
- Ка-Нейт, - отвечала девушка.
- “Двойник Нейт,” – повторил он. – Благородное имя.
Снова воцарилось молчание.
Девушка пожалела, что на ней тонкое платье. Он видел ее под ним. Она вся горела – не только от полуденного солнца, от его взгляда.
- Твой дом в Опете*, Ка-Нейт?
- Да, - сказала девушка. – Мой отец – начальник мастерских его величества… Фараон отличил его в прошлом году и подарил ему дом в Опете…
Великий жрец улыбнулся.
- А прежде ты жила…
- В Хут-Ка-Птах, - сказала Ка-Нейт. – Я родилась в городе Птаха*.
- Вот почему я прежде не встречал тебя, - медленно сказал великий ясновидец.
- Но теперь благою волей Ра и Птаха ты здесь, Неферт-Ка-Нейт*…
- Я… Я не могу долее оставаться, - наконец сказала девушка. Он словно поглощал ее глазами. – Мать хватится меня…
- Где твой дом? – быстро спросил жрец.
- Я скажу… Не теперь! – Ею вдруг овладел страх. – В другой день!
- Завтра, здесь же, в этот же час, - быстро произнес Неб-Амон.
- Я приду, - отвечала девушка. Она хотела пойти.
Верховный жрец удержал ее за руку. Сердце ее забилось от этого первого прикосновения.
- Мой господин?
- Знаешь ли ты, кто я?
- Ты – первый хему нечер, великий ясновидец…
- Мое имя - Неб-Амон, - сказал он. – Ты можешь звать меня моим именем.
***
- Возвращайся в дом, Тамит, - весело посоветовала Ити. Красавица Тамит притаилась в тени сикомора, словно отдав себя покровительству богини.
- Хатхор не поможет тебе в этом, - сказала одна служанка другой.
Тамит обернулась, сверкая глазами; черные волосы перекинулись через обнаженное смуглое плечо.
- Тебе откуда знать, в чем Хатхор мне поможет! Ты – кусок сухого дерева, и столько же стоишь!
- Если я кедровое дерево, цена мне высока, - невозмутимо отшутилась Ити. – А ты прогневаешь нашего господина.
Тамит вскинула голову и прошествовала мимо Ити; грубоватое платье портило линии грудей и бедер, хотя девушке очень хотелось выставить их. Ити покачала головой. Тамит надеялась, что господин полюбит ее.
Что великий господин Неб-Амон полюбит ее. Какая неслыханная дерзость!
Тамит была взята в дом великого ясновидца за красоту. Но женщин много, и красивых женщин много; а Тамит простая девица, дочь маленького человека, как и сама Ити.
“Госпожа Мут-Неджем умерла”, - подумала Ити. – “Господин может жениться снова, но служанка не прельстит его, разве только на час”.
Ити фыркнула. Да и на час не прельстит; великий ясновидец воздержан, и сохраняет тело свое для Амона. И он не подарит свое семя служанке! Чтобы она могла зачать!
“Тамит груба и глупа”, - подумала Ити. – “Маленькие люди не должны ходить большими путями”.
Склонившись над шитьем в своей комнате, Ити задумалась, женится господин снова или нет. Он очень красив, хотя и почти стар; и богат, и бездетен. Наверняка великий жрец приведет в дом новую госпожу. Только бы она оказалась не такая, как прежняя.
Ка-Нейт приготовилась к назначенному часу задолго до него. Но когда она уже хотела покинуть дом, явился слуга от матери с наказом немедленно прийти к ней.
- Иду, - сказала Ка-Нейт.
Она едва удержалась, чтобы не заплакать: только мысль о краске на глазах не дала пролиться слезам. И на что она матушке, именно сейчас!
- Я пришла, - сказала Ка-Нейт, появившись в дверном проеме. – Что тебе угодно, матушка?
- Сядь, Ка-Нейт, я скажу тебе слово, - сказала мать.
Ка-Нейт села, сложив руки на коленях.
- В наш дом приходили вестники от господина Са-Монту, друга нашего господина Джедефптаха, - сказала госпожа дома. – Его сыну Хорнахту восемнадцать лет, он красив и полон достоинств, и желает тебя в жены.
- Хорнахту? - воскликнула Ка-Нейт. – Хорнахт… солдат!
Слезы побежали по ее щекам.
Мать нахмурилась.
- Хорнахт воин его величества, дитя мое, он силен как сам Монту*. Почему ты плачешь? Он увидел тебя с нами на празднестве Мина, и господин Са-Монту сказал, что ты взяла руками сердце его сына.