Страница 2 из 9
Когда-то нас было больше. Сначала мы пытались выжить группой из семнадцати человек, но время, непредвиденные обстоятельства и жара сократили наше количество до четырех. Остались только я, упертый, вспыльчивый тупица Дубина, застенчивый, неуклюжий бедняга Ягодка и замкнутый в себе Молчун. Очень долгое время мы прожили все вместе в укромной маленькой пещерке, находившейся под огромным валуном в открытой степи. Если память мне не изменяет, то мы прожили там целых шесть лет. За это время малехонькая пещерка, разумеется, стала нам самым настоящим домом. Ягодка рыдал как младенец, когда мы покидали убежище, а ведь он был самым старшим из нас!
Что же заставило нас покинуть столь любимое нами место, спросите вы? Ответ, думаю, будет очевидным: этот чудный холм, усыпанный редкими, но пышными деревьями, на которых росла листва. Да, черт подери, самая настоящая листва! Мне с трудом верилось в это, казалось, что это галлюцинации, вызванные жарой, но мы ведь не наткнулись на этот холм случайно. Мы знали куда шли, и знали, что здесь будут деревья с листвой, что здесь будет вода.
Всего какую-то неделю с лишним назад мы, как обычно, выживали в тени убежища, просто валяясь на земле и не совершая никаких действий, дабы не тратить силы и не усугублять тем самым жажду. В принципе, делать больше то и нечего было, учитывая наше положение: ни электричества, ни новых книг у нас не имелось, а все азартные и настольные игры, что у нас были, уже изрядно поднадоели. В основном у нас имелось только все самое необходимое: одежда, надежно укрывавшая все тело от опаляющих лучей солнца, сделанные вручную подобия кроватей, малехонький стол с четырьмя табуретками и невысокий шкафчик для личных вещей, оставшихся у нас еще с тех самых времен нормальной жизни. Все остальное, что не входило в перечень предметов первой необходимости, валялось кучами рядом с кроватями, ожидая часа своей надобности. Так как наше убежище было обыкновенным уголком в тени под крупным отвесным валуном, нас практически ничто не ограждало от внешнего мира, но проблем из-за этого у нас особо никогда и не было. Только, разве что, черви, как-то умудрявшиеся прожигать кислотой дыры в нашей низкой ограде, которую мы специально выстроили против них из найденных в округе негодных вещей и материалов, иногда доставляли нам хлопот. Самая трудная задача заключалась в том, чтобы добывать пищу и, разумеется, воду. Найти где-то в руинах некогда цивилизованных мест пищу, остававшуюся пригодной даже в таких экстремальных условиях, можно было считать благословением, точно так же, как и отсутствие людей в местах, где еще можно достать питьевую воду. Когда мировая разруха только набирала обороты, государства и различные объединившиеся предприятия стали производить всякую термоустойчивую пищу и пригодные для постоянного жилья подземные убежища, предвидев, что в будущем мы будем жить под землей и некоторое время зависеть от еды, которая сможет долго оставаться пригодной при самых высоких температурах воздуха. И, очевидно, с этим они не прогадали, хотя проект по созданию подземных жилищ, как мне известно, по какой-то причине потерпел неудачу. Единственное, что удалось сделать, так это обустроить подземные источники воды для легкого доступа к ним, благодаря чему мы, обыкновенные люди, дожившие до настоящего времени, еще имели надежды на дальнейшее выживание. Да, вода в глубоких подземных источниках еще оставалась, но, как и все в этом проклятом мире, и она когда-нибудь закончится. На грани вымирания находились не только люди, но и дикие псы, выживавшие благодаря тому, что охотились на нас и других редких животных. Когда припасы заканчиваются, а ради рискованного поиска новых покидать убежище на долгие недели не хотелось, приходилось охотиться на псов. Мяса в них, конечно, было немногим больше, чем в человеке, страдающим анорексией, но это, все же, было лучше, чем ничего.
И вот, убивая время в тени убежища, одним 'прекрасным' днем Дубина заметил трех человек, шедших по шоссе, по которому сейчас идем мы. А они заметили его. Он стоял снаружи убежища под раскаленным солнцем без головного убора, и высматривал диких псов, но вместо этого высмотрел семью путешественников, которая шла неизвестно куда, неизвестно зачем. Он даже обрадовался, когда они заметили его и повернули в сторону убежища, но обрадовался не потому, что мы уже около нескольких месяцев не видели людей вне их убежищ или мест, где есть вода, а потому, что собирался убить их, чтобы хоть как-то поразвлечься. Убийство было для него излюбленной забавой, и на охоту за псами или вылазки за припасами он всегда отправлялся с превеликим энтузиазмом. Убивать он их собирался под предлогом самообороны, говорил, что не стоит доверять незнакомцам и вообще оставлять в живых тех, кто знает о нашем местоположении, так как однажды они могут вернуться и ограбить нас, а может даже и убить. Для наших времен это была вполне себе здоровая паранойя, однако, так как я все еще сохранял в себе остатки цивилизованного, морально здорового человека, мне такое поведение было до отвращения чуждо. К тому же, я прекрасно понимал, что Дубина лишь прикрывал этими словами свое истинное желание - убить этих странников. Когда гости приблизились и мне удалось их хорошенько рассмотреть, я обнаружил, что выглядят они отнюдь не дико, и мои опасения по поводу них заметно снизились. Измученные долгим нахождением под солнцем чернокожие мужчина и женщина, лет эдак тридцати с лишним, и их маленькая дочка выглядели скорее уязвимыми, чем представляющими опасность. Дубину это, впрочем, не волновало, и пока я не приказал ему успокоиться, он крепко сжимал в отведенной за спину руке любимый нож, ожидая подходящего момента для удара.
Семья чернокожих осмотрительно не стала приближаться к нашему убежищу слишком близко, однако подошли они на достаточное расстояние, чтобы их голоса были отчетливо нам слышны. И первым же делом, после мягкого приветствия, они поведали нам о том, что люди обнаружили неподалеку чудное место, где холодная вода била обильным ключом, росли пышные деревья с густой листвой, и давали урожай культурные растения. Но потом они добавили кое-что еще. Мало того, что их рассказ об этом необыкновенном холме казался, мягко говоря, неправдоподобным, так еще и в довершение они подбавили какого-то абсолютного безумия. Они сказали, что там, в холме, есть огромная пещера, внутри которой находится небольшое озеро. Озеро, исполняющее желания. Услышав это, я, разумеется, тут же приписал семейку чернокожих к разряду душевно больных. Мои друзья, правда, приняли эти известия немного иначе: Дубина вдруг, чего раньше я практически никогда не видел, призадумался, почесывая затылок, на вечно каменном лице Молчуна вырисовались отчетливые черты удивления, и только Ягодка, как всегда, сидел на кровати и что-то бубнил себе под нос, совсем не придавая значения происходящему. Поверить в услышанное нами было невозможно. В наше время мало кто мог связать пару слов в полноценное смысловое предложение, далеко не все знали, о чем они говорят, лишь бы что-то произносить себе в досуг, дабы не умереть от скуки. Эта семья чернокожих, однако, не выглядела безумцами, а даже наоборот, визуально казалась самыми вменяемыми и цивилизованными из всех тех людей, которых я встречал за последние года четыре. Они говорили без запинки, свободно владели языком, четко формулировали идею. Это замечание даже заставило меня на секундочку задуматься о том, что их рассказ может оказаться правдой. Теперь же, увидев этот чудо холм собственными глазами, я жалел, что не поверил им сразу и не отправился в путь вместе с ними.
Да, я воспринял рассказ наших чернокожих гостей скептично. Они звали нас с собой в дорогу, но я решил не действовать спонтанно, а сначала как следует над этим поразмыслить. Гости, кажется, поняли нас, однако не скрывали удивления тому, что мы не хотели идти туда, где деспотичное солнце не имеет власти. Заключив, все же, что эти люди скорее относительно вменяемы, чем полностью обезумевшие, и не представляют никакой физической опасности, я пригласил их отдохнуть в тени убежища, на что они с радостью согласились. Я усадил их на свою кровать, а потом вместе с друзьями уселся за стол и мы завели обыкновенную, дружескую беседу о том о сем. Приятно было в кои-то веки поговорить с сознательными людьми, послушать рассказы об их жизни, узнать историю их молодой семьи, начавшуюся в эти трудные для человечества времена. Они сказали нам, что они так же, как и мы сейчас, узнали об этом холме от незнакомых им странников. Как и мы, они тоже отказались идти вместе с подозрительными незнакомцами, тем не менее, в тот же день изменили решение и отправились в долгий, тяжелый путь в сомнительную и опасную неизвестность. Объяснили гости подобное решение тем, что попытка найти рай, пусть даже и рискованная, была всяко лучше, чем сидение, бездействуя, на одном месте и бесконечное беспокойство о запасах воды, безопасности и поиске пропитания. Эти слова заставили меня задуматься, и в конечном итоге повлияли на наше решение покинуть убежище, отправившись на поиски сказочного холма и магического озера, которое исполняет желания.