Черная река

- Ну вот, смотрите, - она протянула руку к огромной коряге. – Ни-куэйя!

Золотистый луч, вспыхнув, прожёг в древесине округлую неглубокую дырку. Сырое дерево задымилось, но жара не хватило, чтобы его поджечь. Хельг щёлкнул языком, Сима, охнув, потыкала в почерневшую древесину пальцем.

- Ни-эйю! – Кесса покачала на ладони сияющий шарик и, дунув, направила его в сторону Реки.

- И ещё… Ни-шэу! – она дотронулась до пучка сухой травы. Он вспыхнул мгновенно, только пепел осел на каменистый берег.

- Ух ты-ы, - протянула Сима, разглядывая россыпь золы. – И это ты ещё только учишься? А Нингорс, наверное, может корабли на лету сжигать?

- Это его зуб? – Снорри потрогал одну из подвесок на Зеркале Призраков. – Острый какой… Это не клык? Я слышал, клыки у них большие… А как ты его добыла?

- А это чьё перо? Пушистое… - Сима приподняла другую подвеску и подула на неё. – И длинное. Что это за птица? Наверное, приятно её погладить…

- Да, если только она тебя не погладит, - хмыкнула Кесса. – Эта птица с зубами и когтищами. Только что не летает. Вот, смотрите…

Она показала побелевшие шрамы на бедре, и Хельг и Снорри, переглянувшись и поцокав языками, склонились над ними.

- Это пернатый ящер – харайга, - Речница, поёжившись от холода, прикрыла ногу. – Эта была маленькая. А есть в рост человека… и с вот такими когтями. И по одной они не ходят. Хорошо, что в наших краях им холодно!

- Верно, - вздрогнула Сима. – Если маленькая так порвала, то большая, наверное, живьём сожрёт. Ну их!

- Пернатый… ящер? – почесал в затылке Хельг. – Откуда же у ящера перья?

- Ты ещё спроси, откуда у птицы зубы! – фыркнула Сима.

- В Хессе всё странное, - вздохнул Снорри. – Это я уже понял. Расскажи про Нингорса! Как он тебя не убил?..

Дверная завеса Фирлисов висела неподвижно весь день, и никто не вышел наружу, даже когда Хельг увидел подлетающую хиндиксу и подул в сигнальный рожок. Все остальные выглянули из пещер – и вовремя: «Остролист» опустился на берег, и с него сошёл не только Речник Фрисс – полтора десятка Речников прилетели с ним вместе. Сьютар вышел к ним навстречу, вскоре подошли и другие старейшины, и после недолгого спора Речники разошлись по пещерам – каждое семейство получило гостя, и участок загудел.

- Чего мёрзнешь на ветру? Иди к очагу, - Фрисс легонько подул Кессе на макушку. – Я быстро – слетаю к скайотам и вернусь. Искал твоё седло, но кто-то его уже прибрал. Хорошая, видно, вещь. А вот это – держи. Подарок Гедимина. Приделаем к твоему кинжалу.

Он положил ей на ладонь два длинных красноватых клыка. Таких не было даже у Нингорса – и Кесса изумлённо мигнула, узнав что-то знакомое – пусть и только по книге.

- Клыки Гиайнов, - пояснил Фриссгейн. – Ракета убила их, а Гедимин подобрал зубы. Он думает, мы тоже приложили руку к этой битве. Почётные трофеи… А теперь иди греться. Зима на носу!

Кесса, не выпуская клыков из ладони, ухватила его за рукав.

- Речник Фрисс… ты не видел там Нингорса?

- Нет, - качнул головой тот. – Он улетел каким-то другим путём, и очень быстро. Думаю, у него всё хорошо.

Речница села у очага, перекладывая на ладони клыки, и вскоре все младшие Скенесы собрались вокруг неё. Никто даже не заметил, когда вернулся Фриссгейн – а с ним Сьютар.

- Конечно, в моих кладовых всегда есть место, - кивал на ходу старейшина. – Но я думаю, что одной связки мало за такой большой мешок. Урожай был не настолько плох…

- Я знаю, какой тут был урожай, - отмахнулся Фрисс. – Не бойся, никто в моей пещере не будет голодать. Ещё и на весну останется.

Дверные завесы снова зашуршали, пропуская внутрь незнакомого Речника. Он кивнул в знак приветствия и сел к очагу. Амора удивлённо посмотрела на него – и прикрикнула на младших, отгоняя их от очажных камней.

- Выпейте, воины, - она поставила перед Речниками кружки, наполненные кислухой.

- Будешь? – тихо спросил Фрисс у Кессы, кивнув на чашку. Речница мотнула головой.

- Воины из клана Идэвага просились пожить на Правом Берегу, - сказал он чуть громче, обращаясь к Сьютару и Аморе – и тут же гомон в пещере затих, и все навострили уши.

- Инальтеки – на нашем берегу?! – нахмурился старший Скенес. – И что ты сказал им, Речник Фрисс?

- После того, что они сделали с нашими детьми, - поморщилась Амора, покосившись на Йора. – Только их тут не хватало!

- Я отказал им, - ответил Фриссгейн и отпил из кружки.

- Правильно, - Йор сверкнул глазами. – Хватит тут хесков. Такие, как Ингейн, или как друг Кессы, - пусть бы приходили, но Инальтеки – это лишнее.

Завесы вновь зашуршали – из пещеры выбирались к очагу запоздавшие Скенесы.

- Опять? – неодобрительно хмыкнул Сьютар. – Дайте воинам отдохнуть!

- Пусть слушают, если интересно, - покачал головой Фрисс. – На чём я остановился вчера?..

Младших разогнали по спальням ещё до полуночи, старшие сидели допоздна – и Кесса была с ними и поднялась от очага последней, когда все угли превратились в золу. Речник-гость уже дремал, прикрывшись шкурой, и Фрисс поправил её, проходя мимо.

- Хорошо, что можно спать, - вздохнул он. – Скорее бы увидеть мирные костры вдоль Реки… Завтра утром я лечу в низовья. Надо собрать припасы и перетащить поближе к дому. Полетишь со мной?

- Ещё бы! – закивала Речница.

- Покажу, где мы покупаем дрова, - Фрисс сдержал зевок. – И рыбу. Это тебе пригодится… Освоилась уже с длинным ножом? Я не видел, чтобы ты с ним тренировалась.

- Пока не очень получается, - вздохнула Кесса. – Какой-то он неуклюжий. Ты поучишь меня, Речник Фрисс?

- По первому слову, - кивнул тот. – Как ты его назвала?

- Коготь, - выпалила Речница, не успев подумать, и прикусила язык. Взгляд Фриссгейна вовсе не был сонным – он был ясным и пронзительным, и очень внимательным.

- Ты нашла когтистых ящеров из легенды? – спросил он. Кесса потупилась.

- Да, и они… меня просили не болтать, Речник Фрисс.

- А… Видно, на то была причина, - хмыкнул он. – Что ж… Хотя бы все остались живы?

- Все, - кивнула Речница.

- И у них правда такие длинные когти? – вполголоса спросил Фриссгейн.

- Как три меча на каждой лапе, - торжественно проговорила Кесса. Речник усмехнулся.

- Занятно. Что же, пойдём спать. Если ночью не протрубят тревогу, «Остролист» поднимется на рассвете.

…Когда всё, что Фрисс собирался отвезти домой, погрузили на корабль, Кессе пришлось пересесть на бочонок и там сидеть всю дорогу – на палубе осталась узенькая тропка между носом и печью. И когда Каннур и Конен помогли Фриссу выкатить на берег последнюю бочку с солёными Листовиками, Кессе почудилось, что «Остролист» облегчённо вздохнул и даже приподнялся над причалом.

- Эх-хе, - Фрисс с усмешкой похлопал корабль по обшивке и, поднявшись на палубу, быстро и ловко спустил шар и расстелил его на корме. Тростниковый навес прикрыл хиндиксу от мелкого осеннего дождя. Кесса поправила свисающий край циновки и встала рядом, глядя на тёмную воду.

- «Остролист» отдыхает, - хмыкнул Речник Фрисс. – Пусть. Когда мы полетим к истокам Канумяэ, он под грузом просядет до самой воды.

- Хаэй! – из пещеры выглянул Конен, помахал рукой. – Тут есть пирог-глазастик! Идите скорее, пока не остыл!

«Пирог-глазастик! Речник Айому не дал бы ему остыть,» - усмехнулась Кесса и тут же помрачнела.

- Ничего, - Фрисс осторожно сжал её руку. – Он поправится. Айому никогда не упустит свой пирог. Весной приплывёт, вот увидишь.

В пещере было жарко и людно – Речники, ночующие на Правом Берегу, собрались у Скенесов, а за ними пришли и фейрцы, и снова в очажной зале было негде сесть. Говорили в этот раз гости, Кесса только слушала, широко распахнув глаза и не зная, чему верить. Фрисс сидел молча, думал о своём, а спустя пол-Акена встал, поднял странно зазвеневшую сумку и жестом позвал Сьютара выйти на берег. Кесса потянулась было за ними, но у порога её перехватил отец.

- Да посиди ты тихо! – цыкнул он на неё. – Людям надо поговорить.