Страница 3 из 5
Да Винчи не ошибся: в большом зале со сводчатым потолком собрались все: Занотти, Пьетро, горничная, судомойка, повар, два купца из Пизы, лекарь и еще какой-то субъект, забившийся в угол и старавшийся привлекать к себе как можно меньше внимания.
Занотти, как подобает хозяину, восседал во главе длинного стола, на котором стояло несколько кувшинов с вином. Судя по его раскрасневшемуся лицу, он успел хорошенько приложится к винам из собственного погреба. По его правую руку сидели пизанские купцы - еще молодые, с длинными, до плеч волосами, как носят дворяне, в бархатных камзолах - один в оливковом, другой в темно-синем. Лица их были гладко выбриты, на шеях висели массивные золотые цепи, в прорезях рукавов сверкали ослепительно белые сорочки. Если бы не прицепленные к поясу увесистые кожаные мешочки с деньгами - вместо мечей - их можно было бы запросто принять за благородных господ.
Чернявый и смуглолицый лекарь в черном одеянии сидел по левую руку руку хозяина и вертел в руках какой-то пузырек подозрительного вида. В конце стола примостился Пьетро, вынужденный завернуться в простыню, пока его единственное платье сохло.
Румяный повар и женщины - долговязая растрепанная горничная и низенькая усатая судомойка, - молились на коленях перед иконой святой Девы, вздрагивая при каждом ударе грома.
- Похититель письма здесь, - шепнул Леонардо Макиавелли. - Садитесь и говорите с хозяином, а я попробую его вычислить.
Появление двух новых лиц вызвало некоторое оживление.
- О, мессир Леонардо, мудрейший из смертных! - воскликнул лукавый старик Занотти. - Вы впервые посетили общий зал за те два дня, что живете у нас. Что привело вас к нам, простым малограмотным людям?
- Я хочу помолиться с этими добрыми женщинами и поваром, - просто ответил Леонардо и подошел к горничной и судомойке.
Макиавелли удивленно поднял бровь, но, памятуя о договоре с Да Винчи, сел рядом с купцами и попросил налить ему вина.
- Надо же, - пробормотал один из купцов, проследив взглядом за Леонардо, - а я слыхал, что он безбожник.
- И безбожнику надо заботиться о репутации, - заметил другой купец.
Тем временем Леонардо вытащил из кармана небольшой листок и показал его повару и женщинам.
- Это молитва, сочиненная Франциском Ассизским, о спасении душ и тел во время бедствий земных и гроз небесных. Давайте читать ее вместе.
Горничная и судомойка растерянно переглянулись, повар пожал плечами. Потом горничная, как более бойкая, ответила:
- Мы все не умеем читать, сеньор - и я, и Аннунциата, и Лука. Но если вы будете читать вслух эту хорошую молитву, мы станем повторять за вами.
- Тогда уж помолимся все вместе! - воскликнул Занотти. - Прошу вас, мессер Леонардо, читайте, а мы будем вторить вам.
Леонардо стал читать своим ясным, хотя и чуть глуховатым голосом, слова молитвы, а все собравшиеся вразнобой вторили ему. Макиавелли, как ни был взволнован, не мог отказать себе в удовольствии понаблюдать за окружающими. Слуги и старик Занотти молились искренне, купцы равнодушно повторяли слова, лекарь всем видом демонстрировал набожность, а на лице странного типа, прячущегося в затененном углу, отразилось удивление. Этот субъект чем дальше, тем сильнее привлекал внимание Макиавелли, и на то были причины. Хотя в зале с закрытыми ставнями было не только тепло, но и душно, он не снял шапки - старой, потертой, украшенной оловянными бляхами. А вот плащ на нем был новый, из недурной шерсти, но чересчур длинный, болтавшийся на нем, как на огородном пугале. Не требовалось острого ума Макиавелли, чтобы понять: плащ явно с чужого плеча, да шапку этот тип нахлобучил неспроста.
- Аминь! - молитва закончилась, и все осенили себя крестным знамением.
Когда Леонардо сел рядом с Макиавелли, тот шепотом посоветовал ему обратить внимание на подозрительного типа. Да Винчи кивнул и заговорил с пизанскими купцами.
- Судя по всему, господа, вам не удалось полностью избежать этой ужасной грозы.
- Да, - с некоторым удивлением отозвался купец в оливковом камзоле, - мы уже подъезжали к постоялому двору, когда хлынул дождь. Трех минут хватило, чтобы промокнуть. Но как вы догадались?
- Ваши длинные волосы до сих пор влажны, - просто ответил Леонардо. - К тому же на вас вещи из дорожного сундука: складки на них еще не расправились.
- Потрясающе! - воскликнул лекарь, с интересом рассматривавший Леонардо. - Вы настоящий кудесник, сеньор да Винчи!
- Не более, чем вы, - слегка поклонился Леонардо. - Ведь вы изобрели средство, восстанавливающее мужскую молодость.
- Черт побери! - не сдержался Занотти. - Он пытался мне его впарить аккурат перед тем, как вы вошли! Неужели вы подслушали? Ха, ха!
- В этом не было нужды. Какое еще снадобье можно предложить столь крепкому на вид пожилому человеку? Вы, сеньор Занотти, явно не страдаете ни несварением желудка, ни чахоткой, ни французской болезнью.
- О да. Пьетро, принеси из погреба лучшего вина для нашего дорогого гостя! Вы позволите угостить вас, мэтр?
- С условием, что вы нальете и другим гостям. Я пью весьма мало и охотно откажусь от своей доли.
Пока Пьетро, отдаленно напоминающий в своей простыне древнего римлянина, бегал за кипрским, Леонардо весьма любезно разговаривал с лекарем о его чудодейственном элексире. Лекарь, назвавшийся Карло Фетаччи, был родом из Неаполитанского королевства, но уже много лет странствовал по республикам и герцогствам Северной Италии, торгуя лекарствами собственного изготовления. В Монтепульчано, по его словам, он лечил некую сеньору, задолжавшую ему изрядную сумму. Сегодня она расплатилась, и он намеревается уехать сразу после грозы.
Когда Пьетро принес вино, да Винчи предложил угостить и сидевшего в своем углу подозрительного типа, но Занотти воспротивился:
- Этот человек не мой гость! Он умолил меня, чтобы я пустил его переждать грозу, но это не делает его желанным гостем.
- Тогда я угощу его сам.
Леонардо поднялся, взял кубок с вином, из которого так и не успел пригубить, и подошел к незнакомцу в шапке, демонстрировавшему явные признаки беспокойства, так как к нему оказалось приковано общее внимание.
- Edite, bibite, post mortus nulla voluptas, - обратился да Винчи к нему с улыбкой и подал кубок. - Или все же не mortus, а mortem?
- Mortem, - механически ответил странный человек, явно думая о другом. Однако он принял угощение, как надлежит, поклонился и выпил. Но Леонардо не торопился возращаться за стол.
- Господь своевременно привел вас к дверям этого постоялого двора.
- Да, - согласился незнакомец. - Я почти не промок - успел забежать в помещение, едва упали первые капли дождя. К сожалению, мне нечем отблагодарить хозяина за его любезность, кроме молитв.
- Искренняя молитва - лучшая благодарность, - ответил Леонардо, но старик Занотти вряд ли был с ним согласен. - А кто впустил вас - горничная?
- Да, дверь отворила одна из женщин.
- Тогда я б на вашем месте помолился и за нее.
Странный тип пробормотал что-то невнятное, а Леонардо обратился к присутствующим со следующими словами:
- Господа, с вашего позволения я хотел бы вернуться к своим ученым занятиям. Я не привычен к большому обществу, хотя беседы с вами были истинной усладой для ума.
После чего Леонардо да Винчи поклонился и вышел из зала.
- Удивительный человек! Во всем не похож на других! - с умным видом отметил купец из Пизы, одетый в темно-синий бархат, и все согласились с ним.
Меж тем гроза за окнами наконец-то пошла на убыль. Раскаты грома стали тише, барабанная дробь дождя ослабела. Макиавелли с трудом выждал несколько минут для приличия, после чего под благовидным предлогом вышел из залы и направился к Леонардо.
Тот сидел в своей комнате за столом, все так же освещенном одинокой свечой, и все та же атмосфера мудрой сосредоточенности царила в этих стенах.
- Я уверен, мессир, что вы уже знаете, кто украл письмо! - выдохнул Макиавелли чуть ли не с порога.