Страница 162 из 167
У меня в этом смысле было преимущество перед шиноби - мне дёргаться и отбиваться было просто НЕЧЕМ. Вечная чакра, из которой состоит моё псевдотело, абсолютно пассивна. Так что самая неприятная фаза закончилось очень быстро.
Боль тела исчезает вместе с телом, но боль сознания остаётся ещё на некоторое время. Пока ты не осознаешь, что кожи, костей и кишок у тебя больше нет - а значит, болеть больше нечему. Тогда приходит вторая фаза - ужас.
Полная и абсолютная сенсорная депривация. Ты не только не видишь ничего, не слышишь ничего, не чувствуешь ничего. Ты фактически НЕ СУЩЕСТВУЕШЬ. Исчезает даже кинетическое ощущение мышц - то базовое чувство, которое сообщает нам о наличии у нас тела.
И у тебя нет ни малейшего понятия, сколько продлится такое существование. Секунду или столетие. Умом ты понимаешь, что через несколько мгновений чакра примет новую устойчивую конфигурацию, и какие-то ощущения должны будут вернуться. Но… уже, кажется, прошло больше времени? Или нет?
Для жертвы Цукуёми секунды растягиваются на сутки. Что если здесь - нечто подобное? С какой скоростью может мыслить разумная чакра? Что если мгновения падения в червоточину обернутся субъективными днями? Неделями? Месяцами? Ох, знал Кидомару, о чём говорил, когда цитировал “Долгий джонт”.
А потом ты чувствуешь, что находишься в этой темноте не один. Чужие мысли резонируют с твоими, и ты понимаешь, что страхи были напрасны. Ты уже находишься внутри печати. И здесь совсем не пусто. Просто… всё совсем иначе.
- Да будет свет, - говорю я. И появляется свет.
Дальше - дело техники. Нужно просто собрать свои и чужие мысли, разложить их по полочкам, вылепить из них ту “реальность”, которая мне больше нравится. Работа привычная и знакомая - я же, чёрт возьми, писатель… А должному настрою поспособствует хорошая музыка…
Мы
Нарисуем мир таким, чтоб, любя,
Всех
Принимать, как продолженье себя;
Где
Целый мир - на всех один организм,
Где
Невозможны злоба, зависть, цинизм.
Правда, у меня тут сразу несколько критиков. Чья-то тёмная мрачная воля пытается вторгнуться в мои построения, разрушить их, переписать всё под своё понимание. Вот что чувствовал, наверно, Эру Илуватар, когда в его Замысел влез Мелькор со своим Диссонансом.
Но, как и Эру, я не собираюсь сопротивляться. Наоборот, подхватываю чужие мысли и идеи, встраиваю их в свою картину мира. Пусть луна будет красной? Да ради бога, хоть фиолетовой! Заменить гостиную в стиле постмодерна двадцать первого века на дикий берег моря? Да пожалуйста! Вздыбить землю под ногами острыми скалами? Сколько угодно, если тебе так нравится! На мне будет скафандр с антигравитационным ранцем - так что ни ноги порезать, ни сверзиться в пропасть мне не грозит.
Нам
Не дано построить мир, где, любя,
Все
Примут нас, как продолженье себя;
Но
Проливать не стану я слёз о нём:
Мы
По естественной дороге идём.
Впрочем, теперь закрыта в прошлое дверь,
И поворота назад уже не будет, поверь!
Может, сейчас, и в правду, стоит рискнуть
И попытаться найти наш нарисованный путь?
Я
Умываю руки здесь.
На вершинах чёрных скал, острых, как лезвия ножей, уютно, словно в офисных креслах, расселись семь человек.
Семь?! Стоп, откуда семь?
Четверых я знаю - это, как планировалось, Мадара, Кабуто, Наруто и Саске. Со мной - пятеро. А кто ещё двое?! Рыжий, широколицый молодой человек плотного телосложения - я его первый раз в жизни вижу! И юноша в холщовой рубашке, с тонкими чертами лица и тёмными волосами до плеч. Такого я тоже не видел…
Зато Кабуто опознаёт их сразу.
- Подопытные Гурен и Бакуто… весьма, весьма интересно… Я не ожидал, что такое возможно…
По мере того, как эти двое узнают ирьенина, на их лицах проступает настоящий ужас. Рыжего только необычный характер местности удерживает от того, чтобы броситься наутёк (со скал кубарем лететь неохота). А брюнет и бежать не может - настолько парализован ужасом.
- Подопытные, - хмыкает Мадара. - Значит, это теперь так называется? В мои дни говорили проще - жертвы… Я смотрю, Тобирама таки довёл до ума свои идейки по некромантии…
- Некромантии? Жертвы? Погодите, то есть эти двое…
- Были запечатаны внутри оболочек Эдо Тенсей, которые имитируют вас и Мадару, - кивает Кабуто. - Гурен был вашей жертвой, Томино-сан, а Бакуто - жертвой Мадары. Но внутри печати мы все в равных условиях, мы все просто потоки чакры и архимата - вот они и проявились.
Вот значит как… ну здравствуй, мой носитель… Это легко - радоваться, что стал бессмертным и неуязвимым, оправдываясь “они бы все равно погибли в других опытах”, или “моё воскрешение позволит спасти гораздо больше жизней”, или “вечная жизнь не равноценна временной”… А слабо посмотреть в глаза человеку, который умер, чтобы ты мог пожить? Или ещё умрёт - но от этого не легче. Эдо Тенсей необратимо. Можно вернуть воскрешённого в Чистый мир, но жертву к жизни это не вернёт.
По телу Гурена расплывается мерцающая вязь проклятой печати. Он рывком переходит на вторую стадию и пятиметровым прыжком достигает Кабуто. Я вполне понимаю его гнев, но приходится жестом вернуть парня обратно на скалу.
- Впечатляет… как вы это сделали, Томино-сан?
- Элементарно, Кабуто. Этот мир - мир воображения, так что здесь отсутствие чакры ничего не меняет. Как и проклятая печать не даёт никаких преимуществ. Создавали его мы с Мадарой, поэтому у нас двоих чуть больше полномочий. Разумеется, любой из участников может в любой момент выйти из этой конференции, вернувшись в своё персональное воображение - но модерируем её мы. Гурен-сан, вы можете пока вернуться в человеческую форму и посидеть тихо? Я потом поговорю с вами, прежде чем уходить отсюда, обещаю. Меня этот вопрос тоже очень беспокоит…
Беседовать с Мадарой - все равно, что идти по тонкому льду над пропастью. Никогда не знаешь, когда именно он треснет. Нет, конечно, мы были в лучшем положении, чем пятёрка Каге. В мире воображения он не мог нас сжечь взглядом или натравить своего Сусаноо. Но мог просто выкинуть из своего воображения - и чёрт знает, как скоро он снова согласится общаться. При этом старый Учиха был достаточно хорошим психологом, чтобы понять - положение у нас отчаянное, и следовательно он нам нужен больше, чем мы ему.
Конечно, у него ситуация была тоже не ахти - требовалась информация о ходе плана Муген Цукуёми с момента его смерти. Но он был достаточно самоуверен, чтобы подождать пару лет или даже десятилетий - считая, что ничего критического за это время не произойдёт. Нам же требовалось достичь хоть какого-то соглашения прямо сейчас, немедленно. Поэтому Учиха изначально поставил себя в позу этакого скучающего барина. Дескать, давайте, шуты, развлекайте меня. Если мне понравятся ваши ужимки, я, так и быть, что-нибудь соизволю молвить.
Кабуто к этому отнёсся спокойно - ему было не привыкать говорить из положения “снизу” и выигрывать в итоге у тех, кто “вверху”. Саске… прежний бы фыркнул и ушёл, встретившись с таким отношением. Нынешний фыркнул и умолк, облив Мадару порцией ледяного презрения - но из “конференции” не ушёл. Наруто, кажется, вообще не заметил этой психологической игры - ему это что слону дробина. Ну а я…
Ко мне отношение было несколько иное, потому что Мадара не понимал, кто я такой и откуда взялся. Саске и Наруто он опознал сразу - не лично, но как носителей генов Учиха и Узумаки. С Кабуто уже имел дело. Но человек без чакры, который свободно упоминает в разговоре Муген Цукуёми…
Чтобы он глубже заглотил наживку, я также мимоходом сообщил ему, что Обито Учиха, он же Тоби - мёртв. О появлении нового Тоби я не упоминал. Пусть помучается. Мадара, конечно, остался сидеть с невозмутимым каменным лицом, но я чувствовал его волнение - оно проявлялось в едва заметном мерцании ткани мира, который мы вместе создали.