Страница 220 из 228
С такими же сумасшедшими глазами вскочил Сириус. Их взгляды встретились. Оба они подумали об одном и том же. Но это невозможно! Этого просто не может быть. Джейн у Слизнорта. Она с преподавателем, здесь, в школе. В безопасности. Здоровая. С ней же ничего…
- Хвост, сбегай за картой, - словно из другого мира раздался дрожащий голос Римуса, который первым сориентировался в ситуации.
Как в тумане Джеймс видел, что Питер поднялся, запинаясь о собственные ноги, бледный, похожий на призрака, ринулся в спальню. Наверное, и сам Поттер выглядел не лучше.
Спустя целую вечность тоскливо сжимающегося в груди комка вернулся Хвост, с пергаментом в руках.
- Вы же не думаете?.. – произнесла Лили испуганно. Джеймс не мог ей ответить. Он ломался внутри с каждой секундой отчаянного незнания и всё, что слышал, это хруст собственной души, разлетающейся на осколки.
Портрет отъехал в сторону с тихим звуком, и в гостиной внезапно стало тихо. Все звуки исчезли, словно кто-то выключил их, нажав на волшебную кнопку. Джеймс ощутил прикосновение Лили и лишь тогда поднял глаза в нужном направлении. Прямиком к ним шагала Макгонагал. Совсем некстати ему вспомнилось, как точно так же она шла в то утро на пятом курсе по Большому залу к их местам, чтобы забрать Джейн, чтобы сказать ей, что её родные мертвы…
Пальцы Лили сильнее вцепились в его ладонь.
Макгонагал была сера и потерянна. И привычный лёд в её глазах дрожал талой водой, готовой выплеснуться наружу. И это было так неправильно.
«Нет… – Застучало в голове почти с физической болью. – Не надо. Пожалуйста… Нет».
Она приближалась. И больше всего Джеймс хотел, чтобы она не подошла к ним никогда. Потому что – он чувствовал – если подойдет, если заговорит, случившееся станет непоправимым.
Сириус перешагнул через стол и встал рядом, прижимаясь своим плечом к плечу Джеймса. «Я здесь». И вдруг Сохатый ощутил дрожь. Не свою. Бродяги. Он боялся. Боялся, как и сам Джеймс.
- Мистер Поттер, - тихо начала профессор, и голос её, стальной и ровный, дрогнул. И это заставило еще один кусок души Джеймса упасть вниз. – Мистер Блэк, мистер Люпин и мистер Петтигрю…
Она замолчала.
- Пожалуйста… – прошептал одними губами Сириус. Почти без звука. Но Джеймс услышал. Потому что этот же вопль мольбы, беззвучной и отчаянной, рвался из его груди, заглушая всё вокруг.
- Я должна сообщить вам, - сглотнув, продолжила Макгонагал, - произошел несчастный случай.
И Джеймс не мог отвести взгляда от лица женщины.
Это неправда.
Что такое ужасное могло случиться под присмотром Слизнорта? Что бы это ни было, он преподаватель, он должен был…
Мысли сбились в спутанный серый комок.
- Сегодня вечером на Хогсмит было совершено нападение Пожирателей смерти.
Пожалуйста.
- По непонятным причинам мисс Картер отправилась туда в это время, зная, что там происходит.
Она пошла за нами.
- И она…
Нет!
- Мне очень жаль…
Прошу вас!
- Её нашли во дворе.
Не надо…
- Мисс Картер была убита. Мне очень жаль.
О Джейн.
Лицо Макгонагал разбилось на тысячи осколков. Вместе со всем миром. И не осталось ничего – ни людей, ни времени, ни пространства. Только тьма.
В ушах звенело. И внутри догорало пламя, оставляя обугленные останки. Они обливались кровью, черной и кипящей, разъедающей последние островки души. И в выжженном сердце оставалось лишь ничто. Всепоглощающее бездонное ничто. Оно давило, разрывало сердце, ломало сосуды. И осколки острыми краями впивались в нутро, вырезая новые и новые раны, сочащиеся кровью. Оно вызывало изнутри полный отчаяния и боли крик. Последний крик жизни.
И не было ничего. Ни отрицания, ни надежды. Наверное, потому, что Джеймс понял, что случилось, едва увидел мертвый цветок. Но тогда он еще пытался бороться. А сейчас…
Её нет. Джейн Картер больше нет. Не просто в школе – её нет в этом мире, её нет в этой жизни. Её нет нигде. И это уже не исправить. Это навсегда.
Хрип сорвался с губ, глубокий и рваный. И Джеймс на подкосившихся ногах рухнул на пол. Он обхватил голову руками, словно надеясь раздавить её, чтобы прекратить эту боль.
Джейн мертва. Мертва. Убита. Она умерла. Она погибла. Её убили.
Джеймса трясло. Он не видел, что происходило с друзьями, с Макгонагал, со всеми. И ему было плевать.
Он не может пережить это снова. Пожалуйста.
Когда он потерял родителей, то спасла его от падения в пропасть Джейн. Но теперь он лишился и её.
Пусть лучше они будут ненавидеть друг друга. Пусть лучше она будет с Боунсом. Пусть будет слепой и беспамятной. Но будет. Будет живой.
- Джеймс…
Его обняли, и он знал, что это Эванс. И он так по-детски отчаянно нырнул в её объятья. Будто это еще могло что-то изменить. Защитить его от правды. От боли.
Но не могло. Прикусив нижнюю губу, чтобы не расплакаться, Джеймс закрыл лицо ладонями. Но слезы всё равно жгли глаза.
Джейн мертва. Джейн нет.
- Я с тобой, - прошептала Лили. – Мне так жаль. Мне правда очень-очень жаль, Джеймс.
Сохатый ощутил её слезы на своем плече и лишь сильнее прижал ладони к лицу, еще пытаясь удержаться от падения.
- Она была и моим другом.
- Нет, - словно со стороны Джеймс услышал собственный хриплый голос. Будто чужой. Разбитый. – Я любил её. Любил. Любил…
Он затих, вновь погружаясь в себя.
Пропасть, черная и пустая, холодом дышала ему в лицо, пока он стоял на самом краю. Джеймс знал, что там, в миллионах миль глубины, его ждет только боль и пустота.
И он сделал шаг вперед. В бездну.
Её вещи стояли в углу. В двух чемоданах. И метла. Она так и не сыграла свой последний финал.
«- Я же хочу уйти чемпионкой.
- Мы сделаем это вместе».
Теперь уже не сделаем. И последним матчем Джейн Картер так и останется тот, в котором она была сбита бладжером с метлы.
Наверное, Джеймс получал мрачное удовлетворение от этой стадии мазохизма. Потому что сам предложил Амелии и Лили собрать вещи Джейн и перенести в их с мародёрами спальню. Но с тех пор даже не прикоснулся к ним.