Страница 219 из 228
Палочка пожирателя поднялась, уставившись прямо Джейн в лицо.
- Ты хотела меня поцеловать, - не без самодовольства высказал Джеймс.
- По-моему, ты хотел этого не меньше, - возразила Джейн мягко.
- Возможно.
Из черных прорезей маски смотрели пустые незнакомые глаза.
- Все будет хорошо. Со мной. Мы увидимся совсем скоро. Соскучиться не успеешь.
- А если успею? - глаза Джеймса лукаво сверкнули. Джейн улыбнулась.
- С меня будет поцелуй.
И тогда Картер решила, что не побежит.
- Я же подруга мародёров, я всегда в порядке. Давай не будем портить вечер, ладно?
Джеймс ехидно улыбнулся в ответ.
- Ты - ходячая проблема, Джейн Картер.
Это бесполезно - бежать. И если этому суждено случиться… Только не в спину.
- Как ты узнал, где я? – спросила Джейн, чувствуя, как сильнее бьется сердце. – По карте мародеров?
Джеймс мягко посмотрел на нее сверху вниз.
- Мне не нужна карта, чтобы найти тебя, Джейн.
Страха не было.
- Джеймс… – прошептала она, закрывая глаза и проваливаясь в темноту и боль. – Вернись… Джеймс…
И внезапно кто-то такой ласковый и сильный сжал ее руку в своей.
- Я здесь.
И это странно, потому что на самом деле он должен был быть. Но нет. Ничего похожего.
- Куда ты после школы? Домой?
Джейн не знала. И Джеймс позвал:
- Переезжай ко мне.
Ни ужаса, ни паники, ни мольбы.
- Я подумал, что будет неплохо, если ты увидишь, как начинается твой день, - сиплым от холода голосом произнес Джеймс, глядя на солнце, которое еще не слепило глаза. - И я хочу, чтоб ты всегда помнила, как красиво он начинается. И чтоб ты знала, что в каждом твоем дне буду я. Всегда.
Лишь в груди снова вспыхнуло солнце.
- Я бы хотела остаться здесь навсегда, с тобой.
- Так и будет, - улыбнулся Поттер. - Знаешь, сколько еще таких закатов у нас будет?
- Сколько?
- Бесконечно много.
И глядя на черную палочку напротив, Джейн подумала о Джеймсе.
- Мы ведь… еще поговорим, да?
- Да. У нас же для этого впереди вся жизнь.
Он её простил.
========== 99. ==========
***
Джеймс сидел на диване, нервно отбивая пальцами дробь на подлокотнике. Лили рядом конспектировала какую-то особо ужасную огромную книгу по трансфигурации из своего дополнительного чтения для подготовки к ЖАБА. Их ноги соприкасались, и это было так по-домашнему уютно.
Сириус развалился напротив в кресле и играл с сидевшим на полу Питером в карты. Хвост проигрывал, но скорее из-за того, что всё ещё пребывал в смятении после рассказа Джеймса о Джейн. Сириус и Римус, узнав, что Поттер в курсе, с улыбками и облегчением переглянулись. А потом в два голоса извинялись за то, что сами ничего не сказали. И когда Джеймс заявил, что самым смелым из их кучки заговорщиков оказался Боунс, Блэк его поддержал со странным энтузиазмом.
- Да ты превратился в его фанатку, Бродяга! – весело усмехнулся Джеймс. – Скоро начнешь просить автографы и повесишь его фото над кроватью.
Сириус залился краской, как помидор, что только утвердило Сохатого в собственной догадке. Но продолжать он не стал, решив, что еще найдет время поиздеваться над другом из-за Эдгара. Желательно, при Джейн. Картер его обязательно поддержит. Она никогда не упустить возможности подколоть Блэка.
Римус с Эми сидели на том же диване. Эми делала уроки, Римус решал скучнейший тест по нумерологии.
А Джеймс ждал Джейн. Сначала они договаривались встретиться в Хогсмите, но теперь Поттер так не хотел. Он предложил дождаться подружку в гостиной и идти в деревню всем вместе. Разделяться – самая глупая мысль, что могла быть. Особенно теперь, когда единственный барьер лжи пал, когда Джейн и Джеймс вновь вернулись на прежний уровень доверия, что всегда был между ними.
В голове все мешалось – мысли, чувства. Джеймс вроде был всё ещё собой, но словно и нет. Кем-то другим.
«- Мы ведь… еще поговорим, да? – Да. У нас же для этого впереди вся жизнь».
Джеймсу это было нужно. Он этого хотел. Их история с Джейн была так глупо и больно оборвана, что им обоим был нужен этот разговор. Чтобы завершить все на хорошей ноте. Чтобы потом, в будущем, воспоминания не причиняли боль. А вызывали только улыбку. Да, это прошло. Но это было и было прекрасно.
Сейчас он ощущал легкую растерянность. Эта правда свалилась на него так внезапно, но так кардинально изменила мир, что он не понимал, как быть дальше. Как поступить правильно. И есть ли это правильно вообще.
Джеймс мягко приобнял Лили за плечи. Маккинон ничего не сказала ей или Эванс просто не придала этому значения. В любом случае, Джеймс доверял своей девушке, как и она ему. И за это он её безумно ценил.
Наверное, когда-нибудь он расскажет ей о своих отношениях с Джейн, потому что Лили не заслуживает лжи. Но не сейчас. Сейчас для него все это еще слишком ощутимо. Сейчас он сам еще до конца во всем не разобрался. Но однажды, когда будет подходящий момент, он просто подойдет к Лили и скажет о том, что когда-то до неё был с Джейн. И он знал, что Эванс не станет обижаться или злиться. Только не она.
Лили обернулась на его прикосновение и бегло улыбнулась ему. В ее изумрудных глазах гасла мысль.
- Ты прекрасна, - произнес Джеймс, чувствуя необходимость сказать что-то в ответ на ее взгляд. Потому что она действительно была невероятна, и он мог бы любоваться ею вечно. Лили снова улыбнулась.
- Ты бываешь очень милым, Джеймс.
Она вновь вернулась к работе. А Сохатый снова остался ждать наедине со своими мыслями о Джейн. Её не было так долго. Чёртов Слизнорт! Почему именно сегодня? Именно тогда, когда им всем было так нужно поговорить!
Внезапный крик заставил мысли оборваться.
- Лили! Ребята! – к столу подбежала Амелия, взволнованная и запыхавшаяся. Все сразу подняли на неё глаза.
- В чём дело? – первой спросила Эванс. Амелия испуганно осмотрела мародёров, задержав взгляд на Сириусе, и поставила на стол то, что прятала за спиной.
- В этом, - дрожащим голосом произнесла она.
И сердце Джеймса провалилось куда-то далеко-далеко вниз. Словно в пропасть.
Это был тот самый цветок, что подарили на последний День Рождения Джейн мародёры. Зачарованное растение, связанное с жизнью владельца. Джеймс помнил, каким красивым и ярко-зелёным оно было в тот день. А сейчас… Засохшие листья валялись в горшочке, а голый сухой ствол чернел над землей как волшебная палочка, переломленная пополам. Безжизненный, обращающийся в прах.
Джеймс поднялся, чувствуя, как его охватывает ужас. Пальцы рук внезапно заледенели, словно покрылись инеем, а удары сердца отчаянно зазвучали в висках, будто удары молота.