Страница 90 из 133
«Убийцу ищи среди своих».
И так поиски зашли в совершеннейший тупик. Но Белла не могла просто пойти к Волан-де-Морту и заявить, что не справилась с заданием, поэтому тянула время, от отчаяния начав лично посещать все те места, которые, по ее мнению, могли иметь хоть какое-то отношение к Регулусу. Рискуя нарваться на кого-нибудь из врагов, она прочесывала Хогсмид, Косой и Лютный переулки, опрашивала хозяев тамошних заведений, но все без толку. Вскоре настал момент, когда тянуть с отчетом о провале уже больше было нельзя, потому что Волан-де-Морт начал бросать на Беллатрису недвусмысленные вопросительные взгляды, и дожидаться, пока он сам припрет ее к стенке, было только себе во вред. — Мой Лорд, мне нужно с вами поговорить, — наконец, решилась она, оставшись после очередного собрания. — Неужели? — надменно усмехнулся он. — Ты все же соизволишь уведомить меня о том, как продвигается выполнение моего поручения? Хотя, судя по твоему лицу, тебе нечем меня порадовать. — Я сделала все возможное, Мой Лорд, — обреченно опустив голову, проговорила она. — Но он точно испарился… — Испарился, значит? — саркастически переспросил Волан-де-Морт. — Но, насколько мне известно, люди не имеют свойства переходить в газообразное состояние. — Я приняла все необходимые меры! — отчаянно возопила она. — Навела справки, опросила родственников и знакомых, но никто ничего не знает. Умоляю, дайте мне еще времени! — Ну уж нет, — холодно возразил он. — За тот срок, что ты ведешь поиски, уже можно было самолично обшарить всю планету. Раз из тебя такой никудышный сыщик, лучше займись карательными операциями. Там от тебя хотя бы есть польза. Белла кивнула и продолжала стоять, точно не сообразила, что разговор окончен. Она пристально вглядывалась в лицо Волан-де-Морта, в очередной раз сравнивая его со школьной фотографией. При особом рассмотрении можно было догадаться, что это один и тот же человек, но в нем очень мало осталось от той классической красоты. Куда-то ушли скульптурная четкость черт и симметрия, а некогда ясные миндалевидные глаза теперь были покрасневшими и утратившими форму. «Неужели это возраст так изменил его? — подумала она. — Хотя он вовсе не стар…» — Ну что еще? — не выдержал Темный Лорд, не понимая, чего она застряла. Опомнившись, Белла покачала головой, поклонилась и пошла к выходу, но в последний момент резко остановилась, точно столкнувшись с невидимой преградой. Секунду-другую поколебавшись, девушка повернулась и спросила: — Мой Лорд, а это правда, что вы создали крестраж? Волан-де-Морту, вероятно, стоило огромных усилий не раскрыть от изумления рот. Он медленно поднял на собеседницу потрясенный взгляд и тихо произнес: — Что ты сказала? — Я сказала, правда ли, что вы создали… — Ты откуда об этом узнала?! — яростно воскликнул он, подаваясь вперед. — Регулус сказал, — дрожащим голосом отозвалась Белла, уже жалея о своем вопросе. — Что? Регулус? А он откуда узнал? — П-понятия не имею… — Сядь, — приказал Волан-де-Морт, и ближайший к нему стул сам собой выдвинулся. Белла с опаской подошла и, подобрав мантию, села. Она ожидала, что Темный Лорд начнет ее расспрашивать, но вместо этого он взмахнул палочкой и произнес: «Легилименс!» Его фигура на фоне темной стены превратилась в морок и вскоре растворилась в пространстве. Вместо нее стали постепенно прорисовываться очертания гостиной, где Беллатриса, Рудольфус, Рабастан и Крауч пили чай, обсуждая последние новости. Вдруг на пороге возник Регулус, и вид у него был какой-то растерянный и всклокоченный. — Что-то случилось? — тут же забеспокоился Рабастан. Регулус замотал головой, хотя было очевидно, что что-то все же должно было произойти и повергнуть его в такое состояние. — Белла, мне нужно с тобой поговорить, — изрек он, наконец. — Говори, — пожала она плечами. — Наедине. — Что, опять в вашей безумной семейке что-то приключилось? — засмеялся Рудольфус. — Надеюсь, что нет, — мрачно отозвалась Белла, вставая с места. — Только не здесь, — возразил Регулус, когда они вышли в коридор. — Нужно чтобы нас ни в коем случае никто не услышал! Поговорим у меня дома. Белла нехотя согласилась, гадая, что за страшную тайну он хочет ей сообщить. Они трансгрессировали на площадь Гриммо, 12 и зашли в дом. — Никого нет, это хорошо… — пробормотал Регулус. Вид у него был совершенно невменяемый, и Белла подумала, что, наверное, вздорная тетя Вальбурга опять что-то отчебучила, с чем ей, Беллатрисе, теперь придется разбираться. «Или, может, Сириус убит?» — с надеждой подумала она. Впрочем, случись такое, Пожиратели уже были бы в курсе. — Белла, я даже не знаю, как тебе об этом сказать, — чрезвычайно нервничая, заговорил Регулус, когда они пришли в его комнату. — Но с кем-то я должен поделиться. Только пообещай мне, что никто больше об этом не узнает! Белла приподняла обе брови и недоуменно на него воззрилась. — Смотря, кого это касается. Речь о наших семейных делах? — Нет, — интенсивно замотал он головой. — Семья тут ни при чем. Это касается, как бы это тебе сказать… в общем… это касается… Темного Лорда. — Что? — испуганно переспросила она, опасаясь, что случайно может стать участницей какого-нибудь заговора, хотя Регулус вроде не походил на заговорщика. — И он, в первую очередь, не должен знать о нашей беседе! — Да ты с ума, что ли, сошел? — вспылила Белла. — Я не могу от него ничего скрывать! — Но ты же владеешь окклюменцией? — с надеждой поинтересовался брат. — Окклюменция тут ни при чем, Регулус! — холодно отрезала Белла. — Я не собираюсь его обманывать! Обман — это все равно, что предательство! — Да ты послушай! — взмолился брат. — Я расскажу тебе нечто совершенно сенсационное! То, что может перевернуть все твое представление о НЕМ! Глядя в обезумевшие глаза Регулуса, Белла вдруг подумала, что, что бы то ни было, она знать этого не хочет, даже будь это трижды правдой. Но любопытство все же взяло верх. Если кузен замыслил что-то против Волан-де-Морта, лучше уж она об этом узнает и попробует его остановить. — Регулус, я ничего такого не могу тебе обещать, — наконец проговорила она. — Ты меня знаешь. Интриги — не мое. — Ладно, — обреченно выдохнул он. — Может, узнав все, ты изменишь свое решение. Садись, пожалуйста. С этими словами он взмахнул волшебной палочкой, и куча каких-то книг, которыми было завалено кресло, взмыла в воздух и беспорядочно шмякнулась на пол. Белла села и еще раз огляделась. Раньше она не замечала в Регулусе такую страсть к беспорядку. Видимо, те мысли, которые его одолевали в последнее время, захватили все его естество, не оставив там места для элементарных бытовых потребностей. Таким же макаром расчистив кресло напротив, он тоже сел и машинально почесывая затылок, пробормотал: — Даже не знаю, с чего начать… — Уж начни с чего-нибудь! — нетерпеливо подгоняла его Белла, которой эта комедия уже порядком надоела. — А еще лучше, сразу переходи к сути. — К сути… — повторил он. — Белла, а ты знаешь, что такое крестраж? — Нет, не знаю. — Ну это, как бы тебе объяснить… — Черт тебя дери, Регулус! — не выдержала она. — Да будет тебе известно, я многое в состоянии понять! — Конечно-конечно… — извиняющимся голосом затараторил он.— Это очень древняя и очень темная магия. Даже в библиотеке Хогвартса ничего об этом нет. Но я как-то копался у нас на чердаке и случайно нашел одну любопытную книжку. Ты же знаешь мою матушку, у нее еще и не то заваляется… — Регулус!!! — Ну да… в общем, это такой обряд, который может помочь человеку не умереть. — В смысле? — фыркнула Белла. — Магия не может сделать человека бессмертным. — В каком-то роде может… — В каком еще роде? Что ты несешь! Если бы это было правдой, никто бы не умирал! — Нет, — возразил Регулус. — Это очень сложно и опасно, мало кто может на такое отважиться. Насколько я понял, до Темного Лорда был всего один волшебник, создавший крестраж. — А что он из себя представляет? Что-то вроде философского камня? — Я не знаю, — покачал головой Регулус. — Может, камень, может, еще что-то… только его очень трудно сделать. Вроде как, обряд включает в себя убийство, а душу придется разорвать на две части, чтобы одну из них запереть в предмете… тебе не кажется, что это немного неправильно? — вдруг резко спросил он. — Что неправильно? — Становиться бессмертным. — Хм… Белла задумалась. Желания жить вечно у нее лично никогда не возникало. Она вообще мало думала о смерти. Конечно, бывали в ее жизни моменты опасности, и на какую-то секунду или даже долю секунды Беллу охватывал настоящий животный страх, но затем это чувство бесследно проходило. — А почему бы и нет? — наконец, заявила она. — Не знаю, решилась ли бы я на такое, но ОН совсем другое дело. Если нас с тобой не станет, то, пожалуй, мир не остановится, а вот его смерть будет огромной потерей. Без него мы — ничто. Сколько веков чистокровные волшебники ныли о своих великих идеях, но еще ни разу не появлялась личность, способная их воплотить! — Да-да… — бормотал Регулус. — Ты вроде права… но… я даже не знаю что, Белла. Разве можно достигать бессмертия, забирая для этого чужую жизнь? — Ну убийством в наше время трудно кого-либо удивить, — снисходительно усмехнулась она. — Если бы я после каждого убийства становилась бессмертной… Регулус бросил на нее какой-то нервный взгляд. «А убивал ли он когда-нибудь?» — вдруг подумала Белла Чтобы быть Пожирателем смерти и ни разу не запачкать руки кровью, надо было обладать невероятным везением. Рабастан, к примеру, ни разу не убивал лично. У Рудольфуса даже была на этот счет теория, согласно которой есть люди не способные на убийство ни при каких обстоятельствах, даже в случае угрозы собственной жизни, настолько сильна в них врожденная человечность. Впрочем, Белла в эту идеалистическую теорию не верила, и с ее точки зрения способность убивать была в каждом человеке заложена природой, как часть инстинкта выживания, а проблема состоит лишь в том, что некоторым особенно трудно переступить этот социальный барьер. — А ты уверен, что он действительно сделал этот самый крестраж? Регулус напряженно кусал свои губы, что совсем не придавало его виду уверенности. — Я не знаю… это пока мои догадки. А если сделал? Ты думаешь, он прав, Белла? — А ты думаешь, нет? — Но он же разорвал свою душу. Девушка, как ни старалась, не могла себе представить этот процесс. Она всегда полагала, что душа является монолитной и неделимой субстанцией. Единственной картиной, которую теперь подбрасывало ей воображение, было привидение, расчлененное пополам, и это зрелище ничего, кроме смеха, не вызывало. — А что происходит с тем, кто разрывает свою душу? Это отражается на нем физически или психически? — наконец, поинтересовалась Беллатриса, желая перевести дискуссию в более понятную плоскость. — Думаю, да… — ответил Регулус, поразмыслив. — Какие-то изменения должны быть, ведь душа и тело взаимосвязаны. — Но даже если и так, разве человек не вправе сам решать, что ему делать с собственной душой, в особенности, если на кону стоит бессмертие? От безысходности собеседник взлохматил свои волосы. — Я не знаю, — растерянно выговорил он после паузы.